В 1931 г. на торжественной инсталляции Досточтимого Мастера этой ложи [«Quatuor Coronati» №2076] бр. У.Дж. Уильямс в качестве приветственной речи представил доклад «О вкладе бывших членов ложи», где представил описание трудов двадцати двух из них. Через три года бр. У.Дж. Сонгхерст выбрал темой своего приветственного обращения «Публикации ложи и ее основателей». Прежде чем произнести речь, он послал ее черновой вариант своему другу и предшественнику на посту Досточтимого Мастера Дэвиду Флейтеру с просьбой об отзыве. Флейтер написал следующее:
В дополнение к перечислению работ основателей и др. не думаешь ли ты, что будет хорошо и полезно, особенно с целью поощрить нынешних работников, упомянуть нескольких более недавних (покойных) братьев, которые так прекрасно продолжили работу, столько великолепно начатую основателями? Ну, например, Уотсон, Торп, Таккетт, Уоннакотт, Хекстолл, Дейнс и др2.
Не думаю, что у меня есть что сообщить интересного. Родители мои умерли, когда мне еще не было десяти лет, и я остался на попечении у двоюродного дяди, пожилого бакалавра медицины, чью практику я затем унаследовал4.
Обучение свое Уэсткотт тоже описывает кратко:
Учился в средней школе в Кингстоне-на-Темзе и Университетском колледже Лондона. Языки: английский, французский и немного латыни и греческого. Дипломы: лиц.[ензиат] Общ.[ества] Фармацевтов, Член Хирургической Коллегии Англии, степень бакалавра медицины от Университета Лондона.
В течение года с начала работы в этом провинциальном городке я получил назначение на пост Управляющего государственными школами и представителя Епархиальной конференции, а также Управляющего пожарной бригадой и пр., что свидетельствует о моем попечении об общественном благе родного города. Во врачебной практике у меня также не наблюдалось застоя.
Позднее его последовательно назначали старшим врачом фактории, Общественным вакцинатором и Представителем правительства по вопросам здравоохранения, ну и в знак признания его управленческих талантов на самом раннем этапе — Квартирмейстером Добровольческого батальона. Что же касается общественной и личной жизни, то о них он писал:
По политическим убеждениям будучи консервативным либералом, а в общественной деятельности придавая меньше значения вопросам крови, чем многие другие, я верил в то, что образование, нравственность и культура могут обеспечить не менее высокое положение в обществе, чем вообще-то случайный выбор судьбы и рождения в определенном сословии… я прихожанин Англиканской церкви. Из развлечений я предпочитаю научные, например, шахматы или бильярд, хотя не силен в нем. И когда я говорю, что ненавижу игру на деньги, чувственность и чрезмерное питие, думаю, этим я сообщаю все, что нужно обо мне знать.
Однако он не счел нужным сообщить, что у него была семья: 18 февраля 1873 г. он женился на Элизабет Бернетт, и у них родились сын и дочь. В 1877 г. родился третий ребенок, и именно растущая семья, вероятно, требовала от него роста доходов и заставила переехать в Лондон, что они и сделали в 1879 г. Здесь он, паче чаяния, «на два года отправился на отдых в уединение в Хемдон, где практически все время посвящал изучению каббалистической философии, работ герметических авторов и сохранившихся документов алхимиков и розенкрейцеров» (некролог в Ars Quatuor Coronatorum, 38, 1925, p. 224).
Выйдя из этого «уединения» (во время которого и родилась вторая дочь — его третий ребенок5: здесь мы вспомним, пожалуй, что в каббалистическую философию входит, в частности, и «таинство секса»), Уэсткотт работал совместно с У.Х. Мартиндейлом над справочником «Дополнительная фармакопея неофициальных медикаментов» (The extra Pharmacopoeia of Unofficial Drugs, 1883). В 1881 г. его назначили Помощником государственного коронера в Миддлсексе и [центральном] Лондоне.
Уэсткотт ответственно подходил и к врачебной, и к общественной деятельности: в 1885 г. он опубликовал пространное исследование суицида (A Social Science Treatise: Suicide, H. K. Lewis, 1885), в 1892 г. защитил диплом по специальности «здравоохранение», и в мае 1894 г. был назначен коронером Северо-восточного района Лондона. Он оставался на этом посту вплоть до выхода на пенсию в 1918 г. А вот в личной жизни у него были сплошные трагедии. В течение одного года, с 1906 по 1907 гг., у него умерли оба сына, а в 1918 г. его вторая дочь покончила с собой. После ее трагической гибели Уэсткотт писал своему другу Ф.Л. Гарднеру6: «Мы подумываем о том, чтобы осенью эмигрировать в Наталь насовсем, потому что у нас не осталось родственников в Англии, а там с нами будет Лилиан Джи, ее муж и двое их детей» (письмо от 2 февраля 1919 г.). Он отплыл в Южную Африку 20 марта 1920 г., но счастья ему новая жизнь на пенсии не принесла, поскольку этот период был омрачен для него смертью жены — в августе 1921 г. и дочери — в феврале 1924 г. Сам Уэсткотт умер 30 июля 1925 г. от болезни Брайта [нефрита], от которой страдал несколько лет. Дочь Уэсткотта Ида вскоре после этого написала Гарднеру и рассказала о похоронах отца на кладбище Стэмфорд-хилл в Дурбане: «Масоны устроили ему торжественное масонское погребение со всеми почестями, и он теперь лежит в чудном солнечном месте с видом на море» (письмо от 3 августа 1925 г.).
Не только южноафриканские масоны почитали Уэсткотта. Журнал «The Freemason» называл его «не каким-нибудь дилетантом, но вдумчивым и рассудительным исследователем» (выпуск от 8 августа 1925 г., С. 87), а в некрологе в альманахе «Ars Quatuor Coronatorum» (анонимном, но, по всей вероятности, написанном У.Дж. Сонгхерстом) о нем говорится как о «деятельном вольном каменщике и сеятеле Света», а также там сказано, возможно, чересчур возвышенным стилем: «Фигура этого великого вольного каменщика столь долго была образцом для подражания столь многим из нас, что его уход можно сравнить с внезапным падением с небесной тверди яркой звезды» (С. 225). Сам Уэсткотт, вне всякого сомнения, осудил бы такие неумеренные похвалы, но надо признать, что его масонская карьера действительно была долгой и богатой на события.
Уильям Уинн Уэсткотт был посвящен в ложе «Парретт и Экс»7 №814 в Крюкерне, графство Сомерсет, 24 октября 1871 г., и был избран Мастером своей ложи в 1877 г. Позднее он вступил в ложу «Братская любовь» №329 в Йовиле, графство Сомерсет, и в капитул Царственного Свода (3 апреля 1873 г.). В самом начале своей масонской карьеры, вероятно, в ложе Йовиля, он повстречался с Ф.Дж. Ирвином, о котором А.Э. Уэйт писал как о «ревностном и обаятельном масоне, с особой страстью отдававшемся различным уставам и горевшем желанием увеличить их число»8. Видимо, по его настоянию, Уэсткотт был затем принят в ложу Мастеров Метки «Уильям де Ирвин» №162 в Йовиле и в капитул Древнего и Принятого Шотландского Устава «Альфред» №13 в Тонтоне. Здесь не имеет смысла приводить все ортодоксальные масонские организации, в которые в то или иное время вступал Уэсткотт: желающие могут изучить их полный список в Приложении А. Другое дело — более экзотические его увлечения за стенами символической ложи. Уэсткотт не меньше Ирвина интересовался подобными организациями: ему просто нравились ритуалы и исполнять их. Он говорил Ирвину в 1875 г.: «В масонстве я предпочитаю церемониальную сторону и стараюсь выделять поменьше времени на застолья». Его отношение к побочным степеням и орденам не проливает фактически никакого света на его отношение к масонству в целом.
Вероятно, по настоянию Ирвина, он вступил в Устав Сведенборга вскоре после получения его английской юрисдикцией патента на ведение работ в июля 1876 г. Этот устав не имел никакого отношения к Эммануилу Сведенборгу (1688 — 1772), шведскому духовидцу. Он был основан в США в 1859 г. и затем экспортирован в Канаду, а оттуда — в Англию. Патент был выдан канадцами в 1876 г. Джону Яркеру, Самуэлю Петти Ледеру и Ф.Дж. Ирвину. В январе 1877 г. Уэсткотт писал Бенджамину Коксу, близкому другу Ирвина и «Провинциальному Великому Секретарю pro tempore» этого устава, благодаря его за «новости о моей новой должности» и предполагая, что «бр. Вудфорд с радостью нам поможет» (письмо от 30 января 1877 г.). Должность, о которой он говорит, — это Первый Страж Ложи и Храма «Эммануил» №1 Сведенборгианского устава в Вестон-супер-Маре. Уэсткотт должен был заступить на этот пост 30 мая. Все организационные мероприятия проводились в жуткой спешке, и на майском собрании (согласно уведомлениям, разосланным членам Устава) должно было пройти не только посвящение д-ра Ф.Х. Вудфорда (в степени Устава Сведенборга, поскольку он уже был Мастером символической ложи), но также и его инсталляция на посту Второго Стража. Это добавило нервозности в письмо Уэсткотта от января этого года: «Где мне достать ритуал Устава Сведенборга? Когда я попросил Ирвина дать мне его, он сказал, что уже отдал его почитать».
Вряд ли ложа «Эммануил» часто собиралась в Вестон-супер-Маре, поскольку Устав практически все время пребывал в полусне и окончательно затих к 1886 г., когда Уэсткотт (живя в Лондоне) писал Ирвину: «Мы с Яркером сейчас пытаемся возродить Сведенборгианский устав: ты не хотел бы опять поучаствовать?» (письмо от 2 сентября 1886 г.). Возродить устав им не удалось, но Уэсткотт не опускал руки; он вытребовал себе звания Великого Первого Стража и Верховного Великого Секретаря и в 1902 г. принял в Устав А.Э. Уэйта и Теодора Ройсса9. Ройссу он заметил, что ему «нравится ритуал, поэтому я и принял должность, когда мне ее предложили, но я не участвовал в этом, когда его здесь учреждали, поэтому я знаю не больше, чем раньше говорил тебе; как я и говорил, он тут не очень популярен» (письмо от 27 июня 1902 г.). В постскриптуме к этому письму он также пишет:
Мое личное мнение таково, что это американцы составили его где-то в 1870 г. и учредили в Канаде, но доказать это я не могу. Это хороший ритуал, кто бы его ни написал, и я рад, что он у меня есть. Но я не гарантирую, что у него есть какая-то история. Его следует принимать как данность и просто считать, что его известная история в Англии насчитывает 25 лет.
Пусть ему и понравился ритуал, он не мог не признать, что он весьма неуклюж. Он даже предостерег Уэйта о «недопустимой затянутости» этого ритуала, экземпляр которого последнему все же удалось со временем заполучить и скопировать. Уэйт упомянул об этом факте в своем дневнике, не упустив случая мимоходом еще и уязвить Уэсткотта:
Это как раз тот человек, которого можно спросить о любом малоизвестном или даже безымянном уставе, и немедленно выяснится, что либо он его официальный представитель в Великобритании, либо занимает в нем какой-нибудь высокий, но ни к чему не обязывающий пост10.
До некоторой степени это замечание было справедливо, но Уэсткотту везло далеко не со всеми уставами, в которые он вступал. В 1878 г. он жаловался Ирвину:
Я уплатил взнос в Устав Вершины, но так ничего оттуда с тех пор и не получал, кроме двух тоненьких брошюр. В «The Freemason» я читал, что у них были собрания, а мне о них никто не сообщил, так что я вообще думаю отозвать свое членство в этом мертворожденном ордене11.
Что там с Вершиной и Сат Бхай? Меня сделали Курьером, и с тех пор от Ордена ни ответа ни привета. Г-жа Маккензи говорит, у них чудесный ритуал, но я-то его никогда не видел. Я был бы тебе крайне благодарен, если бы ты мне что-то об этом рассказал. Г-жа Маккензи также сообщила мне тоном оракула, что она- то знает, почему меня обходят стороной, но отказалась пояснить. Ты не поможешь мне раскрыть эту Тайну? Если, конечно, у тебя найдется пара свободных минут» (письмо от 2 сентября 1886 г.)
Наиболее вероятной причиной того, что Уэсткотта «обходили стороной», была тихая и быстрая смерть этого ордена в изначальной форме. Если даже Ирвин и объяснил это ему как-то по-другому и более зловеще, история для нас его ответа не сохранила.
Больше повезло Уэсткотту с Царственным Орденом Рыцарей Эри и Рыцарей Красной Ветви Ольстера, куда его принял в 1880 г. Ирвин, «приобретший» этот орден в 1858 г. у американского корабельного капитана. Краткая история этой организации изложена Уэсткоттом в «Заметках об Ордене»12:
1858 г. Ф.Дж. Ирвин, Досточтимый Мастер ложи «Обитатели» №153, Гибралтар, был посвящен в рыцари и получил ритуал от Джеймса О’Доннелла. Он не принимал в Орден никого вплоть до 1872 г., когда сразу были приняты Чез. Скотт из Омаха, Джон Яркер, Маклеод Мур, Дж.С. Лонгли, Дж.К. Флетчер, В[инсент] Берд, Бен. Кокс, Х.Ф. Ирвин [его сын]. 1880 — Уэсткотт.
В другом месте, а именно в недатированной записке Дэвиду Флейтеру, Уэсткотт упоминает о работе Ирвина над ритуалом Ордена. По его словам, Ирвин «написал ритуал, который был у меня и у Яркера, и который теперь хранится в нашем Фримейсонс-холл в виде четырех маленьких рукописных томиков, переписанных рукой Ирвина, но нет ни одного экземпляра, написанного рукой О’Доннелла, и насколько я знаю, никогда не было».
К 1886 г. этот орден уже был в руках у Яркера, и тот послал Уэсткотту патент на ведение работ и прием в Рыцари и Командоры. Сам Яркер утратил интерес к этому ордену довольно быстро и в 1898 г. предложил Уэсткотту возглавить его, но тот отказался, равно как и — годом позже — Великий Совет Союзных Масонских Градусов, куда также обращался Яркер. Орден бездействовал вплоть до 1917 г., когда Фредерик Шнитгер из Ньюкасла-на-Тайне попросил Уэсткотта реорганизовать его. Уэсткотт отозвался c энтузиазмом, моментально приготовил проект новой Конституции, переписал ритуалы и отдельно оговорил свое старшинство в Ордене: в письме Флейтеру он заявляет довольно прямо и грубо: «В любом случае, никто не может оспаривать мое руководящее положение» (письмо от 9 апреля 1917 г.). Никто и не оспаривал. В 1919 г. Уэсткотт был одновременно и Старшим Рыцарем Большого Креста Эри и Великим Мастером Ордена.
Уэсткотт не был обычным собирателем степеней и дипломов: в его переписке со Шнитгером о реорганизации Ордена отлично просматриваются и прагматизм, и скептицизм в отношении «традиционной» истории. В 1919 г., рассуждая о древней ирландской истории, он пишет Шнитгеру:
Никто и не думает оспаривать вашу ученость, но нужно подумать и о прагматической стороне дела и о том, как получить признание, как добиться успеха Ордена в качестве живого современного института рыцарства (письмо от 8 сентября 1919 г.).
Это он так пытался дипломатично намекнуть Шнитгеру на то, что пора бы перестать верить сказкам. В предыдущем письме Уэсткотт жаловался:
Всё дело очень тормозят все эти кресты, подвески, перевязи и пр. Всё это очень дорого и совершенно бесполезно. Рыцарь должен просто покупать один крест особой формы — и всё на этом (письмо от 7 сентября 1919 г.).
—
