Этот градус — одновременно философский и нравственный. Он наставляет в необходимости перестройки внутреннего «я» и покаяния как средств обретения милости и прощения, но также он посвящен толкованию символов масонского Ордена, особенно тех из них, что относятся к древней и всемирно известной легенде, лишь одним из вариантов которой является повествование о Хир-Оме Аби, к легенде о смерти (или убийстве) и последующем воскресении к новой жизни, главными действующими лицами которой являются Осирис, Исида и Гор, Атис и Кибела, Адонис и Венера, кабиры, Дионис и многие другие воплощения Активного и Пассивного Первопринципов Природы, внушающие посвященным в священные Мистерии, что власть Зла и Тьмы преходяща, а неизбежно грядущая в скором будущем власть Добра и Света будет вечной.
Маймонид¹ пишет: «Во дни Еноса, сына Сифова, люди впали в отвратительное суеверие, и даже самого Еноса их заблуждения не обошли стороной. Люди говорили, что уж если Господь поместил в небе Солнце, Луну, звезды и планеты и сделал их Своими служителями и вестниками, то значит, такова Его воля, чтобы им поклонялись люди, как преклоняются подданные великого царя пред поставленными им над ними князьями и судьями. Верные таким убеждениям, они стали возводить храмы звездам и приносить им жертвы, и поклонялись им в слепой вере, что они потом передадут это поклонение Творцу всего сущего. Сперва они, правда, не считали звезды богами, а поклонялись им только как слугам Всевышнего Господа Бога. Но со временем Великое и Святое Имя Его совершенно забылось, и не стало у рода человеческого другой веры, кроме языческого поклонения Хозяину Небес».
Первые знания, обретенные людьми, были представлены в виде символов. Мудрость халдеев, финикиян, египтян, иудеев, Зороастра, Санхониафона, Ферекида², Сира, Пифагора, Сократа, Платона и всех прочих великих мудрецов, имена которых приходят на ум в этой связи, также передавалась в форме символов. Это был традиционный для древних философов способ передачи своих знаний, как пишет Сокран в комментарии на «Симпозиум»³ Платона, посредством которого все знания для передачи их наследникам мудрости шифровались многозначными и многозначительными символами.
«Все, что можно сказать о богах, — говорит Страбон, — будет только пересказом и размышлением над древними притчами и мнениями, ибо древние всегда облекали в аллегории и загадки свои мысли и рассуждения о Природе; поэтому их обычно нелегко истолковать».
Как ты знаешь из наставлений 24-го градуса, брат мой, древние философы полагали, что душа человеческая порождена Небесами. Макробий пишет, что все они разделяли эту точку зрения; они также полагали единственной истиной то, что душа, пребывая в плену материального тела, тем не менее, постоянно мечтает о возвращении к своему Истоку и в конце земной жизни человека все же возвращается туда. Изначально души пребывали в небе среди звезд, пока, соблазненные мнимыми радостями земной жизни, не сошли на Землю и не попали в плен материальных тел. С тех пор они существуют исключительно за счет прекрасных воспоминаний о небесной обители и мечтаний возвратиться туда. Средства возвращения туда каждой душе приходится изыскивать самостоятельно. Дабы возвратиться в небо, ей необходимо прожить в теле целую жизнь, действовать и страдать.
Все Мистерии древности учили божественному происхождению души, ее стремлению к бессмертию, высокому ее предназначению, ее величию и превосходству человека над животными, лишенными стремления к Небу. Даже если люди впустую стремились найти выражение ее природы, сравнивая ее со светом и огнем, даже если они неверно определяли место ее изначального пребывания, способ и маршрут нисхождения и восхождения меж звезд и планет, — все это, тем не менее, служило им промежуточными остановками на пути к Высшей Истине, все это были только аллегории, созданные для того только, чтобы сделать эти возвышенные идеи более впечатляющими и, так сказать, более осязаемыми для несовершенного человеческого разума.
Для того чтобы представить себе путь нисхождения души на Землю, давайте постараемся последовательно осмыслить эту древнюю идею. Небесный свод был для древних той самой святой Обителью, теми самыми Елисейскими Полями, на которых родилась душа и куда она снова вознесется, как только сможет полностью очиститься и обрести первичное состояние небесной невинности и простоты. Потом из этой области душа начинает свое нисхождение в земное тело; добраться туда она оказывается в состоянии, только претерпев три перевоплощения, именуемых смертями, и пройдя через все стихии и несколько сфер. Если душам хватает ума избегать влияния материи и любых контактов с ней, они в течение неограниченного времени могут пребывать в небесной обители вечного счастья. Но те души, которые из этой небесной обители вечного Света взирали с надеждой на земное тело и на то, что мы тут, внизу, привыкли называть жизнью, в то время как для души это в действительности истинная смерть, те души, которые втайне вожделели воплощения в этом теле, пав жертвами своих ложных устремлений и обманутые ими, постепенно нисходят в низшие области мироздания, исключительно за счет отягчающих их мирских мыслей и желаний. Душа, по природе своей, абсолютно нематериальная, лишь постепенно обрастает тяжелой и твердой телесной оболочкой, шаг за шагом, слой за слоем, путем непрестанных частичных перевоплощений и в прямом соответствии с не менее постепенным удалением от первичной, простой, чистой и совершенной субстанции, породившей ее и служившей ей первоначальным пристанищем. Сначала душа окружает себя подобием телесной оболочки из звездной первоматерии, а потом, проходя на пути вниз через несколько сфер, — все более и более грубой эфирной материей, которая помогает ей со временем легко войти в человеческое тело; и число ступеней ее нисхождения, то есть смертей, равно числу сфер, через которые ей приходится проходить.
Галактика, по мнению Макробия, пересекает Зодиак в двух противостоящих одна другой точках — в знаках Рака и Козерога, являющихся точками пересечения Солнцем тропиков, чаще именуемых Солнечными Вратами. В древности тропики совпадали именно с этими знаками Зодиака, а во времена Макробия — уже с Близнецами и Стрельцом⁴, в силу прецессии равноденствий; но сами знаки Зодиака остались неизменными, и Млечный Путь все равно пересекал тропики в знаках Рака и Козерога, — пусть и не в этих созвездиях.
По легенде, именно через эти врата нисходили на Землю и снова возносились на Небеса души. Одни из них, как пишет Макробий в своем «Сне Сципиона»⁵, назывались Вратами Людей, а другие — Вратами Богов. Первые располагались в созвездии Рака, потому что именно через этот знак пролегает путь души в земное тело, а вторые — в созвездии Козерога, потому что через этот знак они восходили обратно на Небо, в бессмертие, и становились богами. По Пифагору, от Млечного Пути отходила также дорога, ведущая в царство Плутона. Души не считались вступившими на путь земного воплощения, пока не покидали галактику Млечного Пути. Сходя на Землю, они покидали ее, а после смерти в нее возвращались. Они продолжали оставаться богами вплоть до прохождения знака Рака и все это время считались пребывающими под сенью галактики. Проходя знак Льва, они начинали учиться бытию в новом состоянии; а пребывая в знаке Водолея, противоположном Льву, они находились на максимальном расстоянии от земной жизни.
Нисходя из небесной обители, где пересекаются галактика и Зодиак, души теряют сферическую форму, характерную для всех божественных сущностей, и вытягиваются в конус, как точке свойственно вытягиваться в отрезок; после этого монада души разделяется, превращаясь в диаду, то есть единство сменяется разделением, противоречием и борьбой. Душа начинает чувствовать противоречивость, свойственную материи, с которой она уже начала соединяться и которая уже начала отравлять ее первичную чистоту; вехой этого первого проникновения материи в духовную сущность является Чаша Вакха, расположенная между знаками Льва и Рака. Для души это символическая чаша Забвения. Платон пишет, что тогда души попадают на Поля Забвения, чтобы испить чашу воды из реки Амелес⁶ и раз и навсегда забыть все минувшее. Эту мысль можно встретить и в трудах Вергилия. «Если бы душам, — пишет об этом Макробий, — было позволено сохранить и принести с собой в земные тела все знания, ранее обретенные ими о божественных материях во время пребывания на небесах, люди ничем бы духовно не отличались от богов; однако даже сейчас иные души забывают больше, а иные — меньше из того, что узнали раньше».
Мы сейчас улыбаемся, читая о таких представлениях древних, но нам, напротив, следует постараться проникнуть сквозь пелену видимых символов и аллегорий — к самим мыслям, ищущим и не находящим адекватного словесного воплощения, величественным невысказанным мыслям философов и мудрецов; следует поразмыслить, удалось ли нам самим в наше время найти лучший, мудрейший и более соответствующий обстоятельствам способ выражения мыслей столь огромного значения, мыслей о происхождении души, о ее нисхождении в тело, изначально ничем с ней не связанное, — думаем ли мы о подобном вообще или, отчаявшись, решили лучше не думать вовсе.
Высшая, чистейшая часть материи, составляющая и питающая божественные сущности, — это то, что поэты называют нектаром, напитком богов. Отравляла же души вторая, большая, низменная часть материи. Древние сделали ее символом Лету — темные воды реки Забвения. А как мы объясняем забвение душой всего, что было с ней до воплощения в нашем теле, как мы толкуем совершенное отсутствие у нее воспоминаний о ее предыдущем состоянии, о ее бессмертии? Ни для кого не секрет, что чаще всего мы просто боимся объяснить эти процессы сами себе, мы просто уходим от ответа.
Притягиваемая к земле невыразимой тяжестью проникшей в нее материи, душа в конце концов падает из сфер галактики и Зодиака в низшие сферы, в процессе падения и прохождения различных зодиакальных сфер не только обволакиваясь все новыми и новыми слоями сияющего вещества, составляющего звезды и планеты, но еще и приобретая новые способности, использовать которые окажется в состоянии после телесного воплощения.
Проходя сферу Сатурна, она обретает способность думать и рассуждать, то есть так называемую логическую и мыслительную силу. От Юпитера она получает способность к действию. Марс дарит ей смелость, предприимчивость и самоуверенность. Солнце — чувства и воображение, которые, в свою очередь, порождают ощущения, восприятие и мышление. Венера дарит ей желание. Меркурий — способность выражать доступными ей средствами все, что она думает и чувствует. Проходя сферу Луны, она обретает способность к росту и воспроизводству. Эта сфера, низшая и самая удаленная от Божественной обители, является первой и самой возвышенной для земных сущностей. Лунная оболочка, в которую облекается душа, проходя эту сферу, является одновременно и низшим осадочным материалом небесной материи и высшей формой материи земной, животной.
Небесные тела, небесный свод и звезды, все прочие Божественные творения вечно стремятся ввысь. Душа, опускаясь в земные сферы и, таким образом, устремляясь к смерти, все равно тяготеет к Небесам. Значит, не стоит и удивляться, пишет Макробий, что мы так часто говорим о смерти души, которую между тем полагаем бессмертной. Этой смертью она не уничтожается и не списывается со счетов, — она лишь ослабляется на время, не теряя при этом своего права на жизнь вечную, поскольку впоследствии, освободившись от телесных уз, претерпев полное очищение от пятен греха, в котором вывалялась за время существования в теле, она возвращает себе изначально чистое состояние и возвращается в обитель Бессмертия.
Возносясь туда, она возвращает каждой из сфер, сквозь которые ранее нисходила, полученные тогда от них земные способности и страсти: Луне — способность телесно расти и уменьшаться; Меркурию, отцу лжи, — способность лгать и лжесвидетельствовать; Венере — стремление к наслаждениям и похоть; Солнцу — стремление к власти и гордыню; Марсу — трусость и наглость; Юпитеру — алчность; Сатурну — способность к подлогу и клевете. И наконец, освободившись от всех страстей и пороков, она вступает, чистая и незапятнанная, в восьмую, высшую небесную сферу.
Все это находится в полном согласии с учением Платона о том, что душа не в состоянии возвратиться в небесное обиталище, пока Вселенная своим вращением не вернет ей изначальное состояние чистоты и свободы от всех пороков, привнесенных в нее влиянием четырех стихий.
Эта идея изначального и вечного существования душ, чистых, как все небесные сущности, и их последующего нисхождения с небес для того, чтобы одухотворить земные тела, зародилась в глубокой древности. Современный мыслитель Рав Манассия бен Исраэль⁷ полагает, что иудеи всегда исповедовали ее. Так считали все философы, признававшие бессмертие души. Поэтому в ней наставляли своих учеников и жрецы Мистерий, ибо, как свидетельствует Лактанций, они не могли представить себе, как это душа может существовать после смерти физического тела, если она не существовала до его рождения и если природа тела не отдельна от природы души. Эту же идею исповедовали большинство мудрецов древних Греции и Рима, и, наверное, она лежала бы в основе всех современных философских течений, если бы люди просто дали себе труд поразмыслить над этим вопросом и, в частности, над проблемой неизбежного пред-существования души при условии признания ее бессмертия.
Некоторые философы утверждали, что нахождение души в плену у тела является наказанием за прегрешения в предшествовавшем существовании. Неясным остается, однако, насколько им удавалось увязывать это утверждение с понятием о полном забвении душой всех предыдущих воплощений и совершенных в них прегрешений. Другие утверждали, что это Бог Своим немотивированным волеизъявлением отправил душу в материальное тело. Каббалистам удавалось каким-то образом объединить эти два утверждения. Они говорили, что существуют четыре мира: Ацилут, Бриа, Йецира и Асия, то есть мир эманаций (воплощений), мир творения, мир форм и материальный мир, причем, каждый следующий из них находился ниже предыдущего и был менее совершенен, чем он; это касалось и самих миров, и обитающих в них существ. Все души изначально пребывали в мире Ацилут, высших Небесах, обители Бога и чистых бессмертных духов. Те, души, которые нисходят из этого мира не в силу своих прегрешений, а по одной только неисповедимой воле Господней, наделяются Божественным Огнем, предохраняющим их от гнилостного влияния материи, и возвращаются в высшие сферы сразу по завершении их миссии в нижних мирах. Те же, которые покинули верхний мир по своей вине, переходят из мира в мир, постепенно бессознательно теряя способность к самосозерцанию и любовь ко всему возвышенному и божественному; наконец, под давлением собственного веса они опускаются в мир Асия. В общем и целом, это чисто платоническое учение, лишь сверху прикрытое каббалистической терминологией. Это учение ессеев, которые, если положиться на слова Порфирия, «верили в то, что души нисходят из сиятельного прозрачного эфира, влекомые к материальным телам притяжением материи». Чем-то это учение напоминает доктрину Оригена, имеющую явно халдейское происхождение, потому что именно халдеи много времени посвящали изучению неба, сфер и влияния созвездий на жизнь человека.
По учению гностиков, души нисходят и восходят через восемь небес, управляемых теми или иными силами, противящимися их движению вверх и часто прогоняющими их обратно на Землю, если они недостаточно чисты. Последней из этих сил, управляющей последним небом на пути к окончательной цели странствия души, является Великий Змей, или Дракон.
По учению древних, за странствие души по небесным сферам и ее вселение в предназначенное для нее земное тело, а также за своевременное покидание ею этого тела несли ответственность особые гении. Плутарх пишет, что это были Меркурий и Прозерпина. По Платону, дух-охранитель наблюдал за рождением человека в материальном теле, сопровождал его на протяжении всей жизни, а потом — после смерти — препровождал его душу на Последний Суд. Эти гении были посредниками в общении между человеком и богами; они никогда не оставляли душу без внимания. Этому учил в своих проповедях и Зороастр; эти гении были также и Разумами, управляющими различными планетами.
Следовательно, вся тайная наука и мистические эмблемы посвящения были связаны с небом, сферами и созвездиями, и эти связи необходимо тщательно изучать каждому стремящемуся проникнуть в образ мышления древних мудрецов и истолковать аллегории, понять смысл символов, используемых древними для того, чтобы выразить идеи, которые бурлили в их умах и не находили соответствующего их значению выражения в человеческом языке, способном лишь присвоить этим понятиям и идеям имена, воспринимаемые человеческими несовершенными чувствами.
Нам в наше время уже не суждено во всей полноте осознать чувства, обуревавшие древних при созерцании небесных тел, и мысли, посещавшие их во время наблюдения за протекающими в небе процессами, поскольку мы не в силах поставить себя на их место, смотреть на небо и звезды глазами человека времен зари существования этого мира, избавиться от груза знаний, которыми обладает даже самый необразованный из современных людей и которые заставляют нас считать звезды и планеты, всю великую Вселенную — вместилище неисчислимых звезд и миров — всего лишь бездушным механизмом, сплетением безжизненных орбит, не более удивительным, если не считать размера, чем, например, часы или паровая машина. Нас поражает и восхищает сила и мудрость (хотя большинству людей они видятся всего лишь бескрайней властью) Творца; а древние восхищались Его творением и наделяли его жизнью, силой и таинственной властью и влиянием на самих себя.
Мемфис Египетский находился на 29 5′ северной широты и 30° 18′ восточной долготы. Фивы в Верхнем Египте — на 25° 45′ северной широты и 32° 43′ восточной долготы. Вавилон — на 32° 30′ северной широты и 44° 23′ восточной долготы. Сава — древняя столица Царства Савского⁸ в Эфиопии — на 15° северной широты.
Через Египетское царство с юга на север протекала великая река Нил, истоки которой в Эфиопии находились в совершенно неисследованных областях, в мире жары и огня. В ее дельте сформировались плодородные земли Верхнего и Нижнего Египта, которые продолжали разрастаться, в частности, усилиями людей, на них работавших. Каждый год происходили знаменитые разливы Нила, которые были катастрофами для населения страны, особенно на первом этапе ее развития и становления; затем при помощи обводных и осушительных каналов, резервуаров, искусственных озер и других средств ирригации они превратились в настоящее благословение для сельскохозяйственных работников; их начали ожидать с такими же радостью и нетерпением, с какими ужасом и отчаянием их ждали раньше. В плодородный слой, который оставался на заливных лугах после того, как великая река возвращалась в русло, люди сеяли зерно; плодородная почва и живительные солнечные лучи неизменно порождали богатый урожай.
Вавилон стоял на Евфрате, текшем с юго-востока на северо-запад, напаивая, как и все реки Востока, засушливые земли, но в то же время частыми и жестокими разливами принося им горе.
Для древних, еще не изобретших астрономические приборы и смотревших на небо чистыми глазами детей, наша Земля была плоскостью непостижимо огромного размера. Относительно ее границ строилось огромное множество предположений, но точных знаний не было. Неровности ее поверхности были для древних неровностями этой плоскости. Они не знали ни что она имеет форму шара, ни что под ее поверхностью также протекает жизнь, ни на чем она держится в пространстве. Каждое утро Солнце неизменно вставало на Востоке, совершало свой путь по небосклону, то выше, то ниже точки в небе прямо над головой наблюдателя, и столь же неизменно садилось на Западе. С его восходом приходил свет, с его закатом наступала тьма.
Также каждые двадцать четыре часа появлялось и другое небесное тело, видимое в основном по ночам, но также иногда появляющееся и при ярко светящем Солнце; оно также проходило по небосклону, на том или ином удалении от Солнца; сначала оно представляло собой тонкую дугу, но со временем начинало расти и, в конце концов, превращалось в серебряный круг сияющего в ночной темноте света; время от времени оно, подобно Солнцу, также отклонялось к Югу от орбиты своего движения, ровно настолько же, насколько отклонялось и Солнце.
Ночью человек ощущал себя совершенно одиноким пред полной и непроницаемой тьмой, окутывавшей его со всех сторон, заставляя исчезать в небытие все ранее видимые предметы; наедине с чернотой ночи он начинал ощущать, что все его бытие — ничто, что все оно неразрывно связано с дневным светом, потому что только при нем способно протекать. Ночью для человека все умирало, как и он сам умирал для Природы. Как же ужасна, как отчаянна и безнадежна могла быть для него мысль, что эта тьма может продлиться вечно и Солнце с его живительным светом может больше никогда не возвратиться на небо! Если она только приходила человеку в голову, каким же непроницаемым отчаянием охватывала она его! Что же, в таком случае, могло возродить его к жизни, вернуть ему энергию, деятельность, дружбу и любовь, рассеянные Богом для него по всему необъятному миру, коль скоро тьма — пусть временно, но кто знает? — убивает все это? Только Свет возвращал ему его собственную жизнь и все окружающее. Нет поэтому ничего удивительного в том, что древние считали свет источником собственного бытия, которое без света превратилось бы тягостное и исполненное отчаяния не-бытие. Нужду в свете и несомой им живительной энергии испытывали все люди без исключения, и ничто так не пугало их, как темнота. Свет стал их первым богом, единственный живительный луч которого в незапамятные времена пронзил темный и неорганизованный Хаос для того, чтобы зачать в его центре Вселенную и все вещи в ней. Такова была космогония всех великих поэтов древности; таковы были первые догмы учений Орфея, Моисея и прочих теологов.
Свет — это Ормузд, которому поклонялись персы, в то время как Тьма — это Ариман, источник всякого зла. Свет для них был самой жизнью Вселенной, другом человека, субстанцией, из которой состоят боги и человеческие души.
Небо было для народов древности огромным твердым арочным сводом, полусферой из неизвестного материала, неизвестно на какую высоту приподнятой над плоскостью Земли, а по ней по своим раз и навсегда определенным орбитам передвигались Солнце, Луна, звезды и планеты.
Солнце было для них гигантским огненным шаром; размеры его и расстояние от него до Земли были им также неведомы. Луна была сгустком мягкого серебряного света; сиятельными телами были и звезды с планетами, имевшие на Землю и все живые существа на ней огромное таинственное влияние.
Очевидно, что вскоре люди должны были заметить: неизменно наступают дни, когда длины световых дня и ночи совпадают, что между такими днями проходит равное время, выпадающее обязательно на периоды разлива рек и сбора урожая. Так же очевидно и то, что от их внимания не ускользнуло и регулярное обновление Луны; всегда одно и то же время проходило между появлением на Западе ее тонкого серпа и восходом в тот же самый час на Востоке ее полного сияющего круга; и то же самое время проходило снова до ее возвращения на Запад в виде «старого» серпа.
Также было замечено, что Солнце каждый день пересекает небосклон по новой орбите, причем дни становятся длиннее, а ночи — короче всего, именно когда Солнце следует самой северной своей орбите, и наоборот — дни короче, а ночи — длиннее всего, когда оно следует по самой южной орбите; что чередование этих маршрутов следования Солнца происходит регулярно и неизменно, таким образом, разделяя год на четыре периода, или времени года: период равенства дня и ночи — дни Весеннего и Осеннего равноденствий; период самых долгих дней — Летнее солнцестояние, и период самых долгих ночей — Зимнее солнцестояние.
В дни Весеннего равноденствия, то есть приблизительно около 25-го марта по нашему календарю, люди стали со временем замечать неизменно приходящие ласковые ветры, возвращение тепла, приносимого Солнцем, поднимающимся к Северу от средней воображаемой отметки в небе, не говоря уже об обязательном всплеске репродуктивной активности животного мира и буйстве растительной жизни. В этот период обретали воспроизводительную силу бык и баран — самые ценные животные для скотоводческих народов Востока, сами являющиеся символами животворящей энергии, птицы формировали пары и вили гнезда, прорастали ранее посеянные семена, поднималась трава, и на деревьях распускались почки. В дни Летнего равноденствия, когда Солнце пребывало на максимальном удалении к Северу от воображаемой центральной точки небосклона, наступала жара, приходили сухие враждебные ветры, несшие людским поселениям жажду, голод и разрушение; растительность засыхала, а люди мечтали о живительных прохладных ветрах весны и осени и о холодном разливе Нила или Евфрата, когда на водопой к берегу собирались даже львы, приходящие из самых отдаленных областей пустыни.
Осеннее равноденствие приносило вызревание плодов полей и лозы, сбор урожая, листопад; вечером холодало, точно Природа стремилась подготовить людей к зимним морозам; мифологический Принцип Зла побеждал Принцип Добра, постепенно все дальше и дальше прогоняя Солнце к Югу от воображаемой центральной точки небосклона, и ночи становились длиннее дней. В период Зимнего равноденствия земля пребывала в оковах мороза, деревья стояли голые, и Солнце, достигнув крайней южной орбиты, словно колебалось, не зная, стоит ли ему навечно кануть за линию горизонта, оставив мир в темноте и отчаянии, или все-таки повернуть к Северу и снова принести людям теплые ветры и весенний рост всходов, новые зеленые листья и цветы, радости любви.
Законным и закономерным следствием этого стало деление древними времени на дни, затем — на луны, или месяцы, и наконец — на годы; отмечавшие поочередное наступление основных времен года небесные тела постепенно стали ассоциироваться у людей с четырьмя основными периодами астрономического года. Жившие за счет сельского хозяйства и большую часть времени полностью зависимые от буйства стихий и сменяющихся времен года, народы древнего Востока полагали, что вся их жизнь определяется последовательной сменой времен года, определяемой, в свою очередь, посменным правлением в небе двух великих светил.
Внимательные наблюдатели вскоре заметили, что даже с большей точностью, чем два великих светила, смену времен года и сроки различных природных явлений, от которых полностью зависела человеческая жизнь, предвещали восходы и закаты меньших светил, движение которых отличалось большей регулярностью. Вскоре у людей возникла необходимость в определении отдельных звезд и их скоплений и присвоении им имен, чтобы впоследствии можно было понять друг друга, говоря о них. Необходимость породила классификацию небесных тел, одновременно естественную и искусственную. Начиная замечать, что ежегодный сбор урожая напрямую связан по времени не только с восходами и закатами Солнца, но и с восходами и закатами определенной группы звезд и ее местоположением относительно Солнца, центра, вокруг которого группировались все небесные тела, человек в уме связал между собой небесные и земные явления, которые и в действительности связаны; и первым делом люди назвали скопления звезд словами, описывающими соответствующие им земные процессы и понятия; если же для некоторых не хватало названий из сельскохозяйственной области, древние ради полноты системы описания окружающего мира взяли для них названия буквально с потолка и присвоили вне зависимости от реальной роли этих небесных тел в земной жизни.
Так эфиопы Фив и Савы назвали звезды, при восходе которых начинались разливы Нила, созвездием Наводнения, или Вылитой Воды (Водолей).
Созвездие, в котором находилось Солнце, когда оно достигало Северного тропика и начинало свой путь вспять, на Юг, получило вследствие такого движения великого светила имя Краба, или Рака.
Когда Солнце осенью достигало середины между северной и южной оконечностями своего пути, протяженность дней и ночей уравнивалась, и созвездие, в котором это происходило, получило имя Созвездия Равновесия, или Весов.
Созвездие, в котором пребывало Солнце, когда истомленный жаждой лев приходил из выжженной пустыни к берегам Нила на водопой, получило имя Льва.
Созвездие, в котором Солнце находилось в период сбора урожая, было названо Созвездием Девы-Жницы, держащей в руках пшеничный сноп (Дева).
Созвездие, в котором великое светило пребывало в феврале, когда ярки приносят ягнят, было названо созвездием Агнца — Овном.
Созвездие, в котором Солнце находилось в марте, когда наставало время пахоты, получило имя созвездия Быка — Тельца.
Когда же из пустыни начинали дуть сухие жаркие ветры, ядовитые, как укус смертоносного аспида или паука, Солнце пребывало в созвездии, так впоследствии и названном — Скорпион.
Со временем заметив, что разливы Нила ежегодно совпадают по времени с появлением в небе прекрасной звезды, восходящей как раз над истоками великой реки, словно для того, чтобы предупредить хлебороба о грядущем наводнении, люди тут же уподобили ее восход лаю домашней собаки, предупреждающей хозяина об опасности, а потому назвали ее Звездой Пса — Сириусом.
После такого начала люди стали уделять гораздо больше внимания и времени астрономическим исследованиям, в ходе которых заметили, что похожие образы животных и привычных земных предметов можно найти по всему небосклону, среди разных звезд. Главные для них созвездия располагались вдоль пути восхождения Солнца на Север и его же нисхождения на Юг; они пребывали на равном удалении в одну и другую сторону от точки равенства длин дней и ночей. Это скопление созвездий, извивающееся как змея, было названо Зодиаком и разделено на двенадцать основных знаков.
В день Весеннего равноденствия в 2455 г. до н. э. Солнце пребывало в созвездии Тельца, или Быка; потом, к Зимнему солнцестоянию, оно выходило из этого знака и начинало восхождение к Северу через знаки Водолея, Рыб⁹ и Овна; входя в первый из которых, оно оказывалось в предельно низкой южной точке небосклона.
Из Тельца оно через Близнецов и Рака перемещалось во Льва, где завершалось его восхождение на Север. Оттуда — через Льва, Деву и Весы¹⁰ — Солнце в день Осеннего равноденствия переходило в знак Скорпиона, а потом направлялось на Юг — через Скорпиона, Стрельца и Козерога — в Водолея, где его нисхождение на Юг завершалось.
Путь Солнца через различные знаки Зодиака получил название эклиптики, а воображаемая линия, по которой оно продвигалось между двумя равноденствиями — экватора.
Древние ничего не знали о неизменных законах Природы, поэтому, когда Солнце достигало предельной точки своего нисхождения на Юг, люди дрожали, опасаясь, как бы оно не продолжило свой путь дальше и навсегда не исчезло за линией горизонта, оставив Землю навеки во власти тьмы, холода и бурь.
В период же Зимнего солнцестояния они радовались как дети тому, что Солнце снова начало восхождение к Северу, борясь с негативным влиянием Рыб и Водолея, чтобы потом оказаться под эгидой Овна. Когда же оно впоследствии оказывалось в знаке Тельца, люди радовались еще больше, понимая, что это означает, что дни снова станут длиннее ночей, что настало время сева, а следовательно, снова придет время жатвы и обильного урожая.
В период Осеннего равноденствия они горестно оплакивали враждебное влияние ядовитого Скорпиона, злобного Стрельца и мерзкого зловонного Козла-Козерога, которые неумолимо тянули Солнце вниз, к Зимнему солнцестоянию.
Когда Солнце все же оказывалось там, люди говорили, что его убили и низвергли в мир теней. Однако пробыв там три дня, оно снова восходило на небо и начинало восхождение на Север, неся Земле избавление от зимних тьмы и холода, вскоре ставших символами зла, порока и страданий, в то время как весна, лето и осень были символами счастья и бессмертия.
Потом люди персонифицировали Солнце и стали поклоняться ему под именем Осириса, превратив описание его зимнего нисхождения в область враждебных знаков Зодиака в повествование о гибели божества, его нисхождении в подземный мир теней и последующем воскресении.
Луна точно таким же образом превратилась в Исиду, супругу Осириса, а зима, пустыня и океан, в которые погружалось Солнце, зайдя за линию горизонта, — в Тифона, духа и Первопринцип Зла, вечно противоборствующего Осирису и умертвившего его.
Из странствия Солнца через двенадцать знаков Зодиака вырос и миф о двенадцати подвигах Геракла, и легенда о последовательных воплощениях Вишну и Будды. Отсюда происходит и легенда об умерщвлении Мастера Хурума, воплощающего Солнце, злыми Подмастерьями — символами трех зимних знаков Зодиака: Козерога, Водолея и Рыб, — которые преследовали его через трое небесных врат и наконец умертвили у врат Зимнего солнцестояния. Отсюда же и легенда о поисках тела погибшего Мастера девятью Подмастерьями — остальными девятью знаками Зодиака, — его обнаружении, погребении и последующем воскресении.
Небесный Телец, открывая новый астрономический год, стал для индийцев и японцев символом Быка Первотворения, своими рогами разбившего первояйцо, из которого народился мир. Отсюда же происходит и поклонение египтян быку-богу Апису, а иудеев в пустыне — его изображению, Златому тельцу, отлитому по их требованию Аароном. Отсюда же и поклонение индусов священным коровам. Священные и несущие народам процветание знаки Тельца и Льва также породили изображения крылатых львов и быков с человеческими головами, украшавшие дворцы Куюнджика¹¹ и Нимврода, причем, того же происхождения и херувимы, изображениями которых Соломон украсил великий Храм, и двенадцать бронзовых быков, на спинах которых покоилось храмовое Медное море.
Небесный Коршун, или Орел, восходящий и заходящий вместе со Скорпионом, вскоре полностью заменил его в силу общепризнанного дурного влияния самого Скорпиона; таким образом, получилось, что четыре основных времени года протекали под покровительством, соответственно, Быка (Тельца), Льва, Человека (Водолей) и Орла, — и именно эти изображения украсили знамена колен Ефрема, Иуды, Рувима и Дана¹²; они же до сих пор изображены на гербовом щите масонов Царственного Свода (Королевской Арки) Американского Устава.
Вскоре зародилось и поклонение Овну — Агнцу, также открывающему солнечный цикл после дня равноденствия, когда мир снова начинает избавляться от власти тьмы и холода.
Со временем простая и ясная легенда о ежегодной гибели Солнца, его нисхождении в царство теней и последующем неизменном воскресении обросла огромным количеством подробностей и символических дополнений. Некоторые из них произошли от иных астрономических явлений и процессов, в то время как другие были просто поэтическими фигурами и лирическими отступлениями.
Кроме Солнца и Луны, древние заметили в небе, в частности, одну прекрасную звезду, сияющую мягким серебряным светом, постоянно следующую за Солнцем на его пути нисхождения и предшествующую ему на пути восхождения. Другая яркая звезда была пугающего ярко-красного цвета. Третья, огромная и сияющая, привлекла внимание древних астрономов в основном тем, что совершенно свободно передвигалась между неподвижными небесными телами, при этом сияя невыразимым светом и регулярно восходя и заходя. Это были Венера, Марс и Юпитер. На заре человеческой истории люди вряд ли могли невооруженным глазом увидеть Меркурий и Сатурн; это произошло уже потом, когда астрономия получила статус отдельной науки.
Созданная жрецами-астрономами проекция небосвода содержала круг знаков Зодиака, расположенных так, чтобы находиться в диаметральном противостоянии; жрецы учили, что зимний полукруг враждебен по отношению к летнему. Ангелами летнего полукруга правил Царь — Осирис или Ормузд, просвещенный, благой, животворящий и мудрый. Над падшими ангелами, или злыми демонами зимнего полукруга, или дэвами подземного царства страданий и тьмы, также стоял правитель. Египтяне сначала считали им Скорпиона, старшего из зимних знаков Зодиака, находящегося рядом с Весами; потом его сменил Белый Медведь, или Осел, именуемый Тифоном, что означает «наводнение», поскольку в период пребывания Солнца в этом знаке начинались дожди, затапливающие землю. Несколько позже в Персии этим правителем стал Змей, воплощенный в образе Аримана — Первопринципа Зла в зороастрийской религии.
В разные годы Солнце достигает точки равноденствия на экваторе в разные дни. Почему это происходит, отлично известно астрономам, и к изучению именно этой науки мы бы хотели сейчас тебя призвать. Вследствие такого несоответствия стало возможным определить то, что мы теперь называем прецессией равноденствий, ведущей к постоянному перемещению Солнца между знаками Зодиака в день Весеннего равноденствия; в свою очередь, это привело к тому, что в наше время знаки Зодиака более не соответствуют созвездиям, хотя за 300 лет до Рождества Христова это еще было именно так; например, Солнце в наши дни может пребывать в созвездии Рыб, но в знаке Овна.
Годичная прецессия в наше время составляет около 50 секунд, может быть, чуть больше. Период полного обращения равноденствий составляет 25 836 лет. Общая прецессия составляет около 30°, то есть один знак, в 2155,6 лет. То есть, входя в наше время в знак Рыб в день Весеннего равноденствия, Солнце входит в знак Овна 300 года до н. э. и знак Тельца 2455 года до н. э. А новое деление эклиптики приводит к тому, что нынешний знак Тельца в действительности находится в созвездии Овна, в то время как знак Близнецов — в созвездии Тельца. За 4610 лет до Рождества Христова Солнце в день Весеннего равноденствия входило в знак Близнецов.
В два описанных нами периода — 300 и 2455 годы до н. э. — и в наши дни соотношение времени вхождения Солнца в различные знаки Зодиака в дни солнцестояний и равноденствий было таково: