Древний и Изначальный Устав Мемфиса-Мицраима
Масоны в России

По утверждениям масонов, их наука связана с пониманием невидимого через видимое, духовного через телесное. Для них было безусловной истиной, что мир внутренний породил мир внешний. В результате потерянного слова весь окружающий мир предстает как своеобразная система иероглифов. Вся внешняя натура есть символ внутреннего. Но можно научиться «читать» видимый текст так, чтобы за поверхностью эмпирических событий и действий видеть их истинный смысл. Такова была установка масонской символики.
Символом первой степени (ученической) иоанновского масонства являлся неотесанный камень, что указывало брату на нравственную грубость его нынешнего состояния и на необходимость обработки его души с тем, чтобы он совместно с другими братьями мог построить духовный храм Всевышнего. Достичь земного Эдема можно лишь на путях собирания и сохранения души. Масоны отчетливо понимали, что никакие общественные отношения сами по себе не принесут людям истинного благополучия, если в основе поступков каждого человека не будут лежать любовь к ближнему и стремление ко всеобщему благу. Необходимо нравственное, умственное и физическое возрождение личности.
Символом второй степени (товарищической) служил кубический камень, который указывал масону на необходимость совершенствования полученных в ложах знаний и критической оценки его действий. «Совершенная кубическая форма» — очищение от пороков.
Символом мастерской степени выступала чертежная доска, которая должна выражать идею планомерности и поступательности выполняемых работ и неоспоримую власть доброго примера в лице мастера, который передавал масонское знание от поколения к поколению. Переход от одной степени к другой должен отражать реальные результаты духовного возрождения человека на началах равенства, братства, всечеловеческой любви и непротивления злу насилием.
В масонских рукописях ложа обозначалась знаком прямоугольника. Согласно их представлениям именно так до Птолемея обозначалась Вселенная. Поэтому ложа — это мир. Она имеет длину от востока до запада, ширину — от севера до юга, высоту — от земли до неба, глубину — от поверхности земли до центра.
Обработка дикого камня предполагает изучение масонской азбуки, позволяющей буква за буквой прочесть три таинственные книги: Священное Писание, натуру и человека. Эти книги, «изобразующие собою Всемогущую Силу, действие и следствие во всем видимом и невидимом, то есть: Бога, яко видимую и непостижимую Силу; Натуру, яко видимое и постижимое Божие действие; и Человека, яко следствие и произведение оных» [1]. Познание Бога, натуры и человека — одно из наиболее устойчивых мировоззренческих устремлений русских масонов, представленное в журнале.
Конечно, масонский символизм притягивает внимание своей загадочностью и таинственностью. Но, как показывают исследования многих масоноведов, прежде всего Т.О.Соколовской, универсальной трактовки того или иного символа или обряда в вольном каменщичестве не было. При попытке установить древность происхождения этих обрядов и символов было обнаружено, что они создавались самими же масонами, которые довольно часто вкладывали свой собственный смысл в тот или иной символ. Со временем скрытое таинственное значение теряло свое звучание и превращалось в своеобразный ритуал. В результате возникала ситуация, когда для многих братьев «язык иероглифов» оказывался совершенно непонятным. Однако установка выразить свое учение в храмовом действии ищущего представляет несомненный интерес для теоретического анализа. В журнале выделяется целый ряд статей, которые специально посвящены осмыслению тех или иных обрядовых действий и ритуальных предметов.
В масонской мистической практике земной мир с его страстями предстает в образе «Черной Храмины», которая символизирует нынешнее состояние человеческой души и мира, черты трагизма, отступления от нормы. Посвящаемого (ищущего) приводят в «Темную Храмину» с завязанными глаза и только после того, как он услышит стук, должен снять повязку.
Он видит гроб с человеческими костями, что символизирует натуру; светящийся малый свет указывает на Внутренний Свет, еще живущий в человеке со времени его сотворения. Ищущий склоняет свой взор на Евангелие, «которое возвещает ему, что живот от Света человекам, что Свет во Тьме светится и Тьма его не объимает, что сей Свет просвещает всякого входящего в Мир человека, Свет, который назван СЛОВОМ…» [2]. После того, что увидел и испытал ищущий на этом начальном этапе посвящения, приходит ритор и обращается к нему со словом, указывающим первые способы борьбы с тьмою. «Слово так важно, братья, что мы, в отличие от прочих животных, и называемся словесными тварями и ясно видим, каким преимуществом мы пред ними обладаем посредством сей способности нашей. Видим также, что, как Словом вначале вся быша, так и в мире нашем все доныне творится Словом» [3]. Отсюда берет начало такая масонская добродетель, как скромность в словах, или молчаливость. Человек не должен растрачивать дар Божественной Премудрости попусту. Но помимо этого и сам человек выступает как «вочеловечившийся Логос».
Далее события разворачиваются следующим образом: «Бр.[ат] Ритор словом пленяет разум слушающего в послушание веры, как сказано, что вера от слуха, слух же словом, т. е. уверение от услышания, услышание же от слова, коим бр.[ат] Ритор обезоруживает мирского рыцаря, который в знак того отдает ему свою шпагу и шляпу» [4]. Находясь в «Черной Храмине», ищущий чувствует тьму собственного неведения. Осознав в полной мере себя как падшее существо, он может приступать к исполнению новых обязанностей для своего возрождения.
После этого брат ритор начинает его обучение первым приемам масонской науки. Он требует от ищущего: 1) открыть его главное пристрастие в жизни, т.е. ответить на вопрос, что является невидимой пружиной видимых человеческих действий; 2)отложить в сторону все драгоценности, так как именно в них, по мнению масонов, довольно часто оказывается главная пружина человеческих поступков, и все металлы, как принадлежащие подземному царству; 3) обнажить то место, где находится сердце. Ищущему завязываются глаза, чтобы он не видел вокруг себя и устремил свой мысленный взор внутрь, т.е. в невидимое, или, как говорили масоны, «завязывая наружные глаза, хо[тят] открыть ему внутренние очи» [5].
Каждому из этих ритуально-символических требований масоны стремились придать определенное значение. Откладываемые в сторону драгоценности служили символом того, что посвящаемый как бы удаляется от мирских отличий, чинов и почестей. Мирские драгоценности есть «чувственный магнит духовных склонностей» и относятся только к внешнему миру и наружному образу плотского человека. Не они составляют подлинное достоинство человека. Мирские драгоценности имеют и внутренний смысл. Речь идет о том, что принимаемые в члены ордена как бы откладывали в сторону и знания, накопленные в мирской мудрости. При всем возможном мирском многознании человек может оставаться слепым, так как «Истинная Мудрость, — согласно масонам, — есть выше всякого Разума; Она есть даяния благие, по милости Даятеля, сходящие свыше в Душу Кроткую и Смиренную» [6].
В другой речи символический смысл проводимых действий объясняется так: «…В знак покорности охотно отдает он избавителю шляпу свою, в знак повиновения — меч слова своего, в знак бескорыстия — сокровищ[а], а в знак откровенности искренно обнажает руководителю Сердце, открывает главное свое пристрастие, поступки и деятельность» [7]. «Знак покорности», как отмечал П.П.Пекарский, присутствовал лишь в ритуалах московских братьев, у петербургских масонов его не было.
Далее по обряду брат ритор, уже обезоруживший ищущего, обращает его внимание на невидимое, которое изображается через видимое. Согласно масонским взглядам, существует точная связь между видимым и невидимым, а учение об этой связи и есть учение Премудрости, отмечает ритор. «Вы знаете, братья, что Иероглиф есть видимое изображение невидимого и при том так, что сие на то похоже; следовательно, через сие можно познать оное. Итак, учение Ордена, которое есть беспрестанное представление Иероглифов, т.е. показание видимого в видимом, есть, следовательно, беспрестанное Откровение» [8].
Первый иероглиф, с которого начинается масонское учение — состояние человека, сидящего с завязанными глазами до того, как его введут в ложу. «Сим О. (орден) изображает вступающему […] то состояние человека, Внутренним Светом непросвещаемое, когда не знает он, каковы его мысли, желания и деяния […] Он творит зло, не зная сего; он грешит тогда, не ведая и не чувствуя того; так, ходя во тьме неведения, он гибнет неприметным ему самому образом…» [9].
Хотя натура и действует на наружные чувства находящегося в таком состоянии человека, но она реально скрыта под покровом неизвестности. Точно так же и человек для натуры выступает в совершенно неясной и темной форме. В таком состоянии ритор ненадолго оставляет ищущего.
После этого ритор приходит к ищущему в третий раз, уверившись, что принимаемый не изменил своей твердой решимости вступить в орден, он приставляет острие шпаги к груди ищущего. Посвящаемый, как говорили масоны, «начинает странствовать», опасаясь наколоться на острие шпаги. Ритор помогает ему в этом пути, поддерживая рукой, и, наконец, подводит к дверям ложи. Раздается троекратный стук и ищущему задаются вопросы: кто он? откуда? зачем? — на которые посвящаемым даются ответы. На основании заявления поручившегося за ищущего брата, посвящаемого вводят в ложу. При нем уже находится брат второй надзиратель. К ищущему обращается великий мастер с вопросами, на которые уже давались ответы за дверьми храма. Он спрашивает посвящаемого: его имя, имя отца, имя рода, происхождение, возраст, закон или вероисповедание, источник получения средств к пропитанию, задает и другие вопросы. Для масонов ответы на данные вопросы означали первые начала самопознания. Все эти вопросы относятся к чувственному, плотскому человеку. Уже на товарищической степени братьям становится понятен их символический смысл. Например, только тело питается хлебом, а внутренний человек требует совсем другого пропитания — духовного, возраст масона также исчисляется совсем другим летоисчислением, чем плотского человека — временем нравственного возрождения.
После троекратного испытания великим мастером «страждущего в рассуждении чистоты и твердости его намерения», он приказывает брату второму надзирателю «путешествовать» с посвящаемым по масонской ложе, который ведет его вокруг ковра. При этом ищущий остальных членов ложи не видит. Если при первом обходе принимаемый, как говорилось на масонском языке, был «страждущим», то при втором он становится «требующим», а при третьем — «достойно требующим», т.е. тем, кто обрел прямой путь к добродетели. Оба брата надзирателя проводят его через ковер к жертвеннику — «Святилищу Благодатного Света», где находятся остальные братья.
Масонское действие предшествует объяснению тех символов, которые изображены на ковре. Посвящаемый с завязанными глазами преклоняет колено и подает руку великому мастеру. Великий мастер кладет руку посвящаемого на Евангелие. После совершения этого ритуала принимаемый становится «верой»(на языке масонов). Рука посвящаемого как бы ощущает слово Божье, и он присягает на верность ордену. После этого два надзирателя отводят его на Запад ложи «для принятия Света с Востока, язык его запечатлевается печатью скромности…» [10] для сохранения тайны.
Только после проведения всех этих действий посвящаемый становится достойным увидеть свет. При первом посещении «Черной Храмины» он видел тьму и человеческий скелет, когда же ему развязали глаза в ложе, он увидел горящую лампаду и острия мечей, приставленных братьями к его груди. Острия мечей символизируют наказание за возможное вероломство со стороны принимаемого.
Свет в ложе, по масонской терминологии, — «Свет незаходимый» и посвящаемый переходит из состояния веры в состояние созерцания. Перед ним три великие светила: солнце, луна и Великий Мастер. Теперь его снова проводят через ковер к жертвеннику, и он видит все, что прежде ощущал — перед ним вновь Священное Писание и Великий Мастер, «…зрит [он] окровавленного Брата, стоящего при ноге жертвенника и при сем зрении сопрягается с Орденом смешением крови своей с кровью братьев и таким образом довершается его принятие» [11].
В соответствии с масонскими ритуалами посвящаемый сам снимает в «Черной Храмине» повязку для «узрения тьмы по стуку приведшего его брата». В ложе повязка снимается для «узрения света» по приказанию великого мастера братьями надзирателями. После этого посвященному возвращаются его одежда и драгоценности и надеваются фартук и перчатки, которых он получает две пары (одна — мужская, другая — женская), над сердцем помещается каменщическая лопатка и ему рассказывают «изъяснение ковра». Помимо этого он «получает себе знак, или СИГНАТУРУ, новые слова, новую ощупь, дабы узнавать брата по прикосновению. И самое последнее наше чувство — осязание, у Каменщиков так чутко, что они по оному скромно распознают друг друга» [12]. (Масонское рукопожатие осуществлялось прикосновением указательного пальца). Новый знак — знак покорности, показывающий отсечение своеумия и своенравия. Слово, которое ученик узнает по буквам: «Бог сотворил».
С первых шагов в ордене ученик обучается иероглифическому языку — языку познания невидимого через видимое. Вот как это объясняется А.Ф.Лабзиным в «Речи на принятие в ученики Своб.[одные] Кам. [енщики], говоренной в последний вечер истекающего 1810 года В.[еликим] М.[астером] L Умирающего Сфинкса»: «…Симболический язык есть язык вещей, а не слов; и по аналогии видимого с невидимым есть более откровение, нежели сокровение заключающегося в оных разума; есть язык мудрых, приносивших свет миру; есть язык откровения, или Св. Писания и природы, которая сама не учит без покрова своим таинствам, ибо в порядке Вседержителевом всему есть правильная мера, всякое свое, принадлежащее ему.
Чувственное не досязает туда, куда простирается мыслительное; ското-человек не достигает того, что достигает духовный человек. Итак, по мере восхождения нашего на каждой ступеньке лествицы природы открываются свои таинства и потому язык сей есть откровенный и вместе таинственный, понеже раскрывается постепенно; потому одним разумом человеческим понять его невозможно. Потому и вы люб.[езные] брр.[атья] в деле сем не ожидайте большой помощи от собственного разума, сколь бы сиятельно иногда он не представлялся» [13].
Подтверждением необходимости символического языка служит, по мнению А.Ф.Лабзина, то обстоятельство, что Великий Мастер, т.е. Иисус Христос, по масонской терминологии, раскрывал таинства Царства Божьего в притчах. И только Святой Дух, сошедший на Его учеников, раскрыл им смысл Священного Писания. Точно так же должно произойти и с каменщическими учениками. Орден призван привести их к Духу Святому.
В соответствии с масонскими правилами каждый брат узнается «по знаку, осязанию и слову его степени». Где бы масон не находился, слово «J» (т.е. «Бог сотворил») находится в душе его. Но если бы только к словам и знакам сводилось предназначение ордена, то он был бы лишь «детской игрушкой». «Наружные украшения, знаки, слова и речи, ежели не участвуют в них сердца наши, суть токмо пустый и суетный блеск, ослепляющий очи человека…» [14]; «Нет, друзья мои! Не словам стараются учить нас, но деятельному исполнению должностей, созидающих не ложное и не мнимое, но истинное блаженство наше, и сим только должен отличаться Свободный Каменщик от людей, не сущих в союзе нашем» [15]. Орден переплавляет частные интересы каждого в интересы общие: «…Мудрый наш Орден старается привести в движение все пружины нашего ума и сердца, дабы они действовали сообразно предложенной каждым из нас во особенности и Орденом вообще цели» [16].
В масонских символах, как утверждали высокопросвещенные братья, заключены были все ответы на вопросы о взаимоотношених Бога, натуры и человека. Например, человеческая душа изображалась как огненный треугольник, «яко луч или искра, вытекшая из равновесия и Гармонии первой неисповедимой воли Отца, который Треугольник, ежели по вечному своему голоду не претворится во свет и любовь Сердца Божества, пребывает всегда мрак, или темный мир» [17].
Истинно ищущие, когда усматривают в себе тьму, начинают жаждать света. Все наружное есть иероглиф, указывающий на внутреннее состояние: «…В наружном господствует только образ Красоты, а во внутреннем находится и Премудрость, и Сила…» [18]. Все, что является в натуре и человеке, рождается из невидимого. Иероглиф таинствен только для профана. Для брата же, получившего прозрение, наполнившего свое сердце чистотой Духа, иероглифы становятся ясными и понятными. Через внутреннее преображение и возрождение становится ясным, что все внешнее, вся внешняя натура, есть иероглиф внутреннего. Поэтому масону предписывалось размышлять над предложенными орденом иероглифами, и через это размышление человек должен стать лучше. Именно в этом направлении становится ясным утверждение ордена, что он берет на себя обязательство научить принятого брата «видеть, слышать и чувствовать». Это относится не столько к миру телесному, сколько к миру духовному.
Но внешняя натура открывает свои законы только нравственно возрожденной личности, раскрывшей в себе внутренний свет, свет несотворенный, который уже позволяет все в мире воспринимать, чувствовать и понимать совершенно по-иному.
Ученик работает у столпа, имя которому «БОГ СОТВОРИЛ». Основная цель ученической работы — обтесывание дикого камня по прямому углу, чтобы сделать его кубическим, и заглаживание расщелин сердца каменщической лопаткой, становящейся от усердной работы полированной. «Дикий Камень» — сердце человека. Его обтесывают по углу совести. Знак угла совести находится у великого мастера. Работа над диким камнем определяется тем, что является движущей пружиной в поступках принятого; тех ответов, которые он давал в «Черной Храмине». Братья приходят в ложу на работу — побеждать свои желания, покорять волю и учиться вольнокаменщической науке. Брат должен покорить свою волю воле Великого Мастера. Обработка дикого камня идет по прямой линии разума и отвесу опыта. Все эти символические предметы использовались в обрядовой практике масонов. В основном работы в ложе носили нравственный характер. От мастера братья получали поучения, могли спрашивать совета при решении сложных вопросов и т.д. Без этого исповедального характера масонских встреч нет вольнокаменщических работ.
Масоны за свою работу, как они говорили на иносказательном языке, получают плату. Если же плата мала, то это значит, что они мало работали. После того, как все стороны дикого камня обработаны по прямому углу совести, и он превратился в кубический камень, ученик чувствует такую же гармонию и вне себя. Но этот вопрос разбирается уже на уровне товарищической степени, когда, «принеся с собою обтесаннейшие уже Каменья в сооружение ХРАМА БОГА живого, а не мертвого или спящего в нас, обрадуем друг друга последствиями нашей работы, и в усмиренных, умиленных и благоговеющих наших сердцах восчувствуем Электрическое потрясение любви друг к другу, любви к славе и хвале Великого Нашего Архитектора, и начнем истиннее работать ЕМУ со страхом и радоваться с трепетом»[19].
Задачи, которые решаются на ученической степени посвящения состоят в том, чтобы побеждать свои страсти, покорять волю законам просвещенного ума, через внешнее иероглифическое познание войти внутрь себя и познать свои внутренние душевные силы и способности.
Возраст орденского ученика определяется работами в трех преддвериях Храма и в притворе, или во дворе. На первом преддверии надпись: войди в себя, познай себя. На втором: уклоняйся от зла. На третьем: стремись к добру. При переходе в притвор другая надпись: ищи мира и спокойствия в самом себе.
Первой ступени возраста орденского ученика мастера предписывали ученику познать в себе, в смертной тленной оболочке «непогасающий Свет». Он предстает в ложе в символе пламенеющей звезды.
Бог сотворил в человеке небесное и земное начала, небесные и земные способности. Однако небесное в человеке еще не утвердилось: «Небо не сделалось еще в нас Твердию, а потому и земля наша и земное начало наше безобразно и неустроено, и только тьма видна вверху бездны, поверх хаоса, смешения, безобразия, беспорядка в нас» [20]. Здесь идет речь не о грехопадении первого человека. Очевидно, что для масонов, процесс творения человека не закончен, как разделение духовного и телесного.
На второй ступени возраста ученика предполагалось, что, как только он может по справедливости сказать, что он знает себя, то он может обнаружить, что в нем есть, заложено и нечто лучшее, но в настоящем состоянии еще бездействующее. Но «если он думает, что можно быть довольно счастливым и оставаясь таковым, каков он есть, то пусть вспомнит о сем страшном законе: «что во всей природе ничто не остается на одном месте, все идет или вперед, или назад, или растет, или умаляется» [21].
Нравственное развитие требует постоянного усилия. Если для зла не надо никаких усилий, то добро сохраняется только при обязательном условии, если оно постоянно воспроизводится и только так создается. Масон должен верить, «что человеку дано Всякого зла избегать, Всякого добра достигать, Всякую Истину познавать» [22]. Добродетель утверждается не только внешними действиями. На внешних путях совершенства вряд ли возможно ее достичь. Требуется прежде всего внутреннее раскрепощение и возрождение. Добродетель сама по себе представляет ценность для жизни человека. В этом смысле она абсолютна, так как понятна через саму себя и идет от Бога. Правила «уклоняйся от зла» и «стремись к добру» теснейшим образом связаны друг с другом. Невозможно, раскрывая первое, не раскрыть второе правило.
Значение приведенных символов и ритуалов, которые описаны на страницах журнала «Магазин свободнокаменщический», отчетливо показывает, что масонство как мистическая система в практической части всегда стремилась к намеренной парадоксальности и интуитивизму. Одновременно с этим попытка объяснить тот или иной ритуал на страницах журнала говорит о стремлении построить какую-то единую систему понимания. Но именно это и разрушает мистическое начало масонской практики, превращая трактовку действия в чисто теоретическое занятие.