Достойное всяческого почтения рвение, коие вы в полной мере показали, вступив в сей древний и весьма достославный Орден Франкмасонов, явно указывает, что уже вы обладаете свойствами, потребными для того, чтобы стать полноправными его членами. Свойства эти суть человеколюбие, хранение нерушимой тайны и вкус к изящным искусствам.
Ни Ликургу, ни Солону, ни Нуме, — никому из великих законодателей политических не дано было наделить свои республики долголетием. Сколь ни были бы мудры созданные ими законы, они не сумели распространиться во все концы земли и остаться в силе на все времена. Поскольку были они возведены на победах и завоеваниях, на воинском насилии и на возвеличении одних народов над другими, не смогли они стать вселенскими и отвечающими вкусам, духу и интересам всех народов всех стран. Они не были основаны на человеколюбии. Неверно понимаемый патриотизм разрушил во всех этих воинствующих республиках любовь к человечеству в целом. Человечество не может подразделяться на группы по признаку языка, на котором они говорят, одежды, которую они носят или уголка земного шара, который им довелось занять. Весь мир есть не что иное, как огромная республика, в коией каждый народ – одна семья, а каждый отдельный человек – ребенок. Именно во имя возрождения и распространения сих древних максим, господа, позаимствованных из самой природы человека, и было создано наше Общество. Мы уповаем объединить всех людей просвещенного ума, утонченных манер и должного рассудка не одной лишь любовью к вольным наукам и искусствам, но скорее величественными нравственными принципами, наукой и религией, дабы интересы Братства стали интересами всего рода людского, из коих все народы стали бы способны извлекать полезные им знания, а подданные каждой державы научались бы любить и нежить ближних своих, не отвергая при этом и своей страны. Наши предки, крестоносцы, собрались вместе со всех концов христианского мира в Святой Земле, и там постановили объединить в единое и неделимое Братство людей из всех стран. Есть ли в мире что-то, чем бы не были мы обязаны этим великим людям, которые, презрев собственные устремления, не прислушиваясь ни на минуту к врожденному своему стремлению владеть и побеждать, изобрели такое содружество, единственной целью коиего стало соединять умы и сердца, дабы делать их лучше и со временем создать духовную империю, где, не пренебрегая многообразными долгами, налагаемых на подданных своих разными государствами, был бы сотворен новый народ, состоящий из множества народов, слившихся воедино, и союз их был бы скреплен узами добродетели и науки.
Вторым обязательным требованием к членам нашего Общества является наличие добрых нравов. Религиозные Ордена были учреждены для того, чтобы создавать в своих недрах совершенных христиан. Военные Ордена – чтобы вдохновлять своих членов любовью к истинной славе. А Орден Франкмасонов – чтобы пестовать в своих недрах добрых людей, хороших граждан, хороших подданных, хранящих нерушимую верность своим клятвам, верных чад Бога Любви, возлюбивших добродетель более наград.
Polliciti servare fidem, sanctumque vereri Nomen amicitae, mores non munera amare1.
Тем не менее, мы отнюдь не ограничиваемся чисто гражданскими добродетелями. Среди нас встречаются три типа братьев: Новиции (или Ученики), Подмастерья (или Полноправные Братья) и Мастера (или Совершенные Братья).
Первые получают наставления в нравственных добродетелях, вторые – в героических добродетелях, последние – в христианских добродетелях, и таким образом получается, что наше Братство охватывает своими наставлениями всю философию чувства и полную теологию сердца. Вот почему было в свое время сказано одним из наших братьев: «Франкмасон, достославный Великий Мастер, принял первые мои душевные порывы, в сердце моем порожденные Орденом. И счастлив я буду, ежели возвышенные труды мои приблизят меня к вашим заслугам, возвысив меня в горние выси, к изначальной Истине, к чистой и Божественной Сути, небесному истоку Души, источнику жизни и любви».
Поскольку мрачная, дикарская и мизантропическая философия отвращает от себя людей добродетельных, предки наши, крестоносцы, желали облагородить ее привлечением невинных удовольствий, приличной музыки, чистой радости и умеренного веселья. Празднества наши суть совсем не то, что воображают себе профанский мир и невежественная чернь. Все пороки сердца и души там под запретом, и безверие, вольнодумство, скептицизм и буйство изгнаны оттуда. Наши застолья подобны добродетельным симпозиумам Горация, где разговоры касаются того лишь, что просвещает душу, воспитывает сердце и вдохновляет на деяния истины, блага и красоты.
О nodes coenaeque Deum … Sermo oritur, поп de regnis domibusve alienis… sed quod magis ad nos Pertinet, et nescire malum est, agitamus uitrumne Divitiis homines, an sint virtute beati Quidve ad amicitias usus rectumve trahat nos2.
Итак, долг ваш, возложенный на плечи ваши Орденом, есть защищать братьев своею властью, просвещать их своим знанием, облекать их своею добродетелью, утешать их в их нуждах, жертвовать всеми своими предрассудками и стремиться ко всему, что несет Обществу мир и единство.
У нас есть тайны. Они суть образные знаки и священные слова, складывающиеся в особый язык, временами безмолвный, временами – в высшей степени красноречивый, посредством коиего мы способны общаться друг с другом и на огромных расстояниях и узнавать братьев своих, говорящих на любых языках. Это были военные пароли, которые устанавливали для себя крестоносцы, дабы не застали их врасплох сарацины, часто старавшиеся проникнуть в их стан, дабы убить их. Слова эти и знаки вызывают в памяти либо ту или иную сторону нашей науки, либо какую-то нравственную добродетель, либо то или иное таинство нашей веры.
То, что было неслыханно ни для какого другого Общества, — это то, что наши ложи были установлены встарь, и ныне распространились во всех цивилизованных странах, но все равно ни единый из всего сего огромного многообразия людей не предал нашей Тайны. Самые простецы, самые нескромные, менее всего умевшие хранить тайны все равно научаются сему великому искусству, вступая в наше Братство. По всей видимости, оно меняет их и делает из новыми людьми, одновременно восприимчивыми и непреклонными. Такова власть над всякой природой человеческой идеи братских связей. Нерушимая тайна властью своею объединяет подданных всех государств и придает простоту и взаимность обмену благами между нами всеми. Тому в анналах нашего Ордена есть многие примеры. Братья наши, странствующие в любых землях, должны были всегда лишь дать себя опознать в местных ложах, дабы немедленно обрести там в изобилии всякого рода утешение и вспомоществование, даже во времена наикровавейших войн, а достославные узники внезапно находили братьев там, где ожидали встретить лишь неприятелей.
Ежели кто нарушит священное обязательство, связывающее нас вместе, нет для него иной кары, кроме угрызений совести и изгнания из нашего Общества, согласно другим словам Горация:
Est etfideli tuta silentio Merces; vetabo qui Cereris sacrum Vulgarit arcanae, sub iisdem Sit trabibis, fragilemque mecum Solvatphaselon3.
Да, господа, знаменитые празднества в честь Цереры – в Элевсине, в честь Исиды – в Египте, Минервы – в Афинах, Урании – среди финикиян, Дианы – в Скифии, — все были сродни нашим. В тех местах справлялись Мистерии, на протяжении многих веков скрывавшие многие обряды и таинства древней религии Ноя и Патриархов. Они завершались застольями и возлияниями, и на них не были известны ни излишества, ни неумеренность, в коие постепенно впали язычники. Истоком же бесчестия стал для них допуск на сии ночные собрания лиц обоего пола, в противоречие изначальными обычаям. Дабы предотвратить подобные же нарушения, женщины были отстранены от дел нашего Ордена. Мы не настолько несправедливы, чтобы полагать прекрасный пол неспособным хранить тайну. Однако присутствие их может способствовать неразумному опорочиванию чистоты как мнений, так и манер наших.
Четвертое свойство, потребное членам нашего Ордена, есть вкус к полезной науке и вольным искусствам. Таким образом, Орден требует от каждого из вас вложения труда своего, времени или власти в общий огромный труд, по сравнению с коим бледнеет любая академия, поскольку любое такое общество состоит лишь из немногих людей и труды их не в состоянии охватить столь обширный предмет исследований. Все Великие Мастера Германии. Англии, Италии и других стран побуждают всех образованных и искусных членов Братства объединенными усилиями собирать материалы для Универсального Словаря всех вольных искусств и полезных наук, за исключением лишь теологии и политики. Эта работа уже начата в Лондоне, и силами Союза наших Братьев она может быть завершена в течение нескольких лет. Там предлагаются разъяснения не только действия всех наук и искусств и их происхождения и сути, но также и их истории, принципов и применения. Так будут объединены в общий великий труд светочи всех стран и народов, дабы стал он вселенской библиотекой всего прекрасного, великого, сиятельного, основательного и полезного, что только есть во всех науках и возвышенных искусствах. Труд этот будет впредь пополняться во всякое время по мере расширения и углубления познаний людских. Всюду станет он рассеивать утонченные нравы и развивать вкус к прекрасному.
Посему само слово «франкмасон» не следует нам понимать буквально, в прямом и грубом его смысле, как если бы основатели Ордена нашего были простыми работниками-каменотесами, будь те даже гениями, во всем стремившимися превзойти высочайшие вершины своего искусства. Не одними лишь пылали они трудолюбием и упованием применить все свои таланты и прочее, чем наделил их Бог, к возведению храмов; также они были истинными князьями религии и воинств, намеренными всячески защищать и просвещать Живые Храмы Всевышнего. И это я намереваюсь доказать посредством изложения истории появления, а точнее — возрождения, нашего Ордена.
Всякая семья, всякая республика, всякая империя, чьи корни затеряны во тьме веков, являет нам одновременно легенду и истинную историю, притчу и правду. Точно так же и нам приписывают происхождение от времен Соломона, Моисея, иногда — Авраама и даже Ноя, иногда ее ведут от Еноха, строителя первого города, и даже от Адама. Никоим образом не отвергая сии теории происхождения нашего Общества, предлагаю вам, тем не менее, поразмыслить о временах, от нас менее отдаленных. Сведения о них изыскал я в анналах Великобритании, в Актах Парламента, где часто упоминались привилегии нашего Братства, а также в живых обычаях и привычках английского народа, с одиннадцатого века проживавшего в самой среде и в центре Братства нашего.
В годы Крестовых походов в Палестине собрались вместе многие князья, владетельные господа и горождане, которые поклялись восстановить Храм Христиан в Святой Земле и озаботиться тем, чтобы всемерно возвращать архитектуре место, изначально ей присущее среди высоких наук. Они вместе приняли для себя несколько древних знаков и символических слов, взятых из религиозного колодца, дабы посредством них опознавать друг друга среди язычников и сарацин. Сии знаки и слова сообщались лишь тем, кто поклялся священною клятвой, иногда у подножия алтаря, никогда и никому их не раскрывать. Посему священная клятва не богохульной была (как ей в свое время приписывали), но лишь достойным уважения обязательством союза христиан всех народностей в едином Братстве.
Некоторое время спустя наш Орден заключил тесный союз с Рыцарями Святого Иоанна Иерусалимского. С того времени и стали наши ложи именоваться Ложами Святого Иоанна. Сей союз был заключен по примеру сынов Израилевых, во время возведения Второго Храма в Иерусалиме трудившихся на стенах, в одной руке сжимая мастерок или киянку, в другой же держа обнаженный меч или щит. Посему Орден наш надлежит считать не возрожденными Вакханалиями, но напротив — Орденом, основанным в отдаленной древности и возрожденным в Святой Земле предками нашими во имя возвращения памяти о возвышеннейших истинах, коим только есть место среди радостей человеческого общества.
Короли, принцы и бароны, возвратившиеся в свои земли из Палестины, учредили всякого рода ложи и в них. В годы последнего Крестового похода уже было много лож в Германии, Италии, Испании, Франции, а оттуда пришли они в Шотландию, по причине тесных связей между французами и шотландцами. Иаков, лорд Стюарт Шотландский, был Великим Мастером ложи, учрежденной в Килвиннинге, что на западе Шотландии, в году тысяча двести восемьдесят шестом, вскоре после смерти Александра III, короля Шотландского, и за год до восшествия на престол Джона Балиола. Сей господин принял в каменщики в своей ложе графов Глостерского и Ольстерского, английского и ирландского.
Постепенно во всех странах ложи наши и обряды пришли в упадок. Вот почему из всех историков лишь английские пишут про наш Орден. Тем не менее, он сохранил всю славу свою среди шотландцев, кому многие века доверяли короли Франции охрану своей персоны.
После трагического поражения Крестовых походов, изничтожения крестоносных воинств и торжества Бендокдара, султана Египетского, во время восьмого и последнего Крестового похода великий принц Эдвард, сын короля Генриха III, видя, что пребывание Братьев его в Святой Земле, откуда уже отступали христианские воинства, более не безопасно, возвратил их обратно, и так была учреждена колония братьев наших в Англии. Посколько был сей принц наделен всеми героическими свойствами, любил вольные искусства, он провозгласил себя покровителем нашего Ордена, подтвердил новые его права и преимущества, и тогда же члены сего нового Братства приняли имя Франкмасонов, по примеру своих предшественников. С того времени Великобритания стала престолом нашего Ордена, хранительницей наших законов и хранилищем тайн наших. Гибельные религиозные смуты, охватившие и разрывавшие Европу в XVI веке, привели к падению нашего Ордена, сравнительно с благородными истоками его. Многие обряды и традиции наши, противостоявшие суевериям своего времени, изменились, были искажены и смягчены. Посему многие Братья наши позабыли, подобно древним иудеям, дух своих законов, сохранив верность лишь букве и внешней их оболочке. Однако первые шаги по исцелению уже были предприняты. Нужно лишь продолжать, дабы наконец возвратить нашему сообществу всё ему присущее по праву. Сие нетрудно исполнить в государстве, где религия и правительство не могут не разделять наших законов.
С Британских островов Царственное Искусство вновь ныне распространяется во Франции под властью прекраснейшего из королей, чья человечность одухотворяет все добродетели его, и под руководством наставника [кардинала Флери], который воплотил все, о чем можно было лишь мечтать, наилучшим образом. В сей счастливый век, когда любовь к миру стала добродетелью героев, эта страна [Франция], одна из самых духовных в Европе, станет центром нашего Ордена. Она покроет труды наши, статуты и обычаи милостью своей, отметит утонченностью и изысканным вкусом, основополагающими качествами нашего Ордена, фундамент коиего покоится на мудрости, силе и красоте гения. В будущем именно в наших ложах, как в общественных школах, французы станут познавать, никуда не выезжая из своей страны, характеры всех народов, а всякий пришелец узнает там, что Франция есть дом для всех народов, рatria gentis humanae4.
Да, милостивый государь, вас ввели в заблуждение, если сказали вам, что занятия достославного ордена Вольных Каменщиков ограничиваются общественными добродетелями. Они распространяются много шире, включая в себя всю чувственную философию и даже всю теологию сердца. В нашем сообществе есть три вида членов: новиции, или Ученики, Подмастерья, или профессы, и Мастера, или адепты. Наши аллегорические символы, наши древнейшие иероглифы и наши священные таинства наставляют в трех видах долга, присущих этим трем типам посвященных. Первым из них соответствуют добродетели нравственные и филантропические; вторым — добродетели героизма и разума; а последним соответствуют добродетели сверхчеловеческие и божественные. В прошлом человек должен был пробыть три месяца в просителях, три месяца в новициях и три месяца в Подмастерьях, чтобы потом только его приобщили к нашим Великим Мистериям, тем самым соделав новым человеком, дабы вести ему впредь не какую иную жизнь, как жизнь чистого духа. Но по мере упадка нашего Ордена премного сократились в нем сроки приема и посвящений, к великому огорчению тех братьев, кто вполне осведомлен о величии нашего ремесла.
По нашим легендам, Орден наш был создан Соломоном, Моисеем и Патриархами от Авраама, да и даже самим Ноем. Они стремились сберечь, поместив в среду немногих избранных, Великие Мистерии древних религий Первообраза (Protoplast). Метафорически они назвали наших предшественников Вольными Каменщиками, иначе говоря, Архитекторами Храма Живого, посвященного Всевышнему. Согласно истинной нашей истории, Орден был восстановлен мудрейшими людьми времен Крестовых походов, стремившимися посредством символов, знаков и весьма могущественных слов возродить нравы Воинов Креста, дабы неизменно памятовали они о самых возвышенных Истинах, даже и пребывая средь невинных радостей человеческого общества. Джон, лорд Стюарт, Великий Мастер Королевского Двора Шотландии, привез всю нашу науку из Святой Земли в 1286 году и учредил ложу в Килвине, что в Шотландии, где принял он в каменщики графов Глостерского и Ольстерского. С тех времен древняя держава, близкий его союзник — Франция — была доверенной попечительницей наших таинств, центром нашего Ордена, а также хранительницей наших законов. Из Шотландии наше общество распространилось и в Англии при наследном принце Эдварде, сыне Генриха III.
Достойные сожаления религиозные раздоры, вспыхнувшие и разгоревшиеся в течение шестнадцатого века, привели наш Орден к упадку, он растратил свое былое величие и запятнал благородное свое происхождение. Дабы умилостивить узурпаторшу и сестроубийцу Елизавету, взиравшую на наши ложи как на рассадники католичества, которые ей обязательно нужно было уничтожить, протестанты сокрыли или исказили некоторые наши иероглифы, превратили наши агапы в вакханалии и осквернили наши священные собрания. Милорд граф Дервентуотерский, мученик во имя верности Католической Вере и Королю, мечтал возвратить все к истокам, возродить Орден на его древнем фундаменте. Посланники из Голландии и от Георга, герцога Ганноверского, прознали об этом и разразились проклятиями, толком не зная, о чем говорят. Они вообразили, что каменщики-католики, роялисты и якобиты, подобны каменщикам-республиканцам, еретикам и отступникам. Они сперва повсюду ославили нас, а потом взялись петь нам хвалу, повсеместно распространяя слухи, что мы якобы готовы выступить в девятый Крестовый поход для восстановления истинной и праведной монархии в Великобритании.
Наши собрания, главой которых одно время хотел себя провозгласить Людовик XV, на время были приостановлены. Но эта буря пойдет лишь на пользу, позволив отделить зерна от плевел, и в конце концов Добродетель и Истина восторжествуют под властью наипрекраснейшего из Королей и при правлении Наставника, которому удалось достигнуть того, что иные люди сочтут чудом, в то время, когда истинной добродетелью героя становится миролюбие. Дабы донести до вас мысль о возвышенной добродетели нашего Ордена, я посылаю вам Оду, написанную маркизом Трессаном, одним из наших членов, каковую Оду прошу вас передать милорду герцогу Ормонду и милорду маркизу Монреалю, но в особенности — миледи Инвернесс, чью милость и чьи милости я никогда не устану восхвалять.
Париж, 16 апреля, 1737
Я бы счел преступлением закончить столь пространное письмо, не упомянув о ее милости маркизе и не передав вам привет от г-жи Рамзай. Меня больно ранит опала моего брата, который не смог понравиться моей любимице, а также жаль мою жену, которая не может жить у Контаденов.
Вопрос: Где находится совершенная ложа?
Ответ: В глубинах искреннего сердца.
В.: Сколько каменщиков собираются в ней?
О.: Всегда нечетное число, от троих до тринадцати.
В.: Каков был твой первый шаг, когда тебя приняли?
О.: Я изъявил горячее желание узнать тайну.
В.: Как ввели тебя в ложу?
О.: В состоянии неведения и невежества.
В.: Что ты видел там?
О.: Там видел я Истину, мир и справедливость.
В.: Что ты оставил позади?
О.: Клятвопреступление и возглас нашего Братства.
В.: Как стояла твоя ложа, когда ты вошел в нее?
О.: Строго на Юг, Восток и Запад.
В.: Почему так?
О.: Потому что все церкви располагают строго с Востока на Запад, а проповедник стоит в них на Юге.
В.: Почему церкви ставят строго с Востока на Запад?
О.: В память о том, как ветры высушили море пред сынами Израилевыми.
В.: Как ты стоял во время приношения клятвы?
О.: Я не стоял ни на ногах, ни на коленях, не сидел и не лежал, и был я не одет и не раздет, не обут и не разут, и лишь законный брат мой знает, как это было.
В.: В чем ты поклялся?
О.: Слушать и молчать.
В.: В чем еще?
О.: Повиноваться велениям Господа во всех верных делах, порученных мне братьями моими; никогда не налагать руки моей на собственность брата и не посягать на честь супруги брата; никогда не замышлять дурного на брата моего, но напротив — всем сердцем моим любить его и творить ему все то благо, которое не противно моему собственному.
Со включением описания совершенной таинственности и первопричины, или повода, создания Сообщества Вольных Каменщиков, Первооснов Цеха, а также великих привилегий, из наистрожайшего следования им проистекающих: какого рода Человек допускается к посвящению в Таинства, и какого рода Каменщики допускаются к управлению Ложами, а также руководства к поведению в Ложах и вне их; равно как и Молитв, как в иудейских, так и в христианских ложах употребляемых.
С изложением Древнего Способа установления новой Ложи, со всеми заповедями и пр.. а также со включением Старого и Нового Регламентов, описанием способов избрания и поставления Великого Мастера и Офицеров, и прочих важных подробностей, для перечисления тут чересчур многочисленных, к коим присовокупляется величайшее собрание каменщических Песен, коие когда-либо публике бывало представлено, со многими превеселыми Прологами и Эпилогами, а также с Ораторией «Соломонов Храм», назначенной к исполнению для просвещения Вольных Каменщиков.
Сочинение Брата Лоренса Дермотта, Секретаря
Лондон
Напечатано для Издателя и продается Братом Джеймсом Бедфордом в [таверне] «Корона», что на подворье церкви Св. Павла
MDCCLVI
Его Светлости Достопочтенному Вильяму Графу Блессингтону
Милорд,
По прошению нескольких достойных Вольных Каменщиков, я предпринял издание сих страниц, где тщился дать младшим Братьям нашим способ вызнать, как надлежит им руководствоваться в деяниях своих Праведностью, Честностью, Нравственностью и Братской Любовью, пред собою в виду имея древние Ландмарки.
По прочтении сего Ваша Светлость поймет, что все это создано не только лишь во благо Братства, но также и того ради, чтобы показать, что истинные Первоосновы Вольного Каменщичества суть возлюбить Милосердие, творить Справедливость и ходить смиренно пред Богом.
Милорд, говорить о рвении Вашей Светлости во славу Цеха, или рассказывать Братьям про то, как Ваша Светлость всегда были Братству родным отцом и т.д. – значило бы лишь повторять и так всем отлично и давно известное.
Не менее нашего и весь род людской знаком с Вашей Светлости великодушием, любезностью, благожелательностью, щедростью и милостью.
Год 1740-й принес всему человечеству столь много от Вашей Светлости блага и любви, что и места не остается к сему ничего добавить, разве что сказать, что я не вижу пути иначе сей мой труд превыше рекомендовать, нежели как Вашей Светлости именем начало его предварить.
Засим остаюсь, милорд, исполненным всяческого должного почтения,
Вашей Светлости смиреннейший и покорнейший слуга и верный ——
Лоренс Дермотт
Так было принято среди всех моих достойных Братьев, почтивших в свое время наш Цех написанием Книг Конституций или карманных Руководств для Вольных Каменщиков, представлять долгую и располагающую к себе историю происхождения Масонства от сотворения мира до времени написания ими этих сочинений, а именно от Адама к Ною, от Ноя к Нимвроду, от Нимврода к Соломону, от Соломона к Киру, от Кира к Селевку Никатору, от Селевка Никатора к Августу Цезарю, от Августа Цезаря до смутного времени готского завоевания и далее, вплоть до возрождения преемственности Августов и т.д. и т.п. И там они представляли нашему вниманию описание, как в былые времена начертывали, изображали, планировали, размечали, возводили и строили храмы, башни, города, замки, дворцы, театры, пирамиды, монументы, мосты, стены, колонны, дворы, залы, укрепления и лабиринты, включая столь знаменитый Фаросский маяк и Колосса Родосского, а также многие другие удивительные творения Архитекторов, к великому удовольствию читателей и к вящей славе Франкмасонства.
Призвав на помощь старинное изречение, гласящее: «Лучше вовсе не жить, чем прозябать в неизвестности», — я решился составить историю Франкмасонства, которой надеюсь по-новому порадовать мир, и дабы выполнить сие великое предприятие, я приобрел все многочисленные Истории, Конституции, карманные Руководства и иные источники (по теме), существующие ныне на английском языке.
В качестве следующего шага я обзавелся достаточным количеством перьев, чернил и бумаги. Покончив с этим, я немедленно вообразил себя Историком и вознамерился проследить истоки Масонства не до одного лишь Адама, заседавшего в лесной своей Ложе в Раю, но также и сообщить нечто об истории Цеха еще до Сотворения Мира. В качестве должного фундамента я разложил вокруг себя, чтобы в любую минуту иметь к ним простой и быстрый доступ, следующие работы: прямо передо мной – д-р Андерсон и г-н Спрэтт, по правую руку – д-р Д’Ассиньи и г-н Смит, по левую руку – д-р Дезагюлье и г-н Пеннелл, позади меня – г-н Скотт и г-н Лион. Список того, что часто называют «Изначальными Конституциями» (по слухам, оригинал находится в собственности г-на Джона Кларка из Парижа) и другой список не меньшего объема, составленный в Англии, а также брошюру, изданную во Франкфурте, что в Германии, я, завернув в пятничный выпуск «Public Advertiser» от 19 октября 1753 года, забросил под стол.
Расписав перо, я начертал первую строчку, ни в чем не уступавшую началу суры из Корана, и продолжил писать живописными росчерками самым цветистым образом, и всего лишь за несколько дней написал первый том Истории масонства, содержавший полный и подробнейший отчет обо всех предприятиях первой Великой Ложи, в особенности об исключении провинившихся ее членов, как пишет о том г-н Мильтон. К тому времени я уже вознесся в собственных глазах превыше Иосифа [Флавия], Стэкхауса и всех прочих историков, которых только может припомнить любезный Читатель. И коль скоро я собрался явить миру Историю франкмасонства, начиная за несколько лет до Сотворения Мира, я и не сомневался, что труд мой проживет, по крайней мере, лет около двух тысяч после Всеобщего Конца.
Возможно, кое-кто из моих Читателей (я имею в виду тех, кому лучше других знакомы мои способности) скажет: «В нем больше чванства, нежели ума, а ежели говорить об образовании, то ему оно так же чуждо, как Франкмасонство – женщинам, и вместе с тем ему пришла в голову фантазия считать себя Историком и ожидать признания себя великим человеком…» и т.д.
Истинно такое мнение или ложно, мне это, честно говоря, все равно, поскольку миру надлежит понять, что (несмотря на то, что секрет Вечного Движения (perpetual Motion) все еще не раскрыт) все люди всегда обладали, обладают ныне и не перестанут обладать впредь Вечным Соображением (perpetual Notion).
Более того, из книг нам известно, что нижеперечисленные Личности, столь прославленные в Истории, не только были бедны, но многие еще и достаточно низкого происхождения. Мудрейший философ Сократ был сыном нищего резчика по камню; поэт-трагик Еврипид также был сыном бедных родителей, равно как и Демосфен – светоч греческого ораторского искусства; Вергилий, знаменитый римский поэт, был сыном нищего горшечника из Мантуи; Гораций, несравненный лирик, был сыном полкового трубача; Тарквиний Приск, римский Царь, был сыном купца, а другой римский Царь Сервий Туллий был прижит отцом от рабыни; Септимий Север, по слухам, также происходил из самых низов; Агафокл, царь Сицилийский, был сыном горшечника; Элий Пертинакс был бедным ремесленником, а некоторые говорят – просто торговцем деревом. Родители Венадия Бассия были очень бедны, а происхождение Арсака, царя Парфянского, было столь таинственно и сокровенно, что никто из живущих не мог сказать, кто были его мать и отец; царь Египетский Птолемей был сыном оруженосца в воинстве Александра Великого; император Диоклетиан был сыном писца, а император Валентиниан – веревочника, император Проб – садовника, а про родителей Марка Аврелия никто из историков не знает достаточно, чтобы написать что-то определенное; Максимин был сыном кузнеца, а некоторые пишут – колесничных дел мастера; Марк Юлий Лициний был сыном пастуха, а Бонос – бедного школьного учителя. Маврикий Юстин, предок великого Юстиниана, равно как и Галер, были пастухами; Папа Римский Иоанн XXII был сыном башмачника, а Папа Николай V – уличного торговца маслом и яйцами. Папа Сикст IV был сыном моряка, а Ламиссио, король лангобардов, был сыном уличной девки, которая младенцем бросила его в пруд, откуда достал его король Агельмунд. Примислав, король Богемии, родился в семье местного крестьянина, великий Тамерлан был пастухом; Гай Марий, семикратный консул Рима, был рожден в нищете в деревне Арпин, в то время как Марк Туллий Цицерон, консул Рима и проконсул Азии, — в Туриоле, что под Арпином, и от самых нищих родителей, каких только можно представить; Вентид, полководец и консул Рима, был сыном погонщика мулов, а Теофраст – починщика старой одежды и старьевщика, и т.д. Я встречал и многих других, живущих в не столь отдаленные времена и в не столь от нас отдаленных, как Пекин, местах, кого предпочли возвести на высокие посты и поручить им значимые должности, свидетельствующие о высочайшем к ним доверии, о великой чести, в то время как сами они не могут и претендовать на звание людей смелых, умных, образованных или даже честных; а посему, по должном рассмотрении нашего дела, я смиренно уповаю на то, что не будет сочтено уголовным преступлением то, что и я также обладаю своим собственным вечным Соображением, никоим образом, тем не менее, не стремясь попрать ничьи иные права.
Мне кажется, я утомил моего Читателя, и если так, смиренно прошу у него прощения за такое долгое отступление. Но вернемся к теме. В то время, как ум мой был совершенно поглощен созерцанием моего величия как Историка и т.д., я постепенно погрузился в своего рода дремоту, и мне привиделось, что в комнату мою вошли четверо. Одежда на них была древнего покроя, а говорили они, мне показалось, по-еврейски, по-арабски или по-халдейски, и на этом языке обратились ко мне, а я немедленно ответил им на языке жестов. После определенных церемоний вежливости я вопросил их об их именах и месте, откуда они пришли, на что один из них ответил мне (по-английски): «Мы четверо Братьев, и следуем мы из святого Града Иерусалима. Зовут же нас Шалом, Ахиман, Ахав и Талмон». Услышав имена Спутников, пришедших из Иерусалима, я вопросил их, не расскажут ли они мне про Соломонов Храм, на что мне ответил старший из них – Шалом, который сказал: «Мудрый Царь Соломон, Великий Мастер во Израиле, назначил нас старшими Привратниками при Храме в тридцать второй свой год, в двенадцатый год своего правления, в год от Сотворения Мира 2942-й, а посему мы можем всё рассказать про это чудесное творение, а равно и про искусных Мастеров, его исполнивших».
Сколь же велика была моя радость при встрече с этими Братьями, от которых уповал я обрести великое Знание! Его явно сообщили им те многие века, что они прожили, ежели память их хранила им верность. По некотором размышлении я сообщил им, что пишу Историю Масонства, в чем попросил у них помощи и т.д.
«Историю Масонства! — воскликнул Ахиман. – Со дня освящения Святого Храма и по сей день не видел я истории Масонства, хотя многие пытались (или притворялись, что пытаются) описать длину, ширину, высоту, вес, цвет, форму, очертания и материал, из которого сделаны были все вещи как в Храме, так и вне его стен, а также пытались описать духовное этих предметов значение – словно они могли проникнуть в замысел того, кто управлял строительством или хотя бы видел его завершенным. Уверяю тебя, однако, что никто из этих описателей ни разу не видел Храма, и даже не приближался к Иерусалиму и на тысячу миль. По правде говоря, — продолжал он, — был там один, по имени Флавий (кажется, он был воином), который записал много всего про Храм и про все вокруг него, и еще одного такого описателя звали Джерри. Было и еще двое, чьи имена я запамятовал, но помню, что у одного часты были видения, а второй очень преуспел в собирании после Вавилонского пленения хороших старинных писаний.
То были единственные из людей, кто много и хорошо писал на эту тему, но даже если собрать вместе все ими написанное, этого не хватит даже на введение к общей Истории Масонства. Однако во имя твоего наставления мы сейчас предоставим слово уважаемому Брату, который сообщит тебе во всех подробностях всё, что нужно для воплощения славного твоего предприятия». И лишь он закончил говорить, как тут же предо мною возник хмурый старый господин с длинной бородой; на нем был расшитый ефод, а на груди – золотая пластина, украшенная двенадцатью драгоценными камнями, расположенными прямоугольником. Мне сообщили, что эти драгоценные камни суть рубин, топаз, изумруд, карбункул, сапфир, алмаз, яхонт, агат, аметист, хризолит, оникс и яшма. На этих камнях были вырезаны имена родоначальников Двенадцати Колен: Рувим, Иуда, Гад, Завулон, Симеон, Дан, Асир, Иосиф, Леви, Неффалим, Иссахар и Вениамин.
Когда он вошел, четверо Спутников приветствовали его как старшего, а что касается меня, сияние его наперсника слепило мне глаза настолько, что я не мог и поднять на него взгляд. Но потом Ахиман дал ему понять, что местные жители слабы глазами, и он немедленно прикрыл свой наперсник, тем самым позволив мне не только внимательнее его рассмотреть, но и приветствовать настолько почтительно, насколько я только мог. Склонившись в земном поклоне, я протянул ему первый том Истории Масонства, уповая на то, что он окажет мне честь, прочтя его и оказав мне помощь в дальнейших трудах. Он милостиво принял у меня книгу и прочел ее всю, пока я в нетерпении ожидал его мнения о прочитанном, которое в конце концов (когда я уже совсем истомился ожиданием) свелось ко всего лишь одной-единственной древней иудейской пословице, которую мне Ахиман перевел так: «Ты глубоко нырнул, но вынес на берег лишь старый черепок». Как бы то ни было, он взял меня потом за руку и произнес: «Сын мой, если ты хочешь этого, тебя научат, и если ты воспользуешься своим разумом, обретешь и ум; если ты полюбишь слушать, непременно обретешь (Учение), и если наслаждение твое – слышать, обретешь и мудрость. Пусть твоя История Масонства и недостойна доброго слова, ты можешь написать много других полезных вещей для Братства».
«Неоспоримо, — продолжил он, — что Франкмасонство существовало с Начала Времен (хотя и не обязательно под этим именем), что это священный Господень Дар людям; что Каин и строители Града сего не были знакомы с сокровенными таинствами Масонства; что в начале Потопа в мире было всего четверо Вольных Каменщиков; что один из четверых, пусть и второй сын Ноя, не был Мастером этого Искусства; что ни сам Нимврод, ни единый из его каменотесов ничего не понимал в этом деле; что настоящих Мастеров можно было по пальцам одной руки пересчитать (даже) на строительстве Соломонова Храма. Отсюда становится ясно, что в то время это Таинство было сообщено лишь немногим; что при строительстве Соломонова Храма (и не раньше) обрело оно имя Франкмасонства, поскольку в то время величайшими каббалистами в мире были Каменщики Иерусалима и Тира; что Таинство это, по большей части, справлялось Строителями с самых времен Соломона; что сотни людей именовались (в Историях Масонства) Великими Мастерами и т.д. по той лишь единственной причине, что они отдавали распоряжения при строительстве Домов, Башен, Замков или каких-либо иных Зданий (или, например, позволяли Каменщикам возводить их на своей земле и т.д.), в то время как память о тысячах верных Мастеровых истерлась в веках». Следовательно, как он дал мне понять, в настоящее время такие Истории не имеют никакой ценности для Общества, и далее заметил, что Способ учреждения новых лож, старые и новые регламенты и т.д. были единственными и самыми полезными вещами (в Масонстве), которые следовало бы записать. Тогда я спросил его, следует ли включать сюда также и песни. И вот каков был его ответ:
«Если поставили тебя старшим (Master) на пиру, не возносись; будь между другими как один из них: позаботься о них и потом садись. И когда все твое дело исполнишь, тогда займи твое место, чтобы порадоваться на них и за хорошее распоряжение получить венок. Разговор веди ты, старший, — ибо это прилично тебе, — с основательным знанием, и не возбраняй музыки. Да будут во всякое время одежды твои светлы»5.
И как только произнес он последние слова, я был разбужен маленьким щенком, который вбежал в комнату, пока я спал, и, схватив мои бумаги, немалое их количество съел, а теперь резвился у моих ног, терзая и разрывая остальные.
Не могу найти слов, дабы выразить свои горе, печаль, недовольство и досаду при виде Краха всей своей работы, которая, как я предполагал, переживет Время.
Как обезумевший (что было отчасти и правдой) бросился я к хозяину собаки и немедленно потребовал у него удовлетворения. Он пообещал мне повесить дворняжку, но в то же время он с какой-то стати счел, что, поступив так, он обяжет меня значительно более того, чем сам был мне обязан в связи с этим событием.
Короче говоря, я счел все это дурным Знаком, и приснившийся мне сон оказал столь значительное влияние на мой Разум, что суеверие возобладало надо мной и велело мне уклониться от принятого моими достойными Предками образа действий, в противном случае я непременно опубликовал бы Историю Масонства. Но поскольку все случившееся есть скорее случайность, чем намеренный проступок, надеюсь, Читатель снисходительно отнесется к ней.
На нижеследующих страницах я привел лишь то, что является неоспоримыми Истинами, которые Читатель найдет (при должном их соблюдении) в высшей степени полезными для Братства, равно как и для сотен и сотен тех, кто не состоит в Обществе, для последних – потому что всё это (до некоторой степени) наглядно укажет им на собственную их неразумность, с которой насмехаются они над Обществом, основанным на Истинах Религии, Нравственности, Братской Любви и доброго Товарищества; а тем из них, кто обладает более утонченной и возвышенной натурой, [эта книга] даст Возможность изучить самих себя и рассудить, насколько обладают они должными качествами истинного Вольного Каменщика, прежде чем подавать прошение о вступлении в Общество.
Насколько удалось мне мое предприятие, мне не известно; но коль скоро намерения мои – добрые, я уповаю на то, что Братья мои, и прочие, станут судить меня по желанию, а не по исполнению, и примут сей труд как лепту вдовицы, что было бы воистину наилучшим вознаграждением для того, кто
Со всем должным уважением остается
Весьма обязанным любезным Читателям,
Покорнейшим их слугой
L. D.
Величие Тайны и с какой осторожностью следует ее соблюдать.
Природа человека верного и твердого.
Франкмасоны лучше всех хранят Тайны.
Причина и поводы первоустановления Франкмасонства.
Великая от него польза Миру.
Первоосновы Цеха.
Привилегии, из строгого соблюдения вышеуказанных проистекающие.
Какого рода человек может быть посвящен в Таинство.
Какого рода человек подходит для управления Ложей.
Древние Заповеди, или Наказы
Заповедь I. О Боге и Религии
Заповедь II. О гражданской Власти, высшей и местной
Заповедь III. О Ложе
Заповедь IV. О Мастерах, Стражах, Подмастерьях и Учениках
Заповедь V. Об управлении Цехом во время работы
Заповедь VI. О поведении Каменщика
Заповедь VII. О судах
Краткий наказ вновь принятому Брату
Способ учреждения новой Ложи
Молитва для произнесения в Иудейской Ложе
Молитва, употреблявшаяся в старину Масонами-Христианами
Другая молитва, чаще всего использующаяся при открытии Ложи и посвящении
«Ахават Олам», молитва степени Царственного Свода
Общий Регламент Вольных и Принятых Каменщиков
1. Власть Великих офицеров во всех ложах, их клейноды и т.д.
2. Кто имеет право председательствовать в отсутствие Мастера отдельной Ложи.
3. Протоколы собраний Ложи и прочие ее дела должны быть записаны в ее Книгах, а распущенные ложи должны передавать Книги своему Великому Секретарю.
4. О возрасте кандидатов для вступления в общество Франкмасонов и количестве посвящаемых на одном и том же собрании.
5. О специальных разрешениях (диспенсациях) и как их получать.
6. О Посетителях.
7. О принятии новых членов в отдельные ложи и о Фонде Великой Ложи.
8. О незаконных посвящениях и как обращаться с нарушителями.
9. О переводе Ложи из одного дома в другой.
10. Созванные и собранные Ложи обладают правом давать наказы своим Офицерам по передаче их требований Великой Ложе.
11. Все регулярные Ложи должны следовать единому обряду и т.д.
12. О том, кто входит в Великую Ложу.
13. Управление Великой Ложей, Казначей, Секретарь и Члены Великой Ложи.
14. Кто занимает Престол в отсутствие Великого Мастера.
15. Кто занимает места Великих Стражей в их отсутствие.
16. Отсутствует
17. Великий Офицер может быть офицером отдельной Ложи, но не выступать в качестве такового в Великой Ложе.
18. Кто заменяет Заместителя Великого Мастера в его отсутствие и порядок выборов Заместителя Великого Мастера и Великих Стражей.
19. Как поступать в случае злоупотребления Великим Мастером его властью.
20. О посещении Великими Офицерами отдельных Лож и кем могут учреждаться отдельные Ложи.
21. О том, кто может занимать место Великого Мастера в его отсутствие.
22. О празднестве в День Св. Иоанна.
23. Об инсталляции Великого Мастера.
24. То же.
25. Великий Мастер обладает властью выбирать себе Заместителя, а Великая Ложа имеет право выбирать Великих Стражей.
26. Инсталляция по поручению.
27. О том, кто имеет право вносить новые пункты в Регламент.
28. Порядок работы Великой Ложи.
29. Регламент для управления Благотворительным Фондом в Ирландии и у Йоркских Вольных Каменщиков в Англии.
Прежде чем нам заняться изучением поводов и причин к созданию Франкмасонства, необходимо в той или иной степени донести до Читателей понятие величия Тайны, а также с какой тщательностью следует блюсти ее.
Одна из основных черт, помогающая Человеку считаться мудрым, есть Сила его Разума, другая же есть способность скрывать и утаивать те достойные Тайны, которые были ему поверены, равно как и собственные его серьезные предприятия. Всякий Человек, прочтя как священную, так и профанскую Историю, найдет в ней немалое число отважных Попыток (мирных или нет), которые так и окончились ничем, не достигнув желаемых Целей, но потерпели поражение и были стерты в пыль вследствие одной лишь бреши в охране Тайны, между тем как из-за такого столь плачевного нарушения воспоследовали для всех бесчисленные напасти. Однако превыше всех прочих примеров, следует нам обратить внимание на те из них, которые проистекают от Самого Господа. Кто еще столь же ревностно хранит все тайны свои при себе, никому из людей не позволяя узнать, что приключится завтра? И в древние времена не могли мудрецы предречь, что нам суждено во времена нынешние. Отсюда мы имеем полное право заключить, что Самому Богу угодны Тайны. И пусть (во его благо) и раскрыл Господь человеку кое-что, по милости Своей, нет никакой возможность как-либо и когда-либо переменить Им предначертанное. Именно об этом помышляя, и стремились в древности набожные и мудрые люди претворять в жизнь намерения свои в глубокой Тайне.
Из истории нам известно, что цензор Катон часто говаривал друзьям своим, что в трех вещах ему надлежит пред ними покаяться, если недолжным образом будет он следовать закону их нерушимости. Первая – если он кому-либо раскроет, не имея на то права, какую-либо Тайну. Вторая – если отдастся он на волю случайностей морского путешествия, когда имелась возможность спокойно перемещаться по суше. Третья — если он позволит хотя бы одному дню пролететь так, чтобы не сотворил он кому-либо какого-либо блага. Второе и третье правила, несомненно, ценны и всячески достойны соблюдения. Однако мы в данном случае обратим скорее внимание на первое из них. Александр Великий, получая от матери своей разнообразные послания высокой важности, читал их обычно в присутствии одного лишь наилучшего своего друга, а закончив чтение, вынимал из шкатулки печать, которой запечатывал частные тайные письма свои, и прикладывал ее к губам Гефестиона, знаменуя тем самым, что уста того, в чьем сердце сохраняет он свои тайны, должны быть наглухо запечатаны, дабы никогда и никому их не разгласить.
Помимо всего прочего, не лишено было бы смысла для Читателей ознакомиться с нижеследующей историей, как передают ее нам Авл Гелий в своих «Аттических ночах» и Макробий – в «Сатурналиях».
Сенаторы Рима во время обычного своего заседания в Сенате учредили меж собою обычай, чтобы каждый собрат-сенатор, имеющий сына, имел право приводить его с собою в Сенат, дабы сын его присутствовал на слушаниях, но если нужно, должен был бы их покинуть. Обычай этот распространялся не на всех, но лишь на сыновей знатных вельмож, которые таким образом получали должное образование, позволявшее им становиться мудрыми правителями, способными и умеющими хранить вверенные им тайны. Случилось так, что сенаторы восседали и судили некое важное дело, и засиделись за этим много позднее обычного, а затем вообще отложили принятие решения на следующий день, до тех пор договорившись держать обсуждаемое дело меж собою в тайне. Среди других сыновей вельмож, присутствовавших на этом важном заседании, был и юный сын сурового Папирия, наследник одной из знатнейших и славнейших семей римских.
Как только юноша возвратился домой, мать его (подобно всему прекрасному полу, одержимая стремлением узнавать все новости первой) начала упрашивать его рассказать ей, что за необычное дело обсуждалось днем в Сенате, коль скоро оно задержало их с отцом значительно позже обычного часа. Добродетельный и достойный молодой человек вежливо отказал ей, сказав, что не в его власти раскрывать суть этого дела, ибо он принес торжественную присягу хранить ее в тайне. Услышав его ответ, мать дала волю своей страсти и все настойчивее стала упрашивать его рассказать, в чем было дело, и ничем она не удовлетворялась, желая знать лишь истинную правду. Сперва – льстивыми речами и уговорами, затем – щедрыми обещаниями старалась пробить она брешь в хрупкой стене Тайны. Но найдя усилия свои тщетными, применила она угрозы и страшнейшие упреки, ведь Сила часто помогает там, где терпит поражение Доброта.
Достойный юноша, находя материнские угрозы весьма суровыми, но более всего тяготясь горькими ее упреками, взвесил на весах любовь свою к Матери и долг пред своим Отцом, одна была сильна, но и другой был могуществен. И вот, он возложил на одну чашу весов Мать свою и всю доброту ее, а на другую – Отца, собственную Честь свою и торжественное обязательство хранить Тайну, и признал, что пусть Мать его и обладает немалым весом, который мог бы перетянуть любой иной, ныне она утратила его, и стала легче утреннего ветерка, отдавшись на волю своих нескромных страстей. И орошая остроумием своим бесплодную пустыню ее упрямства, дабы утихомирить ее, но при этом сберечь честь свою, оставшись верным клятве, он сказал:
«Госпожа моя и дорогая Мать, ты имеешь полное право винить Сенат в излишнем затягивании этого его заседания, в особенности же – в том, что вообще этот вопрос был поднят в нем без участия жен сенаторов, ибо без их мудрого совета никак не возможно вообще его разрешить. Я рассказываю тебе по молодому разумению своему, ведь ум мой так просто смутить всяким сложным вопросом, и не могу понять, природа ли моя, или долг повелевает мною. Им видится необходимым, дабы население наше возросло и ради общественного блага, разрешить каждому сенатору иметь двух жен, или же женам их иметь по два мужа. Но я никогда не смог бы называть двоих мужчин Отцами или терпеть их под одной с собой крышей, или же двух женщин – называть Матерями своими. Вот в чем вопрос, Мать, и завтра он будет решен».
Услышав это и видя, насколько трудно дается ему рассказ, его мать немедленно поверила, что он рассказал ей всю истинную правду. Кровь ее вскипела, и гнев охватил ее. Нет, наверное, необходимости напоминать читателю, что подобные вспышки гнева редко бывают совместимы со здравой Рассудительностью. Напротив, воспламенившиеся чувства напрягают до предела все душевные силы, и это часто ведет к в высшей степени поспешным и неразумным поступкам, а не те к тем благим деяниям, которых обычно требует цель, достигнуть которой стремятся. Вот так и она, не озаботившись более ничьим советом или мнением, немедленно послала за другими знатными дамами, матронами Рима, чтобы тут же поведать им о сем важнейшем событии, могущем оказать столь великое влияние на мир, благополучие и любовь, царившие в их семьях. И эта печальная новость вызвала во всех про нее узнавших взрыв такой ослепляющей разум Страсти, что все дамы немедленно собрались в ее доме. И несмотря на то, что (как говорят лжецы) в женском парламенте не бывает только одного спикера, который бы управлял всеми остальными, данное дело было столь спешным, столь неотложным и столь важным для них, что они выбрали нескольких жен сенаторов своими представительницами, дабы им говорить от имени всех прочих.
И на следующее утро этот Совет избранных матрон предстал пред дверями Сената, требуя, чтобы их допустили восседать рядом со своими мужьями на этих удивительных слушаниях. Рим между тем уже бурлил. Сенаторы не могли понять, что привело их жен в зал собраний, пока женщины не испросили слова, которое им было (в обход всех правил) дано, и не заявили, что уж пусть лучше женщинам позволят иметь двух мужей, чем их мужьям – двух жен, поскольку их мужья и одну-то жену не в силах удовлетворить и т.д.
После того, как недоразумение разъяснилось, достойному молодому человеку воздали похвалы за верность долгу, а благородные дамы были в высшей степени смущены и удалились, посрамленные и зардевшись. Однако дабы предотвратить подобные события в будущем, было решено, что с тех пор и впредь сенаторы более не станут приводить сыновей в Сенат. Исключение было сделано для одного лишь юного Папирия, чьи верность и осмотрительность не только были оценены по достоинству, но и был он наделен высокими званиями и должностями.
Также не следует забывать и историю верного Анахарсиса (Плиний пишет о нем в главе 23-й своей 7-й книги), которого пленили и пытались вызнать у него вверенные ему тайны, он же откусил себе язык и выплюнул его под ноги тирану. Афиняне возвели себе бронзовую статую и поклонялись ей. У статуи же не было языка и воплощала она Тайну.
Точно так же и египтяне поклонялись Гарпократу, богу Молчания, всегда изображающемуся с пальцем, прижатым к губам.
У римлян была богиня Молчания по имени Ангерона, как и Гарпократ, изображавшаяся с прижатым к губам пальцем в знак вечного сохранения Тайны.
Рабы [Мунатия] Планка славились повсюду тем, что никакими мучениями нельзя было вырвать у них поверенные им властелином секреты.
Точно так же, например, раба оратора Катона жестоко пытали, но так и не смогли вырвать у него тайны его хозяина. Квинт Курций сообщает, что у персов считалось нерушимым законом – карать с наибольшей строгостью (гораздо сильнее, чем за любую иную измену) раскрывших чужую Тайну. В доказательство этого он приводит историю царя Персидского Дария, которому пришлось бежать и скрыться от Александра Македонского, и спрятался он далеко и в потаенное место, где мог чувствовать себя в безопасности, и никакие пытки, никакие посулы и обещания не могли способствовать тому, чтобы верные соратники его выдали кому бы то ни было место его пребывания. Далее он пишет, что тот, кто не способен хранить тайну, вообще не способен ни на какое серьезное предприятие.
Гораций выделяет в своем кодексе общественных законов особое место для запрета всякому человеку разглашать вверенные ему тайны дела и слова. По этой причине афиняне (собираясь на любое пиршество) поручали старейшему и самому уважаемому гражданину указывать всем вновь входящим Братьям на дверь, через которую они сами вошли, со словами: «Остерегайся выносить за эту дверь хотя бы слово о том, что здесь говорилось или делалось».
Первое, в чем наставлял своих учеников Пифагор, было молчание, поэтому он вообще запрещал им говорить в течение определенного времени, чтобы они должным образом приготовились хранить великие Тайны, которые он намеревался доверить им, и вообще никогда не говорить ничего без особой на то необходимости. Для него умение хранить Тайну было редчайшей и величайшей добродетелью. Хорошо было бы и Мастерам наших нынешних лож ввести такое упражнение.
Когда Аристотеля спросили, что дается ему тяжелее всего, он ответил: «Молчать и хранить тайны».
По этой же причине Св. Амвросий в своих «Обязанностях» помещает среди оснований всякой добродетели Дар молчания. Мудрый Царь Соломон поучает в своих «Притчах», что царю не пристало пить вино, ибо пьянство – враг Тайны, и по его мнению, недостоин никем править тот, кто не способен хранить Тайны. Далее он говорит, что раскрывающий Тайну есть предатель, а ее сохранивший – верный и истинный Брат. Точно так же он пишет, что мудр удерживающий язык свой, и кто удерживает язык свой, тот сберегает душу свою. Мог бы я привести и еще множество примеров величия Тайны, и даже дерзну утверждать, что величайшие Честь, Справедливость, Истина и Верность обретаются меж теми, кто способен хранить свои и чужие Тайны, и лучше всего об этом пишет Гораций:
Кто прав и к цели твердо идет, того
Ни граждан гнев, что рушить закон велят,
Ни взор жестокого тирана
Ввек не откинут с пути; ни ветер,
Властитель грозный Адрия бурных вод,
Ни Громовержец дланью могучей, — нет:
Лишь если мир, распавшись, рухнет,
Чуждого страха сразят обломки»6.
Посему и придерживаюсь я мнения, что ежели должным образом соблюдать Молчание и Тайну, будут они сочтены самыми нужными свойствами человеческими, полезными во всяком деле. И ежели так, я убежден в том, что никто из людей не станет оспаривать, что Франкмасоны более всех прочих людей преуспели в сокрытии своих Тайн с древнейших времен, и ни сила Золота, столь часто побеждавшая Царей и Князей и даже разрушавшая целые империи, ни самые жестокие кары не могли исторгнуть их Тайны (даже) из слабейшего из Членов их Братства.
Посему смиренно предположу, и последствия это только подтверждают, что лишь Благо и Процветание Человечества были причинами и побудительными мотивами учреждения Франкмасонства (не было доселе столь же полезного Искусства), не только оберегающего своих Членов от внешних опасностей, но и шлифующего неровности и отложения их несовершенных умов, удерживая их в благих пределах истинных Религии, Нравственности и Добродетели, ибо таковы первоосновы Царственного Искусства: ежели некто имеющий честь принадлежать к нему станет жить согласно истинным Принципам Древнего Цеха, то всякий человек, наделенный хотя бы мельчайшей искрою Чести и Честности, всенепременно одобрит его поступки и в скором времени пожелает следовать его путем. И пусть очень немногие, ежели такие вообще имеются, Братья достигают возвышенного уподобления Хираму Абиффу, все равно даже враги Франкмасонства должны признать, что это самое прославленное Общество, какое только было, есть и, возможно, будет на Земле. Нижеследующее правдивое описание Царственного Искусства ясно покажет всю его пользу для Человечества.
Лежал в раздорах мир и нестроеньи,
Внушая всем плохое настроенье,
Суровая Природа в назиданье
Чуть всё не сокрушила мирозданье,
Его карая то суровой стужей,
То Песьею Звездой — жары оружьем.
Там дикари, чей говор был для уха
Противен и убийственен для духа,
Жестокие и алчные убийцы,
Бродили, отвергая все границы.
И без Масонства пламенной Эгиды
Мы сгинули бы от такой планиды.
Так славься ж, вековечное Искусство,
Наш дар Небесный, Божеское чувство,
Дарованное в помощь нам Творцом,
Начало чтоб не сделалось концом.
Ковчег ты даровало Ною с силой,
Чтоб Братьям в бурю выжить можно было.
В Потопе сгинул грешный человек,
Масоны же взошли на тот Ковчег
И плыли долго, без ветрил и без руля,
Пока не показалася Земля.
Потом Ковчег причалил к Арарату,
К святой горе, что зеленью богата,
И там они открыли Ложу,
По ритуалу, с нами схоже,
И все на ней постановили
Алтарь возвесть во славе, в силе
И жертвы вознести Творцу,
Свершиться что не дал концу.
Их жертвы принял Иегова
И даровал с Небес им Слово
Проклятьем Землю не губить
И людям боле не вредить.
Благословил Он Землю впредь
И дал ей силу зеленеть
И в должный час дарить плоды народу
От каждой от растительной породы,
Вознаграждая люд за жаркий пот,
Что проливался ради их щедрот.
Он обещал, что не иссякнет мир,
Пока Он не велит, и вечный пир
Начать решил Он, Радугу являя
Мостом с Земли до кущей светлых Рая.
Разлившись в небе Аркою, она
Масонам четверым как знак дана
(И женам их), что всякий день и час
Предрек с Небес им Бога вечный Глас,
В благословенье славным Мастерам
И их потомкам, значит, и всем нам.
Бог Воинств даровал своим Веленьем
Сие Искусство людям в наставленье,
Которым Жизнь творил Он во Вселенной,
Науку, что останется нетленной,
И славной в мире больше всех Наук.
Давид Масонству был великий друг,
Он был возлюблен Господом, Который
С горы Морья дал план ему для скорой
Постройки Храма, коий Соломон,
Возвесть был должным правом наделен.
Он принял помощь Тирского Хирама.
Другой Хирам возвел все стены Храма,
Который был по сердцу Саваофу,
Чтоб жить в нем, освящая Землю снова,
Среди Масонов, трепетно хранящих
Его Святое Имя в страхе вящем.
Среди Масонов даже старый скряга,
Чье сердце уж иссохло, как коряга,
Вдруг испытает горечь состраданья
И состояние раздаст на подаянье.
Среди Масонов всякий бунтовщик
Колена преклонит пред троном вмиг.
Среди Масонов крылья грешной страсти
Легко подрежут ангельские власти.
И Вольнодумец в нашем Цехе старом
Не увлечется богохульным жаром.
Среди Масонов светский фанфарон,
Весь в кружевах, блудницей увлечен,
Грех во плоти, законченный порок,
Сам на себя посмотрит – и дай срок,
Забросит суету своих метаний
И вскоре помудрее старца станет.
Среди Масонов властные интриги –
Лишь горя неподъемные вериги,
Посты, почет и деньги – бесполезны.
Масон стремится к радостям – но честным.
Однако мне кажется, что кое-кто из моих Читателей скажет, что, конечно, ежели точно Франкмасонство таково, как я представляю его здесь, то члены сего Братства — воистину счастливейшие из ныне живущих людей, а ведь тем не менее, мы часто среди них встречаем, напротив, людей несчастных, или весьма великих плутов, или невежд, неграмотных и глупых дураков, по крайней мере, так считает окружающий мир. Это противоречие будет должным образом рассмотрена, и на вопрос этот будет дан должный ответ ниже. Пока же я совершенно уверен, что никто, кроме людей, совершенно ничего не знающих про Цех, или злонамеренных врагов доброго нашего Общества, не усомнится в достоверности всего того, что здесь говорится о Франкмасонстве. Помимо этого, к вящей радости тех моих Читателей, кто принадлежит к женскому полу, и тех из мужчин, кто не имел чести пройти посвящение в наши Таинства, сейчас я намереваюсь перейти к изложению Первооснов Общества (насколько мое перо окажется способно их описать), которые, хотелось бы мне надеяться, будут встречены с восхищением, поскольку покоятся на Религии, Нравственности, Братской Любви и добром Товариществе.
Вольный Каменщик должен, в силу принятых им на себя обязательств, твердо верить в истинное Поклонение предвечному Богу, равно как и во все святые Тексты, которые видными Особами и Отцами Церкви были составлены и опубликованы для чтения всеми добрыми людьми. Посему никто из верно понимающих Искусство не может и не должен следовать путем человека без религии или несчастного вольнодумца, или же очаровываться заносчивыми учителями Атеизма или Деизма и следовать за ними; также не должен он пятнать себя грубыми заблуждениями слепого Суеверия, но при этом он может располагать свободой выбрать себе ту Веру, которую сочтет правильной для себя, при условии, что во всякое время будет он оказывать должное почтение своему Творцу, и в мире вести себя с Честью и Честностью, приняв этот образ действия в качестве Золотого правила для управления всеми своими действиями. Это Золотое правило гласит: «Твори ближним своим все благо, коие желал бы, чтобы они творили тебе». Ибо наш Цех вместо того, чтобы вступать в праздные и лишние Споры о различных мнениях и убеждениях людских, принимает в Братство всех добрых и верных людей, вследствие чего он выработал внутри себя средства установления Примирения меж людьми, которые без его помощи так и пребывали бы в вечном раздоре.
Вольный Каменщик любит спокойствие, во все времена повинуясь гражданским властям, при условии что они не преступают законные границы Религии и Разума. И доселе не было так, чтобы истинный Мастеровой был замечен в каком бы то ни было темном Заговоре, Плане, Замысле или Умысле на Государство, ибо первейшей Заботой его является общественное Благо, поэтому всем гражданским правителям с самого высокого уровня до самого низкого он оказывает должные уважение и повиновение.
Однако поскольку в различные времена претерпело Масонство от разрушительных последствий Войн, Кровопролитий и Опустошений, не менее важным предназначениям всякого Мастерового является соблюдение законов Мира и Верности, многочисленные примеры какового поведения встречаем мы в жизнеописаниях древних Царей, этот закон использовавших для защиты себя и своих народов. Однако же если Брат окажется столь порочен, что восстанет на Государство, не встретит он никакого вспомоществования со стороны его Собратьев, и они не станут поддерживать с ним никакого частного общения, дабы от того Государство не взревновало о них и не сочло их ему сообщниками.
В отношении самого себя Масону надлежит тщательно избегать всех видов Неумеренности и Излишеств, могущих помешать исполнению им необходимых обязанностей, его славной Должности присущих, или даже привести его к Преступлениям, которые способны навлечь Бесчестие на все древнее Братство.
Он должен обращаться с низшими так, как желал бы он, чтобы высшие обращались с ним самим, с мудростью полагая Природу человеческую одинаковой у всех без всякого исключения; и пусть Масонство никого не лишает его Чести, тем не менее, Цех признает необходимость строжайшим образом следовать Путями Добродетели, и для этого единственным Методом, достойным всякого разумного человека, является сохранение холодным Разума.
Масон должен быть настолько великодушен, чтобы никогда немилосердно не отвращать слух свой от любого стона униженной Нищеты, но ежели Брат его впал в Нужду, он в особенности обязан выслушать со вниманием все его жалобы, в ответ на которые из Груди его должно хлынуть бурным потоком Сострадание, за которым, в свою очередь, должно воспоследовать Вспоможение, безоглядное и в силу его возможностей.
Масон должен с неизменным Почтением относиться к власти своего Мастера и председательствующих Офицеров, вести себя меж Братьями смиренно, при этом не пренебрегая обычными своими Делами лишь во имя пребывания в доброй компании, перебегая из Ложи в Ложу. Не должен он и спорить с невежественной Толпой про различные безумные поклепы на Братство. Часы своего заслуженного Досуга должен он посвящать изучению Наук и Искусств и совершенствованию способностей Разума своего, дабы впредь исполнять ему свой долг не только пред великим Творцом, но и пред ближним своим, и пред самим собой. Ведь ходить смиренно пред Богом, утверждать Справедливость и любить Милосердие суть неотъемлемые черты истинного Вольного и Принятого Каменщика, и черты эти, надеюсь, все мы обретем в конце концов. Также осмелюсь уповать на то, что в этом всякий истинный Брат мой ко мне присоединится. Аминь.
Преимущества, проистекающие из строгого соблюдения Принципов Цеха, настолько очевидны, что мне верится, всякий добропорядочный человек был бы рад их знать и им следовать, поскольку Принципы эти имеют целью своей обретение Счастья в Жизни, будучи основаны на прочном фундаменте Мудрости и Добродетели.
Во-первых, наши Преимущества и Наставления, будучи должным образом применены, способствуют не только нашему процветанию по сию сторону Могилы, но и жизни нашей в вечном Счастье по ту ее сторону.
Ибо Цех наш основан на прочном фундаменте, который никогда не позволит появиться никакому Кощунству, никакому Распутству, Глумлению, Злоумышлению или Раздору. И пусть Братья не во всем придерживаются одного и того же мнения в вопросах Веры, они всегда держат одну сторону в вопросах Масонства, что значит всегда трудиться по Справедливости, не есть чужой Хлеб даром, но по мере возможностей своих любить своего Ближнего и служить ему, как надлежит добрым Братьям в одной семье. Справедливо полагая, что абсурдом было бы ссориться с Человеком только потому, что он верит не так, как ты сам, ведь это все равно, что ругать его за то, что он с тобою не одного роста и т.п.
Посему приносить Утешение униженным и оскорбленным, делить свой Хлеб с трудолюбивыми Бедняками, наставлять заблудших странников на истинный Путь, — вот неотъемлемые свойства нашего Цеха, подобающие его высокому достоинству, и таковы цели, которых намереваются достигнуть все достойные Члены сего великого Общества.
Такие и подобные им Преимущества, проистекающие из строгого соблюдения Принципов Цеха (как рано или поздно понимает всякий Брат), по зрелом размышлении, не только не уступают, но и во многом превышают любые привилегии, любым Обществом своим Членам даруемые.
Ежели так, достойные члены сего великого и весьма полезного Общества не могут перестараться при тщательнейшем отборе Членов. Я имею в виду глубочайшее и подробнейшее вызнавание всех сторон Характера и Обстоятельств всякого Кандидата, просящего о чести быть посвященным в Таинства Франкмасонства.
От этого ведь зависят Благосостояние и сама Жизнь Цеха, ибо коль скоро Праведность, Добродетель и Согласие суть единственные Украшения человеческой Природы (столь склонной, однако, к противоречивым действиям), так и Счастье в Жизни зависит в значительной мере от нашего мудрого Выбора на этом этапе.
Ибо человеческое Общество не способно существовать без Согласия и постоянного исполнения взаимно взятых Обязательств, поскольку, как при возведении каменной Арки, стоит одному лишь камню выпасть на Землю, обрушится все остальное строение.
В стародавние времена далеко не всякий человек мог быть принят в наш Цех по одной лишь его личной Просьбе, пусть и был он человеком добропорядочным и нравственным. Он мог разделить все привилегии нашего древнего и достопочтенного Сообщества только в том случае, если познания и навыки его в Масонстве были таковы, чтобы бог он ими способствовать совершенствованию и обогащению всего Искусства в целом, или же если обладал он столь изобильным Состоянием, что оно позволяло ему давать Мастеровым работу, воздавая им должное, и защищать их.
Я не хотел бы, чтобы меня понимали так, что никакой добропорядочный Работник не может быть допущен к нашим высоким Преимуществам; напротив, я придерживаюсь того мнения, что все достойные члены широкого Общества воистину могли бы послужить Украшением любой нашей Ложи.
Те, кого я имею в виду, — это приземленные Негодяи, павшие на самое дно жизни (часто к ним относятся изгнанные из Общества7), часто не умеющие ни читать, ни писать. Допущенные в свое время, за счет Масонства и через него, в общество тех, кто во всем стоит их выше, они часто брали на себя больше, нежели могли исполнить, и под видом поиска Знаний часто впадали они в простые Обжорство и Пьянство, пренебрегая выполнением основного своего долга и ремеслом своим, принося урон и горе своим Семьям, которые, в свою очередь, вообразили, что имеют законное право изливать свои печали и обвинения на Общество Франкмасонов в целом, не зная и не желая знать, что Конституции и Принципы наши как раз противостоят подобным низменным проявлениям.
Здесь, мне кажется, необходимо дать добрый совет тем, кто, возможно, имеет Намерение вступить в это древнее и почтенное Сообщество. Во-первых, им следует понимать, что никакой Человек не может быть посвящен в регулярные Франкмасоны, если он не свободен от любой Зависимости, не достиг зрелого Возраста, не здоров телом и всеми его членами или не наделен всеми человеку присущими чувствами. Таков нерушимый обычай Масонов на все времена и во всех странах известного нам мира.
Здесь мне бы хотелось добавить и еще пару слов. Люди, к кому я сейчас обращаюсь, обладают определенным Образованием и Честью, но при этом находятся в стесненных Обстоятельствах. И я говорю: пусть они сперва подсчитают доходы своей Семьи и учтут, что Франкмасонство требует от своих членов материальной Состоятельности, регулярного Посещения и достойного внешнего Облика, чтобы ничем не посрамить свою древнюю Славу. Я бы и еще больше сказал по этому вопросу, но мне кажется достаточным привести здесь требования Регламента, а посему отсылаю любезного Читателя к ним.
Далее мне хотелось бы остановиться на выборе Офицеров для управления Ложей, согласно древним и единообразным Законам, записанным в наших Конституциях. Это крайне немаловажный вопрос, поскольку Офицеры в Ложах не только обязаны отстаивать и улучшать Благосостояние своих Лож, но и трудиться во имя всего Братства в целом.
Посему никакой человек не может быть выдвинут кандидатом и затем избраться на такую должность, если Заслуги его и Навыки не таковы, чтобы оказался он способен всё сие исполнять должным образом. Он должен быть отлично знаком со всеми общими и внутренними Законами и Правилами Цеха; он должен быть человеком наивысших Чести и Доброты, терпимым к обидам, умеренным в речи, осмотрительным в советах и (превыше всего) постоянным в Дружбе и умеющим верно хранить Тайну.
Лишь такие Кандидаты заслуживают избрания в Правители и Начальники своих Лож, кому повинуются и кого почитают Члены этих Лож, и кто своими мудрыми и сообразными древним Установлениям решениями могли бы смирять алчных, непокорных, самонадеянных, заносчивых и тщеславных Болтунов – позор и пятно на всяком Обществе человеческом.
Не могу также здесь удержаться и от того, чтобы сказать, что знавал я Людей, чьи намерения были самые честные и достойные, кто ничего дурного не имел в виду, однако натворил величайших Ошибок, часто ведших к упадку и краху добрых и верных Лож; причиною же этому было неосмотрительно поспешное избрание на высокие посты тех Братьев, чья недостаточная осведомленность в Масонстве лишала их возможности исполнять должным образом обязанности, вверенные их попечению, к величайшему горю всего Цеха и к их собственному Бесчестью.
Среди Требований к членам Цеха и Принципов, на коих он покоится, я упоминал про поведение Масонов в Ложе. Ныне я хотел бы добавить к сказанному еще несколько слов. Каменщик обязан с должным почтением повиноваться всем разумным распоряжениям своего Мастера и председательствующих Офицеров. Он не должен браниться, сыпать проклятиями, злоязычно клясться и заключать пари, пользоваться неучтивыми выражениями и поминать всуе Божье Имя, вообще прибегать к дурным манерам, не должен дурачиться и обращать в шутки и балаган серьезные и священные предприятия своей Ложи; не должен он также вносить в Ложу какие-либо споры или ссоры в связи с Политикой или Религией, поддерживать их или рассказывать про них, не должен заставлять кого-либо из Братьев сидеть в Ложе, есть или пить против желания того Брата, никогда не говорить ничего, что может быть сочтено оскорбительным или нарушать свободное и доброжелательное течение Братской беседы, дабы этим не нарушить Гармонию и не опорочить славные Цели и Принципы нашего древнего и достопочтенного Братства.
По чести и по совести, считаю долгом своим рекомендовать Франкмасонство как наилучшее Лекарство для искоренения уже упомянутых и всех прочих Пороков, а также его регулярные Ложи – как единственные собрания, где Люди (самым приятным и невиннейшим образом) могут совместно выслушивать, понимать и изучать Долг свой пред Богом и пред Ближними своими, причем, всё это – без обильных злобных и язвительных Слов, долгих Споров и ожесточенных Дебатов, возникших меж впавших в грех Заблуждения народов тысячелетия тому назад и вместо того, чтобы объединять всех людей в священный единый Союз служителей Господа и Собратьев в единой Семье, разделивших их на разнообразные толки и компании, начиная от времен Башни Вавилонской, и речь здесь идет не только о языках.
Говоря же о поведении Братьев вне Ложи, надеюсь, что краткий перерыв между собраниями Ложи не приводит к Забвению правил Приличия и добрых Нравов, принятых в стенах Ложи, каковые правила могут служить Братьям точно так же неизменно и нерушимо для сверения с ними своего поведения в любой другой Компании и в любом другом месте. Подобно настоящему Досточтимому Мастеру своей Ложи, обязан каждый из Братьев так наставлять свою Семью и управлять ею, чтобы дома у него царили Страх Господень и Любовь к Ближнему. А в обращении со старшими по возрасту или по положению должен он себя вести так же, как с Мастером своей Ложи, отдавая им дань уважения и т.д.
Эти рассуждения могут сподвигнуть Братьев к дальнейшим размышлениям о долге, присущем им как Франкмасонам, а также о том, как им себя вести, чтобы приблизиться к Богу, соответствовать Принципам Вольного Каменщичества и не уронить собственную Честь. Далее, к вящей радости прочих моих Читателей, я приведу главные Заповеди, или Наказы, Вольных и Принятых Каменщиков.
—
