Мало какие организации продемонстрировали такое умение изменяться пред лицом опасности и создавать новые миры и волшебные империи, как франкмасонство. И это наглядно иллюстрирует творческая интерпретация им египетских мотивов в XIX в2. В то время как ряд недавних исследований призваны привлечь внимание к историческому вкладу братских организаций в формирование США, включая сюда и Рыцарей Пифия, и Мастеровых вне гильдий (Odd Fellows), и Лесорубов, и Красных Людей, — все те движения, чьи храмы выстраивались в XIX в. по обе стороны Мейн-стрит (главной улицы) в каждом городе, — нам следует признать, что именно масонство было в XIX веке доминирующим тайным обществом, заслуживающим самого пристального внимания3.
В начале XIX в. большинство масонских лож были сравнительно просты — и по ритуалу, и по архитектуре своих зданий4. Можно предположить, что вплоть до того времени, их члены больше концентрировались на идеях, чем на церемониале. Такие авторитетные исследователи данного предмета, как, например, Маргарет Жакоб, утверждают, что масонские ложи XVII и XVIII вв. заложили основы гражданского общества, несмотря на тайну своих собраний, а также половые и социальные предрассудки.
Между тем в XIX в. наблюдалось создание огромного количества дополнительных масонских степеней и организаций, обещавших своим членам посвящение в более возвышенные и почетные градусы и сообщение более эзотерических тайн. В поисках лейтмотива этого движения масонство обратило взоры к Египту — как в области архитектуры, так и в области драматургии5. Считается, что это увлечение Египтом принесли в Европу масоны, принимавшие участие в Египетской кампании Наполеона Бонапарта, а также определенное влияние на него оказало открытие Розеттского камня6 и повышение интереса к иудаизму (взять хотя бы синагогу, построенную по проекту масона Уильяма Стрикленда в Филадельфии в 1825 г.7), — и в целом, все это действие зачастую связывается с появлением в Европе того времени двух организаций: Устава Мицраима (что по-древнееврейски означает лишь множественное число от слова «Египет») и Устава Мемфиса8. Устав Мицраима был создан в 1805 г. в Милане и к 1812 г. введен в Париже; он состоял из девяноста градусов и утверждал, что является преемником некогда утраченной традицией египетских герметиков, хотя в действительности представляет собой довольно сумбурное смешение ритуалов, отчасти основанных на Каббале и алхимии, а отчасти на церемониале так называемого Шотландского устава.
Уставы Мицраима и Мемфиса слились в Италии в 1881 г. под руководством знаменитого военачальника и патриота Джузеппе Гарибальди, однако в настоящее время по ним работают как в рамках соединенной организации, так и по отдельности9. В Англии Джон Яркер (1833 — 1913), служивший при Конфедерации масонских уставов под началом Гарибальди советником, ввел (впервые или повторно) Устав Мицраима, а также другие степени с центральной египетской темой, как раз вслед за попыткой Гарибальди соединить Уставы Мемфиса и Мицраима.
Среди других источников по теме можно упомянуть «Волшебную флейту» Моцарта (1791), которой постановщик Карл Фридрих Шинкель придал в 1815 г. полностью египетский антураж, что повлияло на все последующие ее постановки10. Можно погрузиться в историю и еще глубже и заявить, что интерес к Египту был вызван развитием библеистики, или традициями классицизма, поскольку античные Греция и Рим многое заимствовали из Древнего Египта11. Или, конечно, можно перенестись во времени к вердиевской «Аиде» и церемонии открытия Каирской оперы в 1871 г. Что же касается мотивации, то важно понимать, что на протяжении фактически всей известной нам истории все человеческие общества обращались в прошлое за обоснованием своего существования в настоящем12.
Однако отстраняясь от обсуждения этого вопроса, нужно сказать, что в Соединенных Штатах, невзирая на возможных предшественников этого феномена, египетское влияние на масонство было сильнее всего в XIX веке именно после всплеска антимасонского движения в 1820 — 1830 гг., когда оно пошло на спад, и масонство начало восстанавливать порядок в своих рядах 13. В Англии мы сталкиваемся с совершенно иным ходом событий: там масонское Египетское Возрождение проходило в последнее десятилетие XVIII в. в отсутствие всякой сопоставимой с американской антимасонской деятельности14. Свидетельства всеобщего увлечения Египтом можно встретить во всех уголках Британской Империи. Есть неплохие примеры и в США, например, здание Университета Содружества в Виргинии, построенное в египетском стиле (1845).
Что же касается такого специфического явления, как масонство, то все возраставшее вовлечение Америки в деятельность братских орденов после периода антимасонской истерии не только привлекло в братства новых членов, но и весьма масштабно расширило сферу ритуальной деятельности, следовательно, повысило интерес к архитектуре зданий лож. Результаты этого процесса были зачастую поразительными. Один историк архитектуры писал, пытаясь разобраться в хитросплетениях эклектического стиля масонского Храма в Силвергейте: «Масоны традиционно используют египетские мотивы в своих ритуалах и архитектуре. Определенно архитекторы черпали именно из этого источника, проектируя интерьер здания. Внутри Храма есть образцы элементов Египетского Возрождения в оформлении светильников, занавесей, росписи панелей и потолочных балок, и в дополнение к этим элементам меньших по размеру помещений большой зал собраний ложи полностью выполнен в стиле Египетского Возрождения. Это весьма впечатляющая большая комната без окон, спроектированная по образцам тронных залов дворцов фараонов. Экзотические элементы дизайна включают в себя потолочные и настенные росписи с изображениями скарабеев вокруг светильников, стебли тростника — на потолке; на торцах сделаны приподнятые над полом платформы, по сторонам от которых расположены колонны в египетском стиле; на каждой из платформ установлено по три массивных резных трона в египетском стиле; на длинных стержнях с потолка свисают огромные круглые светильники, укрепленные на потолке на кронштейнах, обрамленных розетками в форме цветков лотоса, что делает их схожими с капителями колонн»15.
Эти здания играли важную роль в жизни общества, часто их использовали в качестве театров и даже школ и почтовых отделений, и для честности нужно добавить, что традиционная историческая наука значительно принижает роль масонских лож в формировании так называемого «общественного пространства». В Англии масонские Храмы в Бостоне, Уорвике и Эдинбурге и в наши дни свидетельствуют о некогда могучем потоке увлечения Древним Египтом16, а в США подобных примеров в десятки раз больше.
Сами же эзотерические церемонии выполняли в то время функцию племенных обрядов (tribal rites) в американском и других обществах, и они были сдобрены тем же налетом антропологии, что и аналогичные обряды племен Новой Гвинеи, например. Даже в юморе той эпохи явно прослеживается уровень проникновения реалий масонской ложи в жизнь общества в целом. Эта популярность отчасти происходила от того, что в Америке XIX в. фратернализм, явление организации различных братств по самым различным признакам, являлся способом убегания (эскапизма) от profanum vulgus: стоило попасть в ложу, вход которой охраняется, как перед тобой открывался целый новый мир. Это был серьезный мир. Существует огромная разница в степени разработанности ритуальных традиций между английской традицией викторианских лож и голливудскими попытками изобразить посвятительные обряды братств. В XIX в. ложа была отнюдь не местом для розыгрышей и дружеских подначек, но воплощением нравственных учений в реальности посредством серьезного драматического представления. Для осуществления такого рода деятельности нужно было вдохновение, и тематика Древнего Египта обеспечивала им с лихвой, хотя зачастую исследователи идут по пути наименьшего сопротивления и пользуются бритвой Оккама, полагая, что широкое использование египетской тематики мотивировано, в основном, широкой доступностью предметов египетского искусства в то время, что, в принципе, легко доказуемо путем сопоставления с присутствием в обиходе элементов, например, ассирийского или персидского искусства. Египет оказался таким историческим феноменом, из которого творцы искусства, были они масонами или нет, могли черпать вдохновение. Даже в тех степенях, которые исторически и тематически не имеют ровным счетом ничего общего с Древним Египтом, предпочитали проводить работы в древнеегипетском антураже и соответствующих костюмах17. Египетские декорации существуют до сих пор, несмотря на то, что их исторический контекст улетучился, и во многих масонских храмах задники, выполненные в египетских мотивах, существуют до сих пор. В ХХ веке масоны также постоянно прибегали к египетской тематике. Национальный масонский мемориал Джорджа Вашингтона в центре Александрии, штат Виргиния, является реконструкцией Фаросского маяка в Александрии; атриум огромного Дома Храма Шотландского устава на 17-й улице в Вашингтоне тоже определенно выполнен в египетском стиле.
Но египетское влияние не ограничивалось декорациями масонского ритуала в некоторых степенях; многие градусы были абсолютно проникнуты духом Древнего Египта и основаны на его легендах. Например, 31-й градус Шотландского устава в версии великого ритуалиста Альберта Пайка основан на Египетской Книге Мертвых и включает фрагменты речей души Хереса, сына Суфиса18, и упоминания об убийстве Осириса и его воскресении19. В течение XIX в. Шотландский устав постепенно распространился шире всех прочих систем масонских степеней и утвердился во многих странах как основной или один из основных — например, в Великобритании, Соединенных Штатах и Канаде. По его поводу один из комментаторов высказался так: «Этот Шотландский устав имеет истоки в умах и сердцах отступников-пресвитериан, тиранов-предателей, иудеев, в которых не осталось ничего иудейского, кроме ненависти ко Христу; его связывают с иезуитами, злоумышляющими против свобод Европы и против законного правительства Франции! Его первым пристанищем в нашей стране стал город Раскола, Нигилизма и Бунта; его учредили в Чарльстоне, штат Южная Каролина, в 1801 г. тринадцать евреев и трое протестантов — Митчелл, Дальхо и Провост, а они получили его из Франции, лжесвидетельствуя при том, что они, будто бы, получили его Конституции от Фридриха Великого. Выбирай сам Сатана время, людей и место для создания этого устава, он определенно сделал бы такой же выбор»20.
Несмотря на критические комментарии, число вольных каменщиков в США значительно возросло за вторую половину века. Вот результаты исследования роста численности масонов в штате Висконсин за этот период (в процентах от общей численности населения):
1850 .28%
1860 .48%
1870 .87%
1880 .85%
1890 .82%21
Рост этот наблюдался на фоне общественного протеста, поскольку религиозный универсализм масонов воспринимался довольно враждебно ортодоксальными христианскими проповедниками, причем, не сказать бы, чтобы беспочвенно, поскольку неоднократно находили подтверждение утверждения о том, что масонство предлагало своим членам более удовлетворяющий их запросам духовный опыт, по сравнению с обычными конфессиональными религиями, позволяя им оставаться религиозными, при этом подтверждая и соотнесенность с мужским полом. Это довод проф. Марка К. Карнеса из Колумбийского университета («Тайный ритуал и мужество в Викторианской Америке»). Он пишет: «Эти идеи и эмоции нельзя демонстрировать публично. Если мужчины признали, что ордена являются альтернативной формой религии, семьи и общественной организации, те силы, которые сломили масонство в 20-е годы XIX в. [антимасонская истерия в США], снова могли атаковать движение по созданию братств»22.
Не только здания лож и церемонии — со всеми этими стеблями папируса, головами кобр, цветками лотоса и скарабеями — свидетельствуют об интересе масонов к египетской тематике. Они также создавали прекрасные костюмы, а еще очень широко в XIX в. был распространен феномен возведения с использованием масонских ритуалов различных обелисков, первым из которых приходит на ум Монумент Вашингтона, внутри которого размещены десятки мемориальных масонских плит23. Помимо того, что уже существовавшие масонские организации подпали под влияние египетской тематики, в стороне от египетской волны в мейнстримовом масонстве, воплощенной в храмовых зданиях и ритуалах (говоря о «мейнстриме», мы имеем в виду символические ложи, работающие в первых трех степенях, а также Шотландский и Йоркский уставы), гораздо важнее нам видится то, что создавались и организации, полностью изначально основанные на ближневосточных реалиях. В первую очередь, конечно, приходит в голову пример организации Мистического Святилища (Mystic Shrine), а точнее «Древнего Арабского Ордена Вельмож Мистического Святилища» (Ancient Arabic Order Nobles of the Mystic Shrine), автономной масонской организации, предназначенной для тех, кто уже взошел на верхние ступени масонской посвятительной лестницы и или удостоен тридцать второй степени Шотландского устава или звания Рыцаря Храма — Йоркского устава. В наши дни этот Орден лучше всего известен своими масштабными программами благотворительности, больницами для детей-инвалидов и ожоговыми центрами, равно как и спонсорской помощью в организации футбольного чемпионата «Восток-Запад» и передвижных цирков. Подобно многим масонским организациям, шрайнеры имеют легенду основания, гласящую, что организация была создана в 656 г. н.э… где-то на Ближнем Востоке. Храмовые здания у них называются мечетями, а совет офицеров ложи — диваном, который возглавляет «властитель» — потентат24. Их облачения в значительной степени имитируют форму зуавов, служивших в армии Французской империи, а лучше всего они известны по характерным красным фескам. Феска постепенно стала символом масонского статуса, употребляющимся значительно шире, чем в начале, поскольку ее позаимствовали другие масонские организации, среди которых один из самых примечательных эклектических примеров представляют собой масонские тамплиеры, которые носят фески, украшенные христианским Крестом Крестоносцев.
Конкурирующая со Шрайном группа под названием «Мистический Орден Сокрытых Пророков Очарованного Царства» (Mystic Order of Veiled Prophets of the Enchanted Realm), который чаще называют просто «Гротом» (Grotto) начинала с того, что принимала в свои ряды масонов третьей степени посвящения, отчего и считалась «Шрайном для бедных», поскольку членам Грота не приходилось платить членские взносы за дополнительные степени, как это обязаны были делать кандидаты в Вельможи Шрайна. Грот утверждает, что его ритуалы основаны на трудах Хакима бен-Хасима, Великого аль-Моханны, или Сокрытого Пророка25. Есть и отдельная шрайнерская организация для чернокожих, основанная в конце XIX в. под названием Древнего Египетского Ордена Вельмож Мистического Святилища (Ancient Egyptian Order Nobles of the Mystic Shrine)26. Для женщин открыты другие масонские сообщества: Дамы Восточного Святилища (исключительно для родственниц членов ордена шрайнеров) и Древний Египетский Орден Принцесс Саремху (отличающийся своими требованиями к кандидаткам только в сторону ужесточения: туда допускаются только самые близкие родственницы шрайнеров — жены и сестры). Женская группа в Гроте именуется «Дочери Моханны». В Шрайне для чернокожих женщины объединяются в общество Дочерей Исиды. Все эти организации прилагают много усилий к тому, чтобы внешней стороной своей деятельности отражать и воплощать дух времени. Их залы собраний выполнены в тех мотивах, которые считаются общепринятыми для изображения помещений фараоновых дворцов и египетских храмов, хотя зачастую их убранство отдает некоторой эклектикой, поскольку к египетским примешиваются ассирийские, персидские, исландские и бруклинские мотивы. Вне всякого сомнения некоторые из членов этих организаций, пусть и не все, полагают, что участвуют в очень древних церемониях.
В действительности орден шрайнеров является изобретением врача Уолтера Милларда Флеминга. Доктор Флеминг был активным членом нескольких лож Нью- Йорка в 70-е годы XIX в., а также Шотландского и Йоркского уставов. В 1867 г. друг доктора Флеминга Уильям Дж. Флоренс возвратился из поездки по Ближнему Востоку исполненным восторга по поводу архитектуры и одежд обитателей исламского Востока. Флоренс был актером (его настоящее имя — Уильям Джермин Конлин), и одна из версий его участия в создании Ордена Святилища гласит, что он получил его ритуал непосредственно от другого масона, Чарльза Т. Маккленахана, а только потом отправился в свои странствия27. В любом случае, его страсть к Востоку оказалась заразительной, и вместе Маккленахан, Флоренс и Флеминг создали ритуал, который могли исполнять только масоны, достигшие высших степеней Шотландского или Йоркского устава28. Мастеровые вне гильдий, Рыцари Пифия и другие организации также стали создавать у себя дополнительные степени с египетской и вообще ближневосточной спецификой. Шрайн постепенно утвердился в более чем 200 городов Канады, США, Мексики и Панамы.
Мало что из всего вышеперечисленного имело прямое отношение к Египту. Тем не менее, масонство предприняло попытку распространения и в арабском мире, в частности, во второй половине XIX в. оно имело большой политический вес в Османской империи29. Арабская традиция использовалась, в частности, в поисках истоков легитимности ритуала; согласно некоторым масонским источникам, членами Братства являются курейшиты — стражи священной Каабы в Мекке30. Можно было надеяться, что мусульманский мир положительно отреагирует на возведение в других частях света многочисленных зданий в арабском стиле и переодевание многих влиятельных американцев в ближневосточные туалеты. Но этого не произошло. На Ближнем Востоке распространение этих организаций встретили в штыки31. То, как встретили масонов арабы и другие ближневосточные народы, впору было называть чуть ли не гонениями32.
Вообще говорить о влиянии Ордена на арабском Востоке вряд ли можно: до наших дней дошел один рассказ путешественника викторианских времен. Его не убил встретившийся в пустыне бедуин, который изначально хотел отрезать ему палец, чтобы снять масонский перстень. В ответ на вопрос, не смилостивился ли бедуин после того, как он подал ему особый великий знак, путешественник ответил: «Нет. Может быть, этот парень и был масоном, ведь ложи есть в Дамаске, Алеппо и Багдаде, но он точно был мне не брат. Он оставил мне перстень, но зато взял часы, деньги, рекомендательное письмо и весь остальной багаж»33. При условии, как масонство пользовалось исламскими мотивами в своей светской ритуальной работе, может быть, этому опечаленному туристу еще и повезло, ведь ему сохранили жизнь. Бедуин не знал, что, может быть, в родном городе этого путешественника есть чуть ли не самое большое в округе здание, напоминающее своим внешним видом мечеть, однако в ней есть бар, а руководит ей совет из католика, пресвитерианина, иудея и епископала.
История показала, что полностью египтизировать все масонство не получается. Духовные наставления, которые можно было извлечь из культурных памятников Древнего Египта, не могли охватить весь спектр востребованного духовного пространства. Многое можно было найти в других источниках, переместившись от египетских мумий к греческим урнам. Ложи могли пользоваться убранством, выполненным в египетском духе, но чтобы сделать что-то по-настоящему египетским, нужно нечто большее, чем просто крокодилы, сфинксы и крылатые диски. Египетское Возрождение в масонской среде было элементом более обширного течения на стыке ориентализма и экзотизма, густо замешанных на художественной фантазии без всякого серьезного исторического обоснования и достоверности. Масонство в высшей степени эклектично.
Стивен Баллок замечает: «Необходимо иное понимание масонства. Братья приспосабливали свое Братство к самым разнообразным культурным и географическим условиям… включенные в масонскую эстетику элементы тайны помогали Просвещению перетечь в Романтизм… но широкий детализированный его анализ в ближайшее время вряд ли станет возможен…»34.
Несомненно, это правда, но также правда и то, что для того, чтобы понимать XIX век, нудно понимать и тайные ордена, которые так сильно на него повлияли. Мы живем в менее цветистые времена, и наверное, это нас в некоторой степени обеднило.
—
