Это первый из философских градусов Древнего и Принятого Шотландского Устава, начало курса наставлений, который полностью посвятит вас во внутренние таинства масонства, откроет вам его сердце. Да не разочарует вас то, что так часто вы уже приближались к грани, за которой ожидали увидеть свет последнего и самого чистого откровения, но каждый раз оказывалось, что до него еще далеко. Во все времена Истина скрывалась за символами, чередой последовательно раскрываемых аллегорий; всегда нужно было проходить покров за покровом, пока не спадала последняя пелена и Истина не оказывалась явной и зримой. Свет человеческий — это только тусклое и несовершенное отражение Света Предвечного и Бесконечного. 
Мы собираемся приблизиться к изучению тех древних религий, которые во время оно правили умами людей и чьи величественные руины заполняют долины прошлого, точно разрушенные колонны Пальмиры¹, или Тадмора, поблескивающие среди песков пустыни. Они вырастают перед нашим мысленным взором, эти древние, непривычные, таинственные религии и верования, окутанные пеленой древности и балансирующие на грани времени и Вечности; они позволяют нам проникнуть в мир их загадочных образов, иногда пугающих, поразительных, диких и прекрасных.
Религия Моисея, которая, как и законы древнего Египта, проповедовала принцип избранности народа, следовавшего ей, тем не менее, успешно заимствовала многое из верований всех окрестных народов. Заимствуя, трудами просвещенных мудрецов своих, все самое лучшее, самые достойные и возвышенные принципы религий древних Египта и Азии, она в то же время воспринимала и самые отвратительные соблазны языческих племенных религий, с которыми приходилось сталкиваться народу Израиля в ходе его продолжительных странствий. Она была одной во времена Моисея и Аарона, другой — при Давиде и Соломоне, третьей — при Данииле и Филоне.
В те времена, когда у берегов Мертвого моря появился Иоанн Креститель и начал свою проповедь, практически все философские и религиозные системы древности походили одна на другую, как близнецы. Всеобщая свобода религиозного мышления склоняла тогда людей к мирному сосуществованию в среде фактического слияния всех и всяческих религиозных понятий, дорогу которому проложили великие предприятия Александра Македонского и не менее великие их последствия, установление царств Азии и Африки, греческие правящие династии и колонизация греками окрестных земель. Вследствие смешения множества народов во времена военных кампаний Александра, на территории трех четвертей известного тогда мира точно так же перемешались философские и религиозные системы Греции, Египта, Персии, Индии… Обрушились барьеры, ранее разделявшие народы, и, коль скоро народы Запада начали охотно воспринимать таинственные учения Востока, восточные народы тоже поторопились проявить интерес к традициям Рима и Афин. Поскольку греческие философы — практически все, кроме учеников Эпикура², платоники — торопились усвоить учения Востока, иудеи и египтяне — в то время действительно избранные из всех восточных народов — поспешили предоставить им такую возможность, поделившись своими учениями с завоевателями — греками и римлянами.
В этой атмосфере всеобщей веротерпимости и тотального смешения верований даже адепты новой религии — христианства — по наитию смешивали новое со старым, христианство — с философией, учение апостолов — с древней мифологией. Любой образованный человек тогда вряд ли был способен отринуть привычные философские представления для того, чтобы заменить их новой религиозной концепцией во всей ее первозданной чистоте. Люди обычно воспринимают веру такой, какой им ее преподносят. Так эзотерическая традиция и ее отличие от экзотерической, давно позабытые в других религиях, легко укоренились среди новых адептов христианства; многие из них даже в годы проповеди Павла были убеждены в том, что писания апостолов не полны, что в них содержатся лишь зачатки новой веры, обрести полное знание которой возможно только эзотерическим путем — посредством систематического анализа всех писаний и раскрытия всех их тайных смыслов. По мнению сторонников этой теории, в писаниях апостолов, направленных на просвещение невежественной толпы, содержались лишь основные положения грубой народной веры; для просвещения же умов возвышенных, избранных, предназначены таинственные мистерии, передаваемые из поколения в поколение, из уст в уста; и этой науке мистерий они дали название Γνώσις — «гнозис».
Гностики³ извлекли основы своего учения из трудов Платона и Филона, Зенд-Авесты и Каббалы, священных писаний Индии и Египта, тем самым обогащая христианскую традицию космологическими и теософскими концепциями, составлявшими основу религий Востока; они объединили его с доктринами Египта, Греции и Иудеи, с учением неоплатоников⁴, давно уже широко распространенным на Востоке.
Эманация всех духовных существ от Верховного Божества, постепенная их деградация от воплощения к воплощению, покаяние и последующее возвращение к чистоте Единого Божества, а по восстановлении первичной всеобщей гармонии — пребывание в счастье и истинно Божественном состоянии на престоле Всевышнего, — вот фундаментальные положения религии гностиков. Доктрины Востока, со всеми своими откровениями, рассуждениями, размышлениями и предвидениями, диктовали им основы вероучения. Язык его также был неразрывно связан с его истоками. Образный и аллегоричный, величественный и полный несоответствий, он обладал всей подвижностью возвышенного художественного стиля.
Узри, гласили труды гностиков, свет, проистекающий из необъятного Центра Света и повсюду распространяющий животворные свои лучи; так и духи Света проистекают от центра Божественного Света. Узри духов, которые питают, одухотворяют, оплодотворяют и очищают Землю; все они проистекают из одного всеобщего Океана; так и из всеобщего Божественного центра проистекают все бесчисленные потоки, составляющие и наполняющие разумную Вселенную. Узри числа, которые все проистекают от единого первичного числа, все похожи на него, поскольку содержат в себе его сущность, но при этом бесконечно отличаются одно от другого; узри слова и фразы, состоящие из бесчисленного множества самых разнообразных слогов и звуков, которые, однако, все содержатся в одном-единственном первичном Слове; так и разумный мир проистек от Первичного Разума и содержит в себе его сущность, являясь, тем не менее, вместилищем неохватного разнообразия разумных форм.
Гностицизм вмещал все многообразие философских учений Востока и Запада, полагая это своей прямой обязанностью, тайно указанной во многих местах Евангелий и апостольских Посланий. Сам Христос говорил притчами и аллегориями, Иоанн пользовался образным языком платоников, Павел часто прибегал к загадочным и маловразумительным речевым оборотам, истинное значение которых определенно могло быть до конца понято одними лишь посвященными.
Считается, что колыбель гностицизма находится в Сирии или даже в Палестине. Большинство его адептов писали на том вульгарном греческом языке, которым пользовались большинство иудеев-эллинистов и на котором написаны Септуагинта и большинство списков Нового Завета; существует поразительное соответствие между их творениями и трудами иудеоегиптянина Филона Александрийского, родной город которого был настоящим храмом одновременно трех религиозных традиций — египетской, греческой и иудейской.
Пифагор и Платон, самые известные мистики среди греческих философов (причем, второй наследовал в этом первому), много путешествовавшие, первый — по Финикии, Индии и Персии, второй — по Египту, также учили эзотерической доктрине и различиям между религией для посвященных и религией для профанов. Основы учения платонизма можно обнаружить и в доктринах гностиков. Проистекание разума от Бога; отход разума от Бога и страдания духа, погрязшего в тенетах материи; долговременные суетные усилия, направленные на обретение Истины и воссоединение с Богом в первичном состоянии союза; объединение чистой и праведной души с неразумной душой — вместилищем порочных страстей; ангелы и демоны⁵, управляющие планетами, но имеющие несовершенное представление о силах и идеях Творения; возрождение всех живых существ по возвращении в κόσμος νοήτός — «космос ноэтос» — Мир Разумный, к его Владыке — Верховному Существу — как единственный способ возвращения к первичной гармонии Творения, которую Платон называл «музыкой сфер», — таковы сходства между двумя философскими системами, и в них мы находим многое, что роднит их с основополагающим учением масонства, в котором — например, в современных переполненных ложными символами и искаженными ритуалами символических градусах, — они сокрыты под слоями абсурдных позднейших наслоений и выдумок или упомянуты лишь вскользь, почти совершенно незаметно для большинства посвященных.
Различие между эзотерической и экзотерической доктринами (абсолютно масонское, по своей сути) всегда и с самого начала соблюдалось религиозными и мистическими школами Греции. Традиция эта уходит своими корнями в легендарные времена Орфея, когда все традиционные мифы содержали в себе зачатки теософии. А после завоеваний Александра Македонского они перешли в ритуалы, догмы и мифологию практически всех школ практически всего древнего мира — Египта, Азии, Фракии⁶, Сицилии, Этрурии и Аттики⁷.
Иудео-греческая Александрийская философская школа известна, в основном, по трудам двоих ее руководителей — иудеев Аристовула⁸ и Филона. Принадлежа Азии по своим истокам, Египту — по месту основного развития, Греции — по языку и направлению мысли, эта школа одной из основных своих целей видела доказательство того, что все истины всех окружающих народов пришли к ним из Палестины. Аристовул, например, заявлял, что все факты и события, содержащиеся в иудейском Священном Писании, являются аллегориями и символами, скрывающими более глубокое, потаенное значение, воспринятое Платоном и отраженное в его основных трудах. Филон, живший век спустя, следуя той же самой теории, посвятил свои труды доказательству того, что иудейские религиозные понятия легли в основу всех религий мира. Он полагал, что буквальное значение их писаний предназначено только для бессмысленной толпы. Всякий упражняющий свой ум в философских размышлениях, очищающий душу добродетелью и возвышающий духовные порывы к Богу и разумному миру обретает вдохновение и проникает за пределы простого смысла начертанных букв и обнаруживает там совершенное новое для него мироустройство, обретает посвящение в таинства, лишь несовершенный, неполный образ которых может предоставить ему буквальное прочтение писаний. Исторический факт, образ, слово, буква, число, обряд, обычай, сложные картины пророческих видений, — все это лишь покровы потаенных истин, и всякий обретший ключ к их познанию, упражняясь в науках, сможет истолковать их настолько, насколько позволит ему озаривший его Свет.
Здесь, как и в масонстве, мы видим символический путь кандидата к Свету. «Пусть удалятся ограниченные разумом и закрывающие себе уши, — гласит ритуал. — Божественные истины мы сообщаем тем, кто обрел святое посвящение, кто воистину набожен и не пребывает в плену пустых слов и языческих суеверий».
Для Филона Верховным Существом был Изначальный Свет, или Архетип Света, Источник лучей, озаряющих души. Также он был Душой Вселенной, в силу этого присутствующей в ней повсеместно. Она Сама творит Бытие и заполняет его Собой, Своими силами и добродетелью. Эти силы (Δυναμέις — «динамейс») являются духами, отдельными от Бога, воплощенными «идеями» Платона. Сам же Бог бесконечен и безначален и пребывает в прототипе Времени (άιων — «эон»⁹).
Образом Его является Слово (Λογος — «логос»), нечто более блистательное, чем огонь, но еще не чистый свет. Логос пребывает в Боге, ибо Бог творит для Себя в недрах Своего Разума прототипы всех идей, которым суждено стать реальностью в этом мире. Логос — это орудие Божественного Творения в этом мире, которое может быть отчасти уподоблено человеческой речи.
Если Логос — это Мир Идей (κοσμος νοήτος), посредством которого Бог сотворил видимый мир, Он есть древнейший из богов, в противовес материальному миру, который является, наоборот, последним по времени творением. Логос — Владыка Мудрости и главный ее представитель в мире — именуется архангелом, типом и представителем всех духов, даже духов смертных. Также он именуется прототипом человека и первичным человеком — Адамом Кадмоном¹⁰.
Мудр лишь Бог. Человеческая мудрость есть лишь отражение и образ мудрости Божественной. Бог есть Всеобщий Отец, а Мудрость Его — праматерь всего Творения, ибо Он объединился с Мудростью (Σοφια — София¹¹), оплодотворил ее семенем Творения, и она породила материальный мир. Он сотворил лишь мир Идей и позволил Логосу, который является Его речью и идеей, Миром Разума, сотворить материальный мир по его образу и подобию. Интеллектуальный Город, таким образом, был Мыслью Архитектора, размышлявшего над Творением, созерцая модель Города материального.
Слово занимает место не только Творца, но и Верховного Существа. Через Него действуют все свойства и силы Бога. С другой стороны, как первый представитель человечества, Оно служит ему защитником и пастырем.
Господь дарует человеку разумную душу, которая существует еще до его рождения и которую Господь соединяет с его телом при рождении последнего. Разумный принцип проистекает от Бога через Слово и вступает в священный союз с Богом и Словом; однако в человеке существует и внеразумный принцип, управляющий его страстями и низменными чувствами и проистекающий от низших духов, наполняющих воздух, будучи посланцами и свидетелями Бога. Тело, взятое от Земли, и внеразумный принцип, оживляющий его одновременно с разумным принципом, ненавидимы Богом, пока они держат в жестоком плену, в непроницаемом гробу, разумную душу, дарованную Им телу. Современное состояние человека далеко от того первичного его состояния, когда он был образом и подобием Логоса. Человек низко пал и утратил это счастливое состояние. Но он может снова возвыситься, следуя указаниям Мудрости (Софии) и ангелов, посланных Господом для оказания ему помощи в освобождении от уз плоти и борьбе со злом, существование которого позволено Господом ради упражнения человека в пользовании своей свободой воли. Души, прошедшие очищение не Законом, а высшим Светом, возносятся в небесные области, в обители высшего счастья. Те же души, которые неисправимы в следовании путями зла, бесконечно переселяются из тела в тело, лишь меняя обиталища злобы и низменных страстей. Положения этого учения наверняка покажутся знакомыми всем читавшим послания Св. Павла, ученика Филона, жившего во времена Христа и умершего уже при Калигуле.
Каждый масон должен быть знаком с этим учением Филона: Высшее Существо есть центр высшего Света, лучи которого пронизывают всю Вселенную; и именно на поиски этого Света направлены все масонские странствия, а Солнце и Луна в наших ложах являются лишь его несовершенными эмблемами. Свет и Тьма, извечные враги с начала времен, оспаривают друг у друга власть над миром, и эта борьба символизируется в наших ложах путешествием кандидата из тьмы во свет. Мир был создан Всевышним в единении со вторым действующим лицом — Его Словом (Логосом), по образам, которые являлись Его идеями, при помощи Разума, или Мудрости (Софии), являющегося одним из Его неизменных свойств. Этим объясняется наше стремление вновь познать потаенный смысл Утраченного Слова и колонн Силы и Мудрости, которые также являются параллельными линиями, между которыми заключен круг — символ Вселенной. Материальный мир есть отражение мира незримого. Сущность человеческой души есть образ и подобие Господне, она существовала до человеческого тела; задача ее в этом мире состоит в том, чтобы сбросить оковы тела, своей гробницы, и по мере очищения возвыситься в небесные обители. И в наших ложах эти положения символизируются ныне уже отчасти позабытыми обрядами испытаний и очищений кандидата перед и во время его посвящения в степень Ученика, в соответствии с Древним и Принятым Шотландским Уставом.
Филон не включил в свое достаточно эклектическое учение ни египетских, ни восточных элементов, но в Александрии были и другие иудейские учителя, которые делали это. Иудеи, проживавшие в Египте, завидовали палестинским иудеям и враждовали с ними, особенно после возведения первосвященником Онией¹² святилища в Леонтополе¹³, а потому они возносили до небес мудрецов и пророков, которые также жили в Египте, например, Иеремию. Книга Премудрости Соломоновой была написана в Александрии и еще во времена Св. Иеронима¹⁴ приписывалась Филону; однако в ней содержатся мысли, разительно противоречащие его учению. Мудрость в ней представлена воплощенной, проводящей линию строгого разделения между своими детьми и профанами; в этой идее египтяне всегда наставляли иудеев. Это разделение изначально существовало в вере Моисея. Сам Моше (Моисей) был посвящен в египетские Мистерии в обязательном порядке как сын Фуорис¹⁵, дочери фараона Сезостриса-Рамзеса, которая, насколько позволяют судить надписи на ее гробнице и памятниках, во время рождения Моисея была, властью своего несовершеннолетнего супруга, правительницей Нижнего Египта, то есть области дельты Нила, и трон ее стоял в Гелиополе (Илиополе)¹⁶. Также она была, судя по тем же надписям, жрицей Хатор¹⁷ и Нейт¹⁸ — двух высших и древнейших египетских богинь. Поскольку иудейский пророк жил при ней в ее дворце до сорока лет, будучи только очень отдаленно знаком со своими соотечественниками-иудеями, посвящен он был в египетские Мистерии и таинства египетского священного Закона, и вследствие этого, многие его слова и поступки направлены на сохранение строгого разделения между посвященными и простым народом как в жизни, так и в религиозном учении, а ведь это идея изначально египетская. Сам Моше, брат его Ахаро (Аарон) и все последующие первосвященники, Совет Семидесяти Мудрецов (Синедрион), Шломо (Соломон) и все последующие пророки, — все они были носителями высшего Знания; наследником именно этого Знания, хотя бы чисто формально, является масонство. Известно оно было в те времена под названием «Знания Слова».
Верховным Богом Моисея был Амон, первый из богов Нижнего Египта, имя которого по-древнееврейски означает «истина». Его титуловали «Небесным Господом, проливающим свет на потаенное». Он был источником Божественной жизни, символом которой является crux ansata¹⁹, источником силы и мощи. Он объединял в себе все свойства, соответствующие в древней восточной теософии Верховному Существу. Он был πλερωμα (Плерома)²⁰, то есть Всеобщая полнота, ибо он содержал в себе все и вся; также он, будучи богом Солнца, являлся и источником Света. Он один был неизменен в изменчивых мирах. Он ничего не сотворил, но все проистекло от него, а все прочие боги были его воплощениями.
Символом его был агнец, которого вы видели на табеле этого градуса возлежащим на книге о семи печатях. Он сотворил этот мир посредством Первичной Мысли (Εννοια — «эннойа»), или Духа (Πνευμα — «пневма»), проистекшей от него через его Голос, или Слово; этот Дух был воплощен в богине Нейт. Она также была богиней Света и матерью Солнца; в Саисе²¹ и ее честь проводили праздник Светильников. Созидательная Сила, еще одно Божественное воплощение, порождала самозачатый Божественный Разум, который посредством Слова творил Вселенную, символом которой являлось яйцо, вышедшее изо рта Кнефа²²; из этого яйца родился Пта²³, образ Высшего Разума в его земном и человеческом воплощении, творец природы и созидательный и животворящий Огонь. Пра, или Ра, Небесный Свет, символом которого была точка внутри круга (О), был сыном Пта, а Тефнут²⁴, его супруга, богиня небесной тверди и семи небесных тел, одушевленных и управляемых семерыми духами, или гениями, на многих фресках изображалась одетой в синее с золотом и украшенной Солнцем, Луной, звездами и пятью планетами, тем самым символизируя предвечную Мудрость и управляемые ею семь планетарных Духов, или Гностиков, правящих в подлунном мире.
Именно это учение и донесли до нас эмблемы сего градуса, несмотря на то, что истинный их смысл оставался в течение многих сотен лет тайной даже для тех, кто бывал в сей градус посвящен. Это относится к эмблемам агнца, желтых занавесей, усыпанных звездами, семи колонн и семи печатей.
Лев был символом Атума-Ра²⁵, великого бога Верхнего Египта, ястреб — Ра, или Пра, орел — Мендеса²⁶, бык — Аписа, и три из этих образов поддерживают в этом градусе алтарь приношения клятв.
Первым Гермесом был Разум, или Слово, Бога. Испытывая сострадание к человеческому роду, живущему без Закона, и стремясь сообщить ему, что он проистек из Его сердца, наставить его на путь истинный (книги, написанные первым Гермесом, то есть Енохом, были посвящены таинствам Божественной науки и начертаны священными письменами, непонятными послепотопному человечеству), Бог послал людям Осириса и Исиду вместе с Тотом, воплощением, или земным повторением, первого Гермеса; и он научил людей наукам, искусствам и религиозным обрядам, а затем вознесся на Небо или на Луну. Осирис был принципом Добра. Тифон, как и Ариман, был принципом и источником всего и всяческого Зла, как физического, так и нравственного. Обиталищем его, — как и Сатаны в учении гностицизма, — была материя.
Заимствовав из Египта и Персии, неоплатоники передали гностикам идею того, что человек на протяжении всей жизни находится под влиянием Луны, Меркурия, Венеры, Солнца, Марса, Юпитера и Сатурна, пока он не вознесется в небесные Елисейские Поля, — у нас эту идею символизируют семь печатей.
Прямыми предшественниками гностиков были иудеи Сирии и собственно Иудеи, усвоившие учения Востока. Эти иудеи на протяжении двух периодов своей истории имели тесные контакты с народами Азии, многое позаимствовав у них, особенно у халдеев и персов: в первый раз это было во время их пленения ассирийцами и вавилонянами, во второй — во время их добровольного расселения практически по всему древнему Востоку во времена правления в Палестине династии Селевкидов²⁷ и римлян. Проживая в течение двух третей века (а многие — и еще дольше) в Месопотамии²⁸, говоря на одном языке с местными жителями, воспитывая своих детей вместе с детьми халдеев, ассирийцев, мидян²⁹ и персов, принимая характерные для местных жителей имена (как, например, Данайал, которого окружающие звали Бэлтасацаром³⁰), — они, без всякого сомнения, восприняли также и философские и религиозные доктрины своих завоевателей. Писание свидетельствует, что эти потомки Ездры и Неемии даже не очень хотели возвращаться из чужих краев на родину, когда им это было позволено. Они пользовались в Персии определенной автономией, ими управляли старшины и судьи, избранные из их собственной среды; многие из них занимали руководящие посты в государственной структуре; дети их воспитывались вместе с детьми местной знати. Даниил, например, был близким знакомым и советником царя, главой вавилонской Коллегии магов, если верить библейской книге, озаглавленной его именем и ее в высшей степени образному и маловразумительному языку. Мордехай также занимал видный государственный пост, аналогичный современному посту премьер- министра, а его двоюродная сестра Эсфирь (или Астар) была женой царя.
Вавилонские маги были толкователями священных писаний и снов, исследователями законов природы, астрономами и предсказателями, и именно их влиянию обязан иудаизм возникновению многих своих сект и ответвлений по возвращении народа Израиля из пленения, новых толкований Писания, зачастую загадочных и трудно поддающихся объяснению. Эоны гностиков, идеи³¹ Платона, ангелы иудеев и демоны греческих философов, — все они соответствуют духам (ферверам³²) учения Зороастра.
Многие иудейские семьи остались в новой стране на постоянное жительство; одна из самых известных и влиятельных их религиозных школ была в Вавилоне. Постепенно они ознакомились с учением Зороастра, более древним, чем сам Кур. Из Зенд-Авесты они взяли и впоследствии развили все идеи, которые были совместимы с верой их отцов, и вскоре эти новые веяния распространились среди всех иудеев, поскольку торговые и общественные их связи с Сирией и Палестиной были очень тесными.
Бог Зенд-Авесты — это Безграничное Время. Он ниоткуда не проистек, Он пребывает в круге собственной Славы, Его природа и свойства настолько непостижимы для человеческого разума, что Он может быть лишь объектом молчаливого поклонения. Творение произошло путем проистечения всего и вся от Него. Первой Его эманацией был первичный Божественный Свет, от которого, в свою очередь, проистек Царь Света — Ормузд. Ормузд своим Словом сотворил мир, первичный и чистый. Ормузд является судьей и хранителем мира, Небесным возвышенным Существом, он есть Разум и Знание, первенец Безграничного Времени, облеченный всеми силами Высшего Божества.
Однако объективно он все же остается четвертым из высших существ. Он обладает пери, или предсуществующей Душой (говоря языком Платона, типом, или идеей), и существовал раньше всего прочего, в первичном идеальном Свете. Но поскольку этот Свет был лишь одной из стихий, а его пери — лишь одним из типов, сам он рассматривается лишь как первенец Зервана-Ахерона. Здесь давайте снова вспомним Утраченное Слово масонства, изображение человека на табеле данного градуса и Свет, к которому должен стремиться каждый истинный масон.
По своему образу и подобию он сотворил шестерых гениев, именуемых Амешаспента и окружающих его престол. Они являются чем-то вроде его органов чувств, служа его общению с миром низших духов и людей, передавая ему их мольбы, ходатайствуя перед ним за их нужды и служа для них образцами чистоты и совершенства. Ту же самую концепцию мы наблюдаем в учении гностиков, где Демиургу³³ помогают шестеро гениев. А в иудаизме им соответствуют планетарные архангелы. Имена Амешаспента были: Баман, Ардибегест³⁴, Шаривар, Сапандомад, Хордад и Амердад. Человека — первых мужчину и женщину — сотворил четвертый из них, священный Сапандомад.
Также Ормузд сотворил двадцать восемь изедов³⁵, старшим над которыми был Митра. Они совместно с Ормуздом и Амешаспента следят за чистотой, счастьем и сохранением мира, которым управляют; они также являются примерами для подражания человечества и ходатаями за него. Вместе с Митрой и Ормуздом они составляют Плерому (полноту), то есть число тридцать; у гностиков же мы встречаем тридцать эонов, а у египтян — огдоаду, додекаду и декаду. Митра был богом Солнца, ассоциирующимся с ним и вскоре даже отчасти вытеснившим на периферию мифологии самого Ормузда.
Третий порядок чистых духов более многочисленный. Это пери — мысли Ормузда, или идеи, сформированные им перед тем, как он приступил к творению мира. Они также выше человека. Они защищают человека на протяжении его земной жизни, а по воскресении должны очистить его душу. Это личные духи людей, сопровождающие их от падения до полного воскресения.
Ариман, второе детище Первичного Света, проистек от него таким же чистым, как Ормузд, но впоследствии, обуянный гордыней, воспылал ревностью к первородному брату. За гордыню и ненависть Предвечный приговорил его к 12 000 лет пребывания в том краю Вселенной, куда не проникало ни единого луча света, — в черном царстве вечной Тьмы. По истечении этого срока прекратится извечная борьба Света и Тьмы, Добра и Зла.
Ариман в своей гордыне отказался подчиниться и повел с Ормуздом войну. Воинству добрых духов, сотворенных братом, он противопоставил свои собственные бесчисленные полчища злых духов. Семерым Амешаспента он противопоставил семерых Архидэвов семи планет, изедам и пери — такое же число дэвов, которые принесли в мир всевозможное физическое и нравственное зло. От них произошли бедность, болезни, нечистота, зависть, горе, пьянство, ложь, клевета и все прочие гнусности.
Символом Аримана был дракон, отождествляемый иудеями с Сатаной, или Змием-искусителем. После 3 000 лет правления Ормузд создал материальный мир в шесть этапов, постепенно творя свет, воду, Землю, планеты, животных и человека. Однако в творении принимал участие и Ариман, поскольку Тьма в то время уже существовала, и Ормузд просто объективно не мог исключить из сотворчества ее владыку. Следовательно, оба бога участвовали в сотворении человека. Ормузд сотворил своим словом и своей волей идеальное существо, которое должно было стать типом и источником вселенской жизни для всего под Небесами. Он поместил внутрь человека принцип изначального духовного Света, проистекающего от Верховного Существа. Однако Ариман уничтожил этот принцип в той форме, в которую он был помещен, и когда Ормузд сотворил из своей отделенной и очищенной сущности первомужчину и первоженщину, Ариман искушал их вином и плодами и совратил, причем, женщина поддалась искушению первой.
В течение последующих 3000-летних периодов Ариман и Тьма часто торжествуют и должны торжествовать. Но благим душам помогают добрые духи; окончательное торжество Добра также неизбежно, по воле Верховного Существа, и время этого торжества неминуемо придет. Когда мир достигнет предельного падения и погрязнет в пороках, привнесенных в него злыми духами, в него будут посланы пророки, которые принесут спасение всем смертным. Сосиош, старший из троих, воссоздаст Землю в ее первозданных чистоте, красе и силе. Он будет судить и праведников, и грешников. После всеобщего воскрешения праведников он отправит их в обитель вечного счастья. Ариман, его злые духи и люди-грешники также претерпят очищение в водовороте кипящего металла. Закон Ормузда воцарится повсюду, все люди обретут счастье и все, пребывая под неизменным благословением Верховного Существа, будут петь ему хвалу совместно с Сосиошем.
Эти доктрины, некоторые элементы которых были восприняты фарисеями, в гораздо большей степени легли в основание учения гностиков, которые наставляли в конечном воскресении всех вещей, их итоговом возвращении в состояние первичной чистоты, вечном счастье избранных спасенных и их допущении в обитель Предвечной Мудрости.
Изначально учение Зороастра сформировалось в Бактрии³⁶, индийской провинции Персии. Отсюда естественным видится заимствование им некоторых элементов из индуизма и даже буддизма. Фундаментальной идеей буддизма является пребывание разума в плену у материи и его вечное стремление освободиться из этого плена. Возможно, кое-что гностики позаимствовали даже из Китая. «Еще до хаоса, который предшествовал сотворению Неба и Земли, — пишет Лао Цзы³⁷, — существовало единственное Существо, огромное и молчаливое, неподвижное и вечно деятельное — Мать Вселенной. Мне неведомо ее имя, но я называю ее Разумом. Человек имеет свой тип и свое изображение в Земле, Земля — в Небе, Небо — в Разуме, Разум — сам в себе». Здесь мы снова встречаемся с пери, идеями, эонами — Разумом (Εννοια), Молчанием (Σίγή), Словом (Λογος) и Мудростью (Σοφια) учения гностиков.
Среди иудеев после возвращения из вавилонского плена господствовала религиозная система парушим, или фарисеев. Происходило ли их самоназвание от парсов, последователей Зороастра, или из других источников, в любом случае, не подлежит сомнению, что многое в своем учении они позаимствовали именно у персов. Как и те, они утверждали, что являются избранными носителями высшего и совершенного Знания, недоступного основной массе населения. Как и они, фарисеи учили тому, что между царствами Добра и Зла ведется непрекращающаяся война не на жизнь, а на смерть. Как и персы, они приписывали все мировое зло нечистым духам и их предводителю, а защиту человека от их влияния — подвластным Иегове ангелам. В основе всех их наставлений определенно лежали иудейские священные книги, но развитие изложенных там идей довольно далеко отходило от первоисточника, причем, определенно в сторону учений Востока.
Они называли себя толкователями, подразумевая свое исключительное право на обладание истинным смыслом Писания в силу посвящения в таинства устной традиции, переданной Моисею на горе Синай и с тех пор так же передававшейся из уст в уста посвященными из поколения в поколение в неизменном и совершенном виде, вплоть до них самих. Их одеяния, вера во влияние звезд на судьбы мира и человека в нем, в бессмертие и переселение душ, система ангелов и планетарное устройство небесных сфер, — все совершенно определенно было у них иноземного происхождения.
Саддукеи³⁸ возникли как чисто иудейская идеологическая оппозиция этим «чужеземным» толкователям и их эклектичному учению, овладевшему массами.
Мы подошли к рассмотрению учения сект ессеев³⁹ и терапевтов⁴⁰, которым, в основном, и посвящена легенда данного градуса. Смешение восточных и западных обрядов, пифагорейских и персидских учений, на которое мы указали, рассматривая учение Филона, в высшей степени характерно для этих двух сект.
Они занимались не столько метафизическими построениями, сколько особыми медитациями и нравственными практиками. Но терапевты неизменно следовали зороастрийскому принципу необходимости освобождения души из тенет материи, от влияния последней, что неизбежно вело к аскетическим практикам умерщвлению плоти, радикально противоречащим вере древних иудеев, которая была достаточно снисходительна к плотским радостям.
В общем, быт и привычки адептов этих таинственных сект, как их описывают Филон и Иосиф Флавий, особенно их молитвы при восходе Солнца, чрезвычайно напоминают предписания Зенд-Авесты для истинных последователей Ормузда, и некоторые их обряды просто никак иначе и объяснить невозможно.
Терапевты жили в Египте, в окрестностях Александрии, а ессеи — в Палестине, на побережье Мертвого моря. Но между их учениями было поразительное сходство, легко объясняемое иноземным влиянием. Иудеи Египта под влиянием Александрийской школы стремились привести свое учение в равновесие с традициями Греции, и отсюда происходят описанные Филоном многочисленные параллели между учением терапевтов и пифагорейскими и орфическими идеями, с одной стороны, и иудаистскими постулатами — с другой; палестинские ессеи же, менее знакомые с традициями Греции или более презирающие их, полной чашей пили живительную влагу учений древнего Востока, с которыми познакомились в их колыбели и которые продолжали проникать к ним в силу тесных торговых отношений с соответствующими странами. Особенно явно эти связи просматриваются в учении Каббалы, родиной которой является действительно Палестина, а не Египет, хотя и там она была широко распространена. Некоторые из ее поразительных и загадочных положений взяли на вооружение и гностики.
Знаменательным является тот факт, что Иисус, много времени посвятив обличению фарисеев и саддукеев, ни словом не обмолвился о ессеях, а между тем существует несомненное сходство между их учением и Его, а в некоторых положениях — прямое тождество. Действительно, в Новом Завете о них ни разу не упоминается, ни прямо, ни косвенно.
Иоанн, сын священника Иерусалимского Храма и женщины из колена Ааронова, до явления народу Израиля проживал в пустыне. Он не употреблял вина и более крепких напитков. Одетый во власяницу с кожаным поясом, питаясь лишь тем, что находил в пустыне, он проповедовал на берегах Иордана крещение водой и покаяние во имя избавления от греха, то есть покаяние посредством перерождения. Он учил щедрости и свободе мысли, честности в делах и общественном служении, справедливости, равенству, отваге, миру, истине и душевному покою, он учил ни на кого не поднимать руку, никого ложно не обвинять, довольствоваться своим жребием. Он учил праведной жизни и необходимости отринуть ложную гордость происхождением от Авраама.
Он осуждал и фарисеев, и саддукеев, называя их отродьем гадюк, навлекшим на себя гнев Господень. Он крестил водой всех раскаявшихся в грехах. Он проповедовал в пустыне, то есть в тех землях, где жили, исповедуя то же учение, ессеи. В темницу он попал еще до того, как Христос начал свою проповедь. Матфей упоминает о нем, не сообщая, кто он был такой и чему учил, точно история его и его учение и так слишком хорошо известны читателям. «В те дни приходит Иоанн Креститель, — пишет он, — и проповедует в пустыне Иудейской»⁴¹. Ученики его подвергали себя испытаниям частым постом, ибо нам известно, что они приходили к Иисусу вместе с фарисеями и спрашивали, почему Его ученики не постятся так же часто, как они; Он же не осудил их и ответил им не гневной отповедью, а добрым и ласковым разъяснением.
Из темницы Иоанн послал двоих своих учеников к Иисусу спросить: «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?»⁴². Христос ответил описанием Своих чудес и объявил народу, что Иоанн — пророк и более, чем пророк, что не рождался еще человек, сравнимый с ним по величию, но что даже самый сирый из христиан выше его. Он провозгласил Иоанна Илией, которому предсказано было явиться народу Израиля.
Иоанн осуждал Ирода⁴³ за его незаконную женитьбу на жене брата: за это он и попал в темницу и затем был казнен ей в угоду. Его ученики похоронили его, а впоследствии Ирод и другие думали, что он воскрес из мертвых и воплотился в Христе. Люди почитали Иоанна пророком, и Иисус заставил замолчать фарисеев и саддукеев, спросил их, считают ли они Его одержимым Духом Божьим. Они не могли позволить народу обрушить на себя всю силу гнева, сказав, что нет, не считают. Христос же объявил им, что пришел «путями праведности», и низшие общественные слои поверили ему, в отличие от фарисеев и саддукеев.
Отсюда следует, что Иоанн, который давал советы Ироду, которого этот монарх в высшей степени уважал и часто руководствовался его мнением в своих поступках, чье учение было широко распространено среди народа и общественных деятелей того времени, — учил некоей своей вере, соответственно, старейшей, чем христианство. Это просто, но так же просто и то, что достаточно значительное количество иудеев, которые пошли за ним, не были ни фарисеями, ни саддукеями. Это был простой народ. Определенно это были ессеи. Далее, нам известно, что Иисус говорил о крещении как о священном ритуале с древней историей и широко практикуемом. Он же, по Его собственным словам, был лишь рад вернуть народ к свершению всех обрядов праведности.
Восемнадцатая глава Деяний Апостолов⁴⁴ (24 — 26) гласит: «Некто Иудей, именем Аполлос, родом из Александрии, муж красноречивый и сведущий в Писаниях, пришел в Ефес; он был наставлен в начатках пути Господня и, горя духом, говорил и учил о Господе правильно, зная только крещение Иоанново. Он начал смело говорить в синагоге. Услышавши его, Акила и Прискилла⁴⁵ приняли его и точнее объяснили ему путь Господен».
Если перевести этот отрывок с символического образного языка Писания на простой и понятный, получится следующее: «Некий иудей по имени Аполлос, человек красноречивый и высокообразованный, пришел в Эфес. Он был посвящен в таинства истинного учения о Боге и, исполненный праведного рвения, без устали учил истинному пониманию Бога, не получив никакого другого посвящения, кроме крещения от Иоанна». Он ничего не знал о Христе и христианах, поскольку ранее жил в Александрии и лишь затем пришел в Эфес; но вполне возможно, что он был учеником Филона или даже терапевтом.
«Это во все времена, — пишет Св. Августин, — и называлось христианской религией, знать которую и следовать которой — значит, следовать пути самому верному и здоровому, название которого соответствует этой религии, но который не есть ее суть, а есть лишь название; ибо сам этот путь, называемый ныне христианской религией, был уже известен Древним, и время, прошедшее с начала времен вплоть до пришествия в этот мир Христа во плоти, таким образом, не пропало впустую, а после Его пришествия эта религия начала называться христианством; так в наши дни христианская религия не является таковой, какой не существовало в мире до Христа, но таковой, каковая, по Его пришествии, лишь обрела нынешнее свое название». Последователи нового учения стали именовать себя христианами только в Антиохии⁴⁶ в годы проповеди там Варнавы⁴⁷ и Павла.
Иудейские странствующие экзорцисты, утверждавшие, что изгоняют злых духов при помощи Неизрекаемого Имени Господня, определенно были терапевтами или ессеями.
В девятнадцатой главе Деяний Апостолов (1-5) читаем: «Во время пребывания Аполлоса в Коринфе, Павел, прошед верхние страны, прибыл в Ефес и, нашед там некоторых учеников, сказал им: приняли ли вы Святого Духа, уверовавши? Они же сказали ему: мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый. Он сказал им: во что же вы крестились? Они отвечали: во Иоанново крещение. Павел сказал: Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущего по нем, то есть во Христа Иисуса. Услышавши это, они крестились во Имя Господа Иисуса».
Эта вера, которой учил Иоанн и которая была так близка к христианству, не могла быть ничем иным, кроме как учением ессеев, и никакого сомнения не может быть в том, что Иоанн принадлежал к этой секте. Место его проповеди, его облачение, его приверженность исключительно растительной пище, умерщвление плоти, — все это доказательства того же самого положения. Не было другого религиозного направления, к которому он мог бы принадлежать, кроме ессеев.
Из двух писем Павла братии в Коринфе, этого «града роскошества и порока», нам известно, что между христианами там были разногласия. Там уже к 57 году нашей эры развернули знамена соперничавшие между собой секты — Павла, Аполлоса и Кифы⁴⁸. Некоторые из их сторонников отрицали Воскресение. Павел требовал от них возврата к учению, которое проповедовал он, с каковой целью и отправил к ним Тимофея, который должен был вновь объединить их.
Павел учил, что Христос возвратится и положит конец всем прочим религиозным принципам и силам и даже самой Смерти, а затем Сам сольется со Всевышним, Который тогда станет всем во всем.
Церемонии и обряды ессеев были символическими. У них, по Филону Иудеянину, было четыре степени посвящения, разделенные на два ордена — практиков и терапевтов, из которых вторые были посвященными, чьими основными занятиями были молчаливая медитация и медицина, а первые занимались торговлей и вообще осуществляли практическую деятельность секты. По рождению они были иудеями, а секта их была особенно известна теплыми дружескими связями между своими адептами. Они исполняли христианскую заповедь возлюбить ближнего своего. Они презирали богатство. Ни у кого из них не могло быть больше денег, чем у другого. Достояние каждого отдельного брата становилось также и достоянием остальных братьев общины; они говорили, что у них один отец, а все они — братья. Набожность их не имела пределов. До восхода они не произносили ни слова о мирских делах — только повторяли молитвы, пришедшие к ним от их праотцев. С восхода и до света к Небу устремлялись их молитвы и священные гимны. Они хранили веру в Бога и верность Ему; среди людей они были миротворцами. У них были собственные таинственные обряды, а присоединение к общине проходило через посвятительную церемонию, а кандидаты приносили обязательство хранить верность людям и властям, ибо «всякая власть от Бога».
Что бы они ни говорили, слово их было крепче любой клятвы, однако клясться они избегали, считая, что это преступление хуже лжесвидетельства. Они жили простой жизнью, ели простую пищу, терпеливо несли бремя невзгод и презирали смерть. Они совершенствовались в науках, достигнув в них больших высот. Они считали необходимым облачаться в белое. У них были свои суды, где они судили по справедливости. Субботу они соблюдали еще строже остальных иудеев.
Главными их городами были Ен-Гадди, что у Мертвого моря, и Хеврон⁴⁹. Ен-Гадди находился приблизительно в 40 километрах к юго-востоку от Иерусалима, а Хеврон — приблизительно в 30 километрах к югу от столицы. Иосиф Флавий и Евсевий⁵⁰ называют ессеев древней сектой; по свидетельству историков, они одними их первых среди иудеев приняли христианство, с которым были во многом сходны их собственные постулаты, являясь, по сути, той же самой религией. Плиний считал их одной из древнейших религиозных школ мира.
С молитвами они обращались к Богу, повернувшись лицом к восходящему Солнцу, в то время как остальные иудеи оборачивались в сторону Храма Иерусалимского. Однако при этом они не были язычниками, поскольку со всей строгостью и тщательно соблюдали все законы Моисея. Все их вещи находились в общей собственности, они презирали богатство, а все их нужды удовлетворяли избранные кураторы, или служители. Они почитали Тетрактис, составленный из круглых точек вместо литер Йод. Поскольку это пифагорейский символ, такое их к нему отношение безошибочно указывает на родство их учения с пифагорейской философской школой, однако более всего их учение напоминает доктрины Конфуция и Зороастра, возможно, усвоенные ими еще во время Вавилонского пленения, чем можно также объяснить и то, что они обращались лицом к Солнцу во время молитвы.
Поведения они были трезвого и нравственного. Они подчинялись старейшине, которого сами избирали из своей среды. Все свое время посвящали труду, размышлениям и молитве, особенно были чувствительны к зову нравственного долга, человеколюбия и справедливости. Они веровали в Бога Единого. Они полагали, что человеческие души по воле жестокой судьбы низвержены из небесных сфер счастья и совершенства в те тела, которые они ныне занимают, и пребывание в этих телах для душ является пленом. Поэтому они не верили в телесное воскресение, а лишь в духовное. Они верили в посмертные вознаграждение или кару, но считали излишним соблюдение всех внешних обрядов и ритуалов, следование которым предписано Моисеевым законом для верующих в Бога Единого. Они считали, что слова великого законодателя следует понимать в сокровенном и мистическом их смысле, а не буквально. Они приносили жертвы только дома, а во время медитаций стремились елико возможно отделить душу от тела и возвратить ее к Богу.
Евсевий допускает даже, что «древние терапевты были христианами, а их древние писания — нашими евангелиями и апостольскими посланиями».
Ессеи были достаточно эклектичной философской сектой, высоко ценившей гений Платона; они полагали, что истинная философия, величайший и полезнейший из даров Господа смертным, рассеяна Его волей в различной степени по всем религиозным течениям, а поэтому долгом каждого мудреца является собирание воедино отдельных ее частей, где бы они ни были рассеяны, и применять полученное целое для борьбы с властью порока и безбожия.
Ессеи широко праздновали солнцестояния, что вполне понятно, поскольку они поклонялись Солнцу — не как богу, а как символу света и огня; многие восточные народы видели бога в столбе огненном. Ессеи жили аскезой и общежитием, очень в этом напоминая первых христианских монахов.
Писания ессеев полны загадок, тайн, иносказаний, аллегорий и притч. Они считали, что у Писания два смысла — экзотерический и эзотерический, и, как мы уже говорили, они подкрепляли это свое убеждение словами самого Писания, которые они находили в Ветхом Завете точно так же, как гностики — в Новом. Христианские писатели и даже Сам Христос признавали истиной существование внешнего и внутреннего смысла Писания.
В одном из Евангелий⁵¹ действительно сказано: «И поучал их много притчами… И приступивши ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано; ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится; а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет».
Павел в четвертой главе своего Послания к Галатам⁵², говоря о простейших фактах ветхозаветной истории, тем не менее, призывает рассматривать их аллегорически. В третьей главе Второго послания к Коринфянам он говорит о себе как о проповеднике Нового Завета, назначенном Самим Господом, служителе «не буквы, а духа, потому что буква убивает». Ориген и Св. Григорий⁵³ также считали, что Евангелия не следует понимать буквально, а Афанасий⁵⁴ наставлял, что «понимать священные книги буквально — это значит впадать в еще больший грех, нежели богохульство».
Евсевий писал: «Сидящие у Гроба Господня размышляют над ним и распространяют буквальный его смысл на аллегории».
Источниками каббалистического учения являются книги «Сефер Йецира» и «Сефер Зогар», первая из которых впервые увидела свет приблизительно во II в. н. э., а вторая — чуть позже; однако в действительности учение это гораздо древнее. Судя по некоторым его элементам, отнести его следует скорее к годам Вавилонского пленения. Как и в доктрине Зороастра, в Каббале все также проистекает от единого Источника бесконечного Света. Прежде всего и вся существовал Ветхий Денми⁵⁵, Царь Света — этим титулом часто величали Творца Зенд-Авеста и сабейские кодексы. Также можно найти сходные понятия в индийском пантеизме⁵⁶. Царь Света, Ветхий Днями есть также Всё, Что Есть. Он не только настоящий Отец всего сущего, но и Бесконечный (Эйн-Соф). Он есть Сущий; в Нем нет ничего, что мы не могли бы назвать «Ты».
В индуизме Верховное Существо — это не только Первотворец, но и вообще единственное настоящее бытие: все остальное — иллюзия. В Каббале, как и в учениях персов и гностиков, Он есть Верховное Существо, непознаваемое никем, «Неизвестный Отец». Видимый мир является Его откровением, существующим только в Нем Самом. Его свойства воспроизводятся в этом мире, претерпевая различные изменения, поэтому Вселенная — это Его Святое Сияние, Его порфира. Поклоняться Ему следует в тишине. Все вещи проистекли от Верховного Существа: чем ближе они к Нему, тем совершеннее, чем дальше — тем они более нечисты.
Луч Света, порожденный Всевышним, — причина и источник всякого бытия. В высшем смысле этот луч является и Отцом, и Матерью всего сущего. Он проникает повсюду, и без него ничто не может существовать и мига. Из двойной Силы, обозначаемой первыми двумя буквами священного слова יהוה, проистек Первенец Бога — Вселенская Форма, в которую были заключены все вещи; в учениях персов и Платона это называлось Архетипом Вещей, неразрывно соединенным с Богом лучом небесного Света.
Первенец этот — одновременно и активный исполнитель Творения, и Предержитель, и живительный Принцип Вселенной. Это Свет Света. Он обладает тремя изначальными силами Божества: Светом, Духом и Жизнью (Φώς, Πνευμα, Ζωη). Поскольку он получает то, что дарует — Жизнь и Свет, — он также является зачинающим и порождающим принципом, Первочеловеком, то есть Адамом Кадмоном. В качестве такового он раскрывается через эманации, или сефирот, которые не являются десятью отдельными существами, точнее, вообще не являются существами; это источники жизни, сосуды Всемогущества и типы Творения. Это Царство (или Воля), Мудрость, Разум, Милость, Суровость, Красота, Победа, Слава, Постоянство и Власть. Это Божественные свойства; сама мысль о том, что Господь раскрывается в Своих свойствах, поскольку человеческое сознание не способно постигнуть Его Самого в Его деяниях, но лишь в той степени, в которой Он решает явить их человеку, — есть великая истина. Незримое познается нами лишь в той степени, в какой позволяет нам его познать зримое.
Мудрость также может быть названа Ноусом⁵⁷ или Логосом (Νοϋς, Λογος), Разумом или Словом. Разум, источник мирра для помазания, можно рассматривать как аналог христианского Духа Святого.
Красота символизируется зеленым и желтым цветами. Победа — это Йавоба-Цаваот, правая колонна, Яхин; Слава — это левая колонна, Боаз. Таким образом, наши символы легко найти и в Каббале. И Свет — предмет нашего постоянного поиска — рассматривается здесь как Божественная Сила. А круг является эмблемой первой сефиры — Кетер⁵⁸, что означает «Венец».
Далее в учении Каббалы подробно рассматриваются четыре мира Духов — Ацилут, Бриа, Йецира и Асия⁵⁹, то есть миры эманации, творения, производства и формирования, из которых каждый последующий проистекает из предыдущего и находится ниже его, причем, каждый высший мир облекает собой низший. Также Каббала учит, что ни в чем сущем не может присутствовать одна только материя, что все проистекает от Бога и во всем Он присутствует в виде вечного Сияния; что все существует лишь милостью Божественного луча, проникающего повсюду в сотворенном мире, что все воссоединяется в Духе Господнем, Который есть Жизнь Жизни; что все есть Бог, а все сущее наполняет четыре мира, каждый последующий из которых находится ниже предыдущего, в соответствии со степенью удаления от Великого Царя Света; что война доброго и злого принципов, добрых и злых ангелов продлится вплоть до тех пор, пока Предвечный во всей Славе Своей не снизойдет в этот мир и не прекратит ее, восстановив повсюду изначальную гармонию; что душа человека состоит из четырех основных частей, а также что нечистые души вынуждены блуждать по Вселенной вплоть до полного своего очищения, после которого они будут достойны вместе с духами Света созерцать Верховное Существо, сияние Которого переполняет Вселенную.
Понятие Слова также можно обнаружить в финикийской вере. Как и другие верования Азии, она гласила, что Божественное Слово сотворило мир, будучи начертано планетарными богами звездными письменами и передано наиболее развитым представителям человеческого рода полубогами с тем, чтобы те потом передали его знание остальному человечеству. Вера финикийцев проистекала от древнего поклонения звездам, которое лишь Зороастр в своей доктрине увязал с верой в Бога Единого. Основными действующими лицами финикийской мифологии являются Свет и Огонь. Она учит тому, что существует целая раса Детей Света, а также наставляет в поклонении Небесам со всем Светом их как Верховному Божеству.
Все проистекает от единого Верховного Принципа, а Изначальная Любовь, вседвижущая сила мира, всем управляет. Свет в его единстве с Духом, символом и орудием действия которого он является, есть также вселенская Жизнь, проникающая повсеместно. Поскольку она всем управляет и повсюду проникает, она должна везде почитаться и восхваляться.
Халдейские и иерусалимские парафрасты (толковники)⁶⁰ почти всегда переводили словосочетание דבר היוה — «давар-иегова» — как Слово Господне, имея в виду персонифицированное его значение; а фразу «И сотворил Бог человека» Иерусалимский Таргум⁶¹ приводит как «И сотворило Слово ЙХВХ человека».
В Книге Бытия (28:20-21) Иаков говорит: «Если Бог (היוה אליהם — «ЙХВХ Элохим») будет со мною, и сохранит меня в пути сем, в который я иду, и даст мне хлеб есть и одежду одеться, и я в мире возвращусь в дом отца моего, и будет Господь моим Богом (אליהם היהו היוה יל — «вэхайа ЙХВХ ли Элохим»)… то этот камень будет домом Божьим (אליהם היהי יבת — «йихйе бейт Элохим»)…». Онкелос⁶² трактует это как «если Слово ЙХВХ будет мне подмогой. Тогда Слово ЙХВХ будет мне Богом».
Также в Книге Бытия (3:8) вместо «голос Господа Бога» (היוה אליהם — «ЙХВХ Элохим») мы читаем: «голос Слова ЙХВХ».
В Книге Премудрости Соломона (9:1): «О Господь Бог отцев моих, Господь милостивый! Сотворивший все Своим словом (έν λόγου σου)…».
В той же Книге Премудрости (18:15): «Слово (Λογος) могучее Твое низверглось с небес».
Филон полагает, что Слово — это то же самое, что Господь Бог. Поэтому в нескольких местах своих писаний он именует Его ««δεύτερος Θείος Λόγος» — то есть Вторым Божеством, «έιχών τόυ Θεόυ» — то есть Образом Божьим, Божественным Словом — Творцом мира, «ΰπαρχος» — то есть заместителем Господа, и так далее.
Таким образом, Иоанн к моменту начала своей проповеди опирался на многовековую традицию, разработанную учителями и философами Востока и Запада ради обретения понимания Вечности и Творения мира и человека Верховным Божеством, происхождения, цели существования и окончательной судьбы мирового Зла, связи между материальным и духовным мирами и между Богом и человеком; сотворения, падения, искупления, раскаяния и возвращения в Небесную обитель человека.
Иудейское учение, в этом отличающееся от остальных религиозных доктрин Востока и даже от элохвической легенды, которой открывается Книга Бытия, приписывает Сотворение мира непосредственному действию Верховного Бога. Теософы других восточных народов, наоборот, указывают на одного или даже более посредников между Богом и материальным миром. Для иудеев же поместить между Всевышним Богом и Его миром хотя бы одно иное существо, хотя бы одного посредника, означало бы оскорбить Божественное Величие. Пространство между Всевышним, Который есть совершенная Чистота, и низменной и порочной материей, было для них не столь велико, чтобы создавать в нем «пере¬валочные пункты». Даже на Западе ни Платон, ни Филон не могли таким образом принизить Духовный Мир.
Таким образом, Керинф Эфесский⁶³, как и гностики, Филон, Каббала, Зенд-Авеста, Пураны⁶⁴ и все религии Востока, полагал пространство, разделяющее Всевышнего Бога и материальный мир и противоречия между ними, слишком великими, чтобы выводить второй из акта Творения, осуществленного первым. По его мнению, ниже Ветхого Днями находится сотворенный Им или проистекающий от Него, Срединный Свет, Начало, или Первый Принцип (Αρχή), затем один, или два, или больше, других Принципов, или Сущностей, или Разумных Существ, одному или нескольким из которых (без всякого непосредственного участия в этом Всевышнего Недвижимого и Молчаливого Бога) приписывалось Творение материальной и духовной Вселенных.
Мы уже много говорили о всевозможных доктринах на этот счет. Для некоторых мыслителей мир был создан Логосом, или Словом — первым проявлением, или эманацией, Бога. Для других Творение мира началось с луча Божественного Света, породившего принцип Жизни и Света. Изначальная Мысль, сотворившая низших богов; последовательность появления Разумных Существ, как у Зороастра с его Амешаспента, изедами и пери; платоновы «идеи»; эоны гностиков; ангелы иудеев; ноус и демиурги; Божественный Разум; Силы, или Власти, Филона; Элохаим, или Силы высших богов, древней легенды, которой открывается Книга Бытия, — все они считались разными мыслителями посредниками в Творении нашего мира. Их воображение и творческая фантазия не имели границ. Самые смутные абстракции становились для них вполне реальными Сущностями. Божественные свойства были персонифицированы или в Силах, Властях, Духах или в Разумных Существах.
Бог был для них Светом Света, Божественным Огнем, Невещественным Разумом, Корнем или Эмбрионом Вселенной. Симон Волхв, основатель гностической религии, и многие из первых христианиудеев признавали, что ипостаси Всевышнего Бога: Отец, или Иегова, Сын, или Христос, и Святой Дух в действительности являются просто разными способами существования, или Силами (δυναμεις) одного и того же Единого Бога. Для других же они продолжали оставаться, как и все множество низших по отношению к Богу Разумных Существ, вполне реальными и отдельными от Него сущностями.
Восточное воображение демонстрировало все свои беспредельные способности, развивая учение о сотворении этих низших Разумных Существ, сил Добра и Зла, ангелов. Мы уже говорили о мыслях на сей счет персов и каббалистов. В Талмуде⁶⁵ же каждая звезда, каждая страна, каждый город и практически каждый народ имели своего собственного защитника, Князя Небесного. Иегуил⁶⁶ является покровителем огня, Михаил — воды. Семеро духов помогают друг другу: Серафиил, Гавриил, Нитриил, Фаммаил, Цимшиил, Хадарниил и Сарниил — например, духи огня. Этих семерых ангелов символизируют семь квадратных в сечении колонн этого градуса, в то время как колонны Яхин и Боаз символизируют ангелов воды и огня. Но не только их.
Для Василида⁶⁷ Бог был безымянным, несотворенным, изначально содержавшим и скрывавшим в Себе всю полноту Своего Совершенства; и когда они были явлены и проявлены, это привело к сотворению множества отдельных Существ, которые все были аналогичны Ему и все были с Ним едины. Веру ессеев и гностиков породило единение вер Востока и Запада, которые гласили, что все необъятное множество Идей, Понятий, Божественных Проявлений, Существ, Творений является Богом Единым, никакое из них не существует отдельно от Него, но все они суть нечто большее, чем в наше время принято понимать под словом идея. Они проистекли от Бога и вновь с Ним сливаются. Они пребывают в некоем промежуточном состоянии между нашим современным представлениям об идеях и Разумами, или Идеями, возвышенными до уровня гениев в философиях Востока.
Эти воплощенные Божественные атрибуты, по теории Василида, были Πρωτόγονος, или Первородными: Νοϋς — Ноус, или Сознание; из него проистек Λογος — Логос, или Слово; из него – Φρόνησις — Фронезис, или Разум; из него — Σοφία — София, или Мудрость; из нее — Δύναμις — Динамис, или Сила; а из нее — Δικαιοσύνη — Дикайосине, или Праведность, которой иудеи дали имя Ειρηνη — Ирина, то есть Мир, или Покой, — основополагающее свойство Бога, гармоническая сумма всех Его совершенств. Общее число последовательных эманаций — 365, которое гностики выражали при помощи греческих букв слова ΑΒΡΑΞΑΣ — Абраксас⁶⁸, определяющего Бога как проявление или сумму всех Его проявлений, но не как Самого Верховного и Таинственного Бога. Эти 365 Разумных Проявлений вместе составляют Πληρωμα — Плерому, то есть Полноту Божественных эманаций.
У офитов⁶⁹, одной из гностических сект, было семеро низших духов (по отношению к Иалдаваофу⁷⁰, Демиугру — действительному Творцу мира): Михаил, Суриил, Рафаил, Гавриил, Тавтаваоф, Эратаоф и Атаниил, — гении звезд, которые они называли Быком, Псом, Львом, Медведем, Змеем, Орлом и Ослом и которые ранее пребывали в созвездии Рака⁷¹; символизировали эти звезды соответствующие животные. Иалдабаоф, Иао, Адонай, Элои, Ораи и Астафаи были у них гениями, соответственно, Сатурна, Луны, Солнца, Юпитера, Венеры и Меркурия.
Во всех этих верах присутствует понятие Слова. Это Ормузд Зороастра, Эйн-Соф каббалистов, Ноус Платона и Филона и София или Демиург гностиков.
И все эти религии, признавая различные проявления Всевышнего Бога, также утверждают, что Его единая Сущность неизменна и постоянна. У Платона в этом было различие между Существом, которое всегда неизменно (τό όυ), и постоянным потоком вещей, проистекающим от Него и изменяющим Творение.
В той или иной степени практически всеми народами была воспринята дуалистическая вера. Те, кто полагал, что все проистекло от Бога, стремится к Богу и возвратится к Богу, верили также в то, что среди этих эманаций есть два основополагающих взаимно противоположных принципа — принципы Света и Тьмы, Добра и Зла. Такие взгляды превалировали в Азии и Сирии, в то время как в Египте они приобрели особенности греческих абстрактных построений. В Азии было принято верить в существование второго Разумного Принципа, отдельного от Принципа Добра, владеющего своей собственной злой империей и даже ведущего с империей Добра никогда не прекращающуюся войну. Так понимали мироустройство персы и сабеяне. В Египте же этот второй принцип был материей, и это слово использовалось платониками в единстве всех сопутствующих ему свойств — Пустоты, Тьмы и Смерти. По их теории, материя может быть оживлена лишь низменным проявлением Божественного принципа. Но даже в этом случае она сопротивляется любому влиянию, способному ее одухотворить. Сила этого сопротивления — Сатана, восставшая Материя, не воспринявшая в себя Бога.
Для многих философов великих принципов действительно было два: Неведомый Отец, Всевышний и Предвечный Бог, пребывающий в центре Света, счастливый и находящийся в совершенной чистоте Своего бытия, и вечная Материя, инертная, бесформенная, темная масса, полагаемая источником всех зол, матерь и обиталище Сатаны.
Филон и платоники верили также в существование Души Мира, творящей вещи зримого мира и действующую среди них в качестве орудия Высшего Разума, реализуя идеи, переданные Ей этим Разумом, но иногда превышающие степень Ее понимания; тем не менее, Она реализует их все, не рассуждая и даже не понимая.
«Апокалипсис», или «Откровение», — кто бы ни был его настоящим автором, — в действительности принадлежит глубокой древности восточной эзотерической традиции. В нем содержатся мысли, которые гораздо древнее самой книги. Самыми яркими красками, доступными изощренной фантазии восточного гения, эта книга описывает заключительные сцены великой битвы Света, Добра и Истины с Ложью, Тьмой и Злом, каковые понятия воплощены в Новой религии, с одной стороны, и язычестве и иудаизме — с другой. Так в новых условиях была пересказана древнейшая легенда о битве Ормузда и его гениев с Ариманом и его дэвами; в ней говорится об окончательной победе Истины над объединенными полчищами демонов и людей. Идеи и образы Откровения позаимствованы отовсюду, элементы его учения можно обнаружить в религиозных и философских школах всех веков. В Откровении мы постоянно наталкиваемся на элементы Зенд-Авесты, иудейских писаний, сочинений Филона и гностиков. В самом начале великих событий семь Духов окружают престол Предвечного, чтобы затем сыграть такую важную роль в последующем развитии великой драмы; практически во всех верованиях Востока первыми и главными орудиями Божественной Воли становятся аналоги семерых Амешаспента зороастрийской религии; двадцать четыре Старца, воздающие Всевышнему первое восхваление, напоминают нам о таинственных Вождях иудаизма, а также об эонах гностиков и о двадцати четырех добрых духах, сотворенных Ормуздом и заключенных в яйцо.
Христос Апокалипсиса — Первенец по Творению и Воскресению — обретает признаки Ормузда и Сосиоша Зенд-Авесты, Эйн-Софа Каббалы и Карписта⁷² (Καρπίστης) гностиков. Мысль о том, что посвященные и верные становятся царями и первосвященниками, исповедовалась всеми ими — персами, иудеями, христианами и гностиками. И определение Всевышнего Бога, в частности, то, что Он есть Альфа и Омега, начало и конец, что Он есть Тот, Кто был, есть и пребудет, то есть что Он есть Безграничное Время, — это типично зороастрийское определение Зервана-Ахерона.
Неизмеримые для человека глубины, в которых пребывает Сатана; его временная победа, обретенная через ложь и насилие; его пленение ангелом Господним и заковывание в цепи; его вызволение и низвержение в железное море; описание его как Змея и Дракона; вся война Небесных воинств Добра против злых духов, — все эти идеи перекликаются с учениями Зенд-Авесты, Каббалы и гностиков.
В Апокалипсисе встречается даже такая сравнительно редкая зороастрийская мысль, как определение некоторых низших животных как дэвов или ездовых животных дэвов.
Охрана Земли ангелом, обновление Неба и Земли, окончательная победа чистых сердцем и праведных людей, общая победа Добра над Злом, — к этому стремился весь древний Восток.
Золотые и белые облачения двадцати четырех Старцев, в соответствии с персидской верой, являются символами возвышенного совершенства и Божественной чистоты.
Так человеческое сознание страдало, мучило само себя борьбой с философски непознаваемыми вопросами ради того, чтобы объяснить самому себе, что оно чувствует, и при этом не ссылаться на необъяснимость этих чувств в принципе. Огромные тучи маловразумительных умозаключений замутняли воображение философов, и в результате их труды во многом представляют собой словесные потоки образного сознания, в которых основополагающие идеи становятся практически неуловимы.
Однако, несмотря на все хитросплетения лабиринта неясных и полуясных смыслов, одна идея остается повсюду неизменной и главенствующей. Бог велик, мудр и благ. Зло, боль и горе существуют лишь временно и ради благих и мудрых целей. Они пребывают в соответствии с Божественными благом, чистотой и безграничным совершенством; и не может не существовать способа объяснить их присутствие в этом мире, — его нужно только найти, постоянно стремиться его найти. В конце концов Бог победит и Зло будет ниспровержено. Только Бог способен сделать это, и Бог сделает это, допустив очередную Свою эманацию, на этот раз воплотившись в человеческом теле — теле Спасителя мира.
Вот цель, конечный результат великих размышлений и умозаключений мудрецов древности, окончательное уничтожение зла, возвращение человека к его изначальному состоянию Спасителем, Мессией, Христом, Воплощенным Словом, Разумом, или Божественной Силой.
Этот Спаситель и есть Логос, или Слово, Ормузд Зороастра, Эйн-Соф Каббалы, Ноус Платона и Филона; Тот, Кто изначально был с Богом и был Богом, и Кем все было сотворено. То, что именно Он имелся в виду всеми великими философами древности, отлично демонстрируют Евангелие от Иоанна и Апостольские послания Павла, в которых отдельно не оговаривалась необходимость и предназначенность пришествия этого Спасителя, ибо сама эта идея казалась авторам очевидной и не требующей отдельных доказательств и даже отдельного напоминания; однако всеми своими силами древние авторы стремились доказать, что Иисус был Христом, ожидавшимся всеми народами, Словом, Мессией, священным Помазанником.
Ритуал данного градуса символизирует последнюю великую битву Добра и Зла, ожидание и итоговое пришествие Избавителя, Спасителя Мира; а его учение — это сумма эзотерических мистических учений ессеев и каббалистов. О практиках первых из них мы узнаем из фрагментов трудов древних авторов; но поскольку нам известно, что в их учении наставлял Иоанн Креститель, мы вполне можем предположить, что оно представляет собой практически то же самое, чему — пускай в более совершенной и чистой форме, — учил Иисус; что, вопреки утверждениям священников и фарисеев о том, что Иоанн, мол, был лишен пророческого дара, не только Палестина полнилась его учениками, но наоборот — его учение было широко известно и в Малой Азии⁷³, имело сторонников в высоко культурном Эфесе, в Александрии Египетской; что они одними из первых с радостью восприняли христианскую веру, о которой до тех пор не имели ровным счетом никакого представления.
Отмерли старинные противоречия, древние веры отошли в вечное небытие. Но масонство живо до сих пор и так же сильно и деятельно, как в те времена, когда философские диспуты шли в школах Александрии и под афинским портиком⁷⁴; оно преподает те же самые истины, которым учили ессеи на берегах Красного моря и Иоанн Креститель — в пустыне, истинам, вечным, как Сам Господь, и неоспоримым, как Его Свет. Ессеи извлекли эти истины из учений Востока и Запада, из Зенд-Авесты и Вед, из трудов Платона и Пифагора, из Индии, Персии, Финикии, Сирии, Греции и Египта, а также из священных книг иудеев. Потому мы и называем себя Рыцарями Востока и Запада, что учение этого градуса пришло к нам из обеих этих частей света. И это учение — муку, просеянную через частое сито, Истину, отделенную от заблуждений, — масонство собрало в сердце своем, в своей душе и неизменным пронесло сквозь все штормы и бури, сквозь огонь преследований вплоть до наших дней. Истина же состоит в том, что Бог существует, Бог един, неизменный, бесконечно справедливый и благой; в конце времен Свет непременно возобладает над Тьмой, Добро победит Зло, Истина победит Ложь, — вот в чем состоит — несмотря на все хитросплетения, многословие и заблуждения Зенд-Авесты, Каббалы, учений гностиков и прочих философских школ, — истинная религия и философия масонства.
Все эти учения и даже заблуждения очень полезно изучать, дабы в какие бы бесплодные и бессмысленные размышления ни ввергло вас в будущем ваше пытливое сознание, вы больше ценили простые, незатейливые, высшие, общепризнанные истины, которые во все века служили истинным масонам тем самым Светом, который направлял их на пути праведности, Мудростью и Силой, которые, подобно нерушимым колоннам, всегда поддерживали, поддерживают сейчас и всегда будут поддерживать его славный и величественный Храм.