Просматривая в последние годы названия новых книг, не перестаешь удивляться, сколь много книг издается по истории русской эмиграции. Тема стала «модной», «перспективной», поэтому на «исследование» Русского Зарубежья (слова эти теперь принято писать с большой буквы) переключились даже бывшие «историки развитого социализма». Как следствие, уровень большого числа работ по истории русской эмиграции остается либо очень низким, либо ни о чем ином, кроме непрофессионализма их авторов не может рассказать. «Опоздание» с «обнаружением» подобных книг на полках лишь убеждает, что ты ничего не потерял, не обогатив мусорную корзину очередным опусом. Но иногда «солидная» в прошлом марка какого-нибудь университета или академического института заставляет совершить ошибку и приобрести ту или иную книгу. Исключений из этого правила, как, например, «Русское зарубежье. Хроника научной, культурной и общественной жизни» под редакцией Л.А. Мнухина или биографический словарь «Художники русского зарубежья» О.Л. Лейкинда, К.В. Махрова, Д.Я. Северюхина, мало. Сразу подчеркнем, что книга А.В. Попова не принадлежит ни к числу поверхностных, конъюнктурных изданий, ни к числу серьезных исследований. Автор поставил перед собой важные задачи, но не смог справиться с ними, поэтому после прочтения книги А.В. Попова остается ощущение, что труд был выпущен преждевременно. Иными словами, автор не смог достаточно глубоко изучить архивы русской эмиграции, поэтому книга получила «замысловатое» название: перед нами не справочник, не энциклопедия, ни монография, а «научное издание» о «проблемах выявления, описания» и т.д.
А.В. Попов на первых страницах своего труда пишет, что «пришло время осмысления, следствием которого стало обращение многих серьезных ученых, академических институтов» к изучению русского зарубежья и рассказывает как в многочисленных институтах системы Российской академии наук было создано более десятка групп, центров, советов и т.д. по изучению эмиграции, как разрабатываются специальные программы Федеральной архивной службы по возвращению архивов России и т.п. В действительности же здравомыслящий читатель сразу поймет, что за громкими названиями: Институт культурологии Министерства культуры, Центр русского зарубежья при Институте этнологии и антропологии, Консультативный совет по русскому зарубежью, «группа» в Военном Гуманитарном университете, предполагаемый «центр центров» Институт русского зарубежья при Академии Естественных Наук России, стоит лишь бурное развитие «исторической» бюрократии, поскольку настоящих специалистов по истории русской эмиграции меньше, чем возникших «центров».
Создание иерархически-бюрократической машины предполагает формализацию предмета изучения и господин Попов осмысленно способствует такой формализации. В результате в начале книги появляются пустые «методологические» фразы типа: «Термин «эмиграция» в сочетании с прилагательным «русская», «российская» используется в качестве собирательного понятия для обозначения эмигрантов из России» (с.10). При этом сам А.В. Попов, пытаясь «теоретически» определить эмиграцию как «выезд граждан из своей страны в другую страну на постоянное жительство», разделить термины «эмигрантский фонд» и «фонд эмигранта», в основной части книги и в приложениях с присущей ему «точностью» в числе эмигрантов называет И.С. Тургенева и Ф.Э. Дзержинского, Максима Горького и М.Н. Покровского, В.Б. Шкловского и А.В. Луначарского, А.Н. Толстого и М.И. Калинина, А.М. Коллонтай и Н.В. Гоголя. После такого подбора имен становится ясно, кто возглавит быстро возникающие «центры по изучению». В этом отношении показателен именной указатель книги А.В. Попова, который свидетельствует, что главным вождем «Русского Зарубежья» был В.И. Ульянов (Ленин) (о нем речь идет на 20 страницах книги, а по числу упоминаний с ним соперничают лишь В.Д. Бонч-Бруевич и А.И. Герцен). Наверное А.В. Попову лучше было не прикрываться «методологическими» сносками, просто «отбросить» за ненужностью всех этих николаев николаевичей младших, буниных, сосредоточить все свои усилия на рассмотрении партийной школы в Лонжюмо? Думаю, что для плодотворной «методологически-координирующей» работы командировка была бы необходима.
Если «методологическая» части книги А.В. Попова не может вызвать никаких чувств (о мыслях здесь говорить не приходится), кроме недоумения или гнева, то в «основной» части читатель сможет найти какую-то новую информацию. В «содержательной» части автор попытался соединить две темы: «русские архивы за границей» и «материалы эмиграции в архивах Москвы». В разделах о зарубежных архивах отчетливо видны два основных недостатка книги. Во-первых, информацию автор подбирал случайно, «по верхам», ориентируясь на «автоматизированную» базу данных архивов. Во-вторых, в книге не были поставлены задачи изучения архивов. Например, автор в своей работе лишь перечисляет некоторые основные «хранилища» за рубежом, но вслед за этим смело заявляет, что рассмотрение их материалов выходит за рамки «исследования» и даже не называет фонды, которые хранятся в этих архивах. Отказавшись от рассмотрения материалов наиболее значительных архивов, А.В. Попов при этом сравнительно подробно сумел напомнить о некоторых подчас второстепенных «хранилищах» в США, пересказывая свои прежние статьи и тем самым искусственно увеличивая объем книги. Таким образом, вместо внятного рассказа об архивах Е.И. Замятина и Д.С. Мережковского, И.А.Бунина и Б.К. Зайцева и т.д., характеристики или описания их творческого наследия, которое находится за рубежом, в книге А.В. Попова в очередной раз мы найдем историю создания Центрального партийного архива.
В работе А.В. Попова много рассуждений о том какая была эмиграция: «трудовая», «еврейская», «религиозная» и т.п., поэтому когда автор доходит до поверхностного описания возникших за рубежом библиотек и архивов, то забываешь чему посвящена книга. Главное же А.В. Попов предпочитает лишь упоминать о возникновении того или иного архива, но не стремится выяснить где же сейчас хранятся его документы, он пересказывает чужие, зачастую устаревшие, исследовательские работы и на этом прерывает свой рассказ. Например, знаменитой Тургеневской библиотеке в Париже автор посвящает всего один абзац своей книги, утверждая, что ее «следы затерялись»; об архиве же при этой библиотеке он даже не упоминает. При этом А.В. Попов уже не помнит, что он сам на с.242 указывал местонахождение основной части архива Тургеневской библиотеки. Подскажем поэтому автору, у которого «проблемы» даже в заглавии, что книги и архив Тургеневской библиотеки хранятся сейчас также в самой библиотеке в Париже, в ЦХИДК (бывшем Особом архиве) и в Российской государственной библиотеке.
Подобных примеров в книге слишком много, чтобы перечислять их. Чего стоит утверждение А.В. Попова, что в ЦХИДК нет на хранении фондов эмигрантов, вновь автор столкнулся с «проблемами выявления», он просто не работал с материалами этого архива, ссылка же на «непредоставление» ему информации выглядела бы комично, если бы мы прочли ее в работе первокурсника, но ведь речь идет о самостоятельном исследовании.
Если части, посвященные зарубежным архивам вряд ли удовлетворят читателей и исследователей, то раздел об архивах в Москве сделан лучше (впрочем, это и заявлено в качестве основной темы исследования). Главное его достоинство в том, что позволяет в ряде случаев отказаться от поисков газетно-журнальных публикаций по истории комплектования фондов. А.В. Попов добросовестно пересказывает и обобщает публикации об архивах, поступивших из-за рубежа в Россию, но об их составе и значении судит в основном по «прессе». Складывается ошибочное представление, что Российский фонд культуры или Библиотека «Русское зарубежье» обладают коллекциями, которые превосходят по значимости документы, например, РГАЛИ. В качестве примера укажем, что о местонахождении основного архива Н.Н. Евреинова в РГАЛИ А.В. Попов вовсе не упоминает, зато отдельно включает сведения о второстепенных документах в Отделе рукописей ГЦТМ. И подобных «умолчаний» десятки, если не сотни. Иными словами, если А.В. Попову что-то не «преподнесли» в том или ином архиве, а лучше в газете, то он и не упоминает об «эмигрантском» фонде. При этом А.В. Попов вдруг забывает о «теории архивного дела», стыдливо умалчивает об основных принципах комплектования архивов, не говорит, что «общественные» организации и частные коллекционеры начинают в угоду своим амбициям «захватывать» отдельные документы, основной комплекс которых уже хранится в государственных архивах. Иными словами, сам же А.В. Попов отказывается от какого-либо изучения материала и этим подчеркивает практическую абсурдность «целевых» программ. Автор оставляет в стороне и один из принципиальных вопросов: везде ли «специалисты» могут составить описание того или иного архива, определить его значимость, наконец, «обеспечить доступ» читателей к ним. Когда же встречаешь упоминание, что из одной единицы хранения «специалисты» образовали «Коллекцию» (см. с.252), то просто понимаешь, что разбор «недочетов» становится бессмысленным.
Книга А.В. Попова может вызвать читательский интерес, но только благодаря заявленной теме. Читатели не смогут ориентироваться на данные А.В. Попова, поскольку некоторые строки книги заставляют говорить либо о полном незнании материала автором, либо о его халатно-безразличном отношении к тому, о чем сам А.В. Попов пишет (второе предположение более вероятно). Например, в основной части своей работы А.В. Попов неоднократно пишет о передаче документов от наследников М.В. Алексеева в ГАРФ, но когда упоминает основной фонд основателя Добровольческой армии, поступивший из-за рубежа в Отдел рукописей Российской государственной библиотеки, то при этом сам М.В. Алексеев получает характеристики «писателя» и «эмигранта»! Еще раз подчеркнем, что А.В. Попов умудряется писать о материалах «Русского зарубежья» без ознакомления с ними. Что может написать автор о документах, которые хранятся в том или ином архиве, не будучи даже записан в его читальный зал? Только пересказать газетную статью о «хранилище».
Иными словами, любой исследователь, заставивший себя не просмотреть, а прочитать труд А.В. Попова, сделает соответствующий вывод о полноте и точности информации, которая представлена в его книге. Там, где А.В. Попов мог заимствовать – выходит даже неплохо, там, где автор начинает собственную работу – можно было оставлять чистые листы для собственных заметок. Ставшие уже традиционными в подобных изданиях опечатки, неточности в датах уже после всего сказанного не хочется даже замечать. Но при всей резкости оценки данной работы А.В. Попова следует подчеркнуть, что его книгу нельзя отнести к разряду «безнадежных» начинаний, автор при желании действительно может изучить архивы и раскрыть их содержание, но пока «вынес на суд» лишь свои черновые наброски.
Остается ответить еще на один вопрос, может быть главный: а следует ли читателям «НЛО» просмотреть эту работу или приобрести ее? Ответим утвердительно. Да, наверное, следует. Здесь даны адреса и телефоны основных московских «хранилищ», перечислены, пусть далеко и не полно, фонды, которые хранятся в столичных архивах, музеях и библиотеках. При отсутствии другого справочного пособия придется удовольствоваться пока тем, что уже есть.
А господину Попову остается лишь посоветовать не увлекаться пропагандой «методических центров стратегического планирования изучения Русского Зарубежья», а добросовестно изучать материал, ведь выпускал же он ранее хорошие исследовательские статьи.

Серков А.И.