Древний и Изначальный Устав Мемфиса-Мицраима
Масоны в России

В основе масонской метафизики лежит положение о сотворенности мира — идея тварности мира. Натура имеет свой источник в Боге. Он предстает как Абсолют, по отношению к которому любое проявление бытия есть относительное. Бог является источником блага и центром совершенства. Тварное бытие призвано к жизни, т. е. имеет источник вне себя. Оно возникает как акт воли, а не само по себе. Для масонов мир нельзя мыслить вне идеи Бога. Однако отождествлять Бога и натуру нельзя. Творец раскрывает Себя через натуру. Это положение масонской метафизики является общехристианским в учении о мире и проходит в качестве одного из главных мотивов через многие речи и размышления масонов, представленные в журнале. Отчетливо высказанное положение звучит в словах, преподаваемых каждому масону: «Бог сотворил». На всех ступенях посвящения, как в теории, так и в практике масонских собраний, или же в повседневной жизни братья усваивали эту истину.
Мир существует в пространстве и во времени. «Время! Коль драгоценный, никогда не приобретаемый дар бесконечного, безначального Отца, сотворившего словом пространство, в пространстве миры, в мирах неразделимую цепь причин и действий!» [1]. Мир имеет свое начало и продолжение во времени и пространстве. Для философского мировоззрения масонов он бесконечен «вперед», но не «назад»; Бог бесконечен в «обе стороны». «Начало» мира устанавливается вместе с актом творения. Пространство и время как формы бытия имеют свое начало в акте творения.
Творение — это свободный дарственный акт Бога. Мир сотворен Божественной волей «из ничего». Творение «из ничего» — это догмат веры масонов, совпадающий с христианской традицией. «До» сотворения ничего «вне» Бога не существовало. Бытие Бога отражается в тварном. Назначение тварного и оправдание сотворенного состоят в ответном прославлении Его. «Величественный Зиждитель мира, воззвавший из НИЧТО чрез всемогущее Свое ДА — БУДЕТ первоначальную всех сотворенных вещей материю, свершил в 6 дней творения Совершенный план, который Премудрость Его начертала. Безчисленныя твари долженствовали возвещать Его Славу и были Зерцалом Его Величества» [2].
Мир сотворен в определенном порядке и стройности из милосердия и любви. Целостность мира — одна из устойчивых черт масонских взглядов [3]. Мир для масонов предстает как живое целое, имеющее определенную структуру. Каждой вещи было определено свое место, и она не может перейти обозначенные ей пределы, не потеряв своих свойств. «…Все многоразличные роды существ суть ничто иное, как бесчисленное множество разных радиусов одного круга, из одного средоточия изтекающих и в одном и том же средоточии соединяющихся» [4]. Мир устроен таким образом, что представляет собой единую цепь, исторжение хотя бы одного из «колец», нарушает принятый порядок. Однако возникающее возмущение не может произвести полного разрушения в созданном первоначальном системном строении мира. Причина этого заключается в том, что системность мира в противоположность хаосу происходит не от мира, а вносится «сверхсистемным» началом — Богом Творцом. Бог Отец постоянно поддерживает установившийся порядок. Единство мира и его многообразие определяются актом творения. Каждое из существ имеет не только свое место в мире, но и свое предназначение, и свой образ действия. Несмотря на то, что каждый род имеет нечто особенное, отличное от других, это не отменяет понимания мира как целого. «…Бог сотворил все с намерением и для пользы целого…» [5]. Нет ничего, что создано бесполезно. Цель тварного заключена вне его, она задается извне. В этом состоит несамостоятельность тварного бытия.
Каждый из родов существ стремится к единой цели. Существует единство многообразия, где каждый следует предначертанной цели. «…Все роды существ имеют в себе нечто одинаковое, нечто такое, что во всех прочих тварях находится. Все они хотя и разделены, но составляют единое целое; хотя и различными образ[ами], однакож все они стремятся к единой цели» [6]. Назначение тварного, как в целом, так и в отдельных своих частях, реализовать заложенную способность достижения «обожения». «Но не одно токмо великое Целое и всякая часть оного, всякая живущая и безжизненная тварь громко проповедует нам величие ТОГО, Который есть и был и Который …[с]толь славно открылся нам в делах Своих. Все указует нам на БОГА…» [7].
Понимание мира как целого дополняется в масонском мировоззрении центра мира. «Творец всея природы предписал всем тварям свои законы, по которым должны оне достигать цели своея. Натура и Откровение проповедают сии законы человеку; оне указуют ему цель его и предначертывают ему путь, ведущий к сей цели» [8]. Различие родов существ состоит в том, что одни могут знать предназначение свое и могут самостоятельно направлять свои действия, иными словами, имеют жизнь для себя, другие же носят страдательный характер, т.е. направляются и ведутся внешними силами. Для масонов бытие носит иерархический характер.
В чем состоит причина того, что единство целого не нарушается? Ответ на этот вопрос у русских масонов связан с интуицией мира как живого целого. Выделенная интуиция противостоит представлению о мире как о простой сумме различных вещей и процессов. В мире действует универсальная симпатия, которая связывает мир в единый организм. Взаимное притяжение, или «магнетизм», — понятие, часто употребляемое масонами XVIII — XIX веков, укрепляет узы взаимной любви. «Все жаждет своей Стихии. Магнетический голод есть действующая пружина, на которой вращается великое Седми-спичное Колесо Вселенной. Все разделенное жаждет и стремится по непреоборимому симпатическому своему влечению к половине своей. Так огонь жаждет воды, вода — огня; вышнее влечется к низшему, а низшее — к высшему; Солнце жаждет Луны, Луна — Солнца; Земля алчет влияний Звезд, а Звезды влекут в себя Землю, и в сем магнетическом вожделении во веки во вседействующей Натуре; что не следует сему Закону, то уже вне порядка и не принадлежит к целому» [9].Тварные существа в своей любви одарены способностью уподобляться Богу. В этом состоят их предназначение и подлинная жизнь.
В «Речи, почему называют мудростию неочищенную и светом ума неозаренную душу Диким Камнем?» [10] разбирается вопрос о метафизическом смысле масонской символики. Автор стремится дать ответ на вопрос: «Почему мудрые начальники называют душу Диким Камнем?» Прежде всего он отмечает, ссылаясь на авторитет мудрых, что природа разделена на три царства. В этой классификации форм бытия четко проходит идея иерархической связанности мира как живого целого. Мудрые называют первое царство — царством камней; второе — растений; третье — животных. Все они соединены между собой таинственной цепью. Связанность иерархических форм бытия составляет одну из наиболее устойчивых мировоззренческих интуиций масонов. Но автор отмечает, что довольно трудно обнаружить, где звенья цепи творения соединяются друг с другом. Момент непрерывности бытия является безусловным, но под вопросом стоит объяснение этого положения. Выделение минеральной, растительной и животной форм бытия природы является традиционным для масонского мировоззрения, представленного на страницах журнала. Подобная позиция высказывается и в ряде других речей.
Вот как объясняет взаимосвязь природы автор «Речи, почему называют мудростию»: «Говорят они (мудрые. — А.С.), что грубая материя состоит из твердого и жидкого, что в Земле есть и то и другое, ибо всякая Земля имеет в себе, кроме твердости, текущее, или Елей свой. Химики при испытаниях, ими чинимых, ясно сие усматривают. А потому Земля, или грубая материя, отделяя лучшие свои свойства, верхнюю силою производит Минералы и Металлы. И в сем своем Царстве Природа от Камней нечувствительно переходит к Растениям, кои от Минералов тем только отличаются, что имеют лучшие и удобнейшие органы, или такие каналы и сосуды, в которых соки восходить могут; притом Растение лучше Камня тем, что оно удобнее питается и излишек от себя отделяет: запах, от них исходящий, сие доказывает. Потом Природа из Царства Растений переходит к Животным. И так, восходя из царства камней в царство растений, столь нечувствительно сие делает, что в Кораллах, растущих в море, едва, так сказать, передвигается из камня в растение, так и восходя из Царства Растений в Царство Животных, в Полипе и то и другое неприметно соединяет» [11].
После того как природа уже в растениях создала сосуды и каналы, «прибавляет она в Животных Сердце, которое есть дивный центр Животного и чудесный сосуд Божия Премудрости» [12]. Телесные соки превращаются в кровь и разносят во все стороны «теплоту жизни и свет природы». Точно так же есть переходные формы и между царством растений и царством животных. По мнению автора, одним из таких переходных существ является, как ни странно, черепаха. Объяснение этому он дает достаточно простое: «….Что она, хотя и животное, однако не имеет сердца…» [13]. Иерархичность бытия предполагает гармоническую зависимость «высших» ступеней от «низших».
Затем природа прибавляет «еще нервы, где обитает тончайшее вещество, никакими глазами и микроскопами не усматриваемое, по коей оно чувствует, стремится к приятному и от неприятного уклоняется, ощущает страсти: гнев, зависть и пр., как то весьма ясно в домашних и диких зверях усмотреть можно» [14].
В приведенных отрывках обращает на себя внимание стремление представить развитие природы как естественно эволюционное, направленное на воплощение в высших этажах организации самых лучших черт предыдущих уровней.
Человек от зачатия до рождения проходит все ступени царства природы. Сначала он сходен с минералом, затем — с растением и переходит в царство животных и, «так сказать, по подобию яблока, созрев, отрывается от своего сучка […] падает на Землю, родится и начинает новую жизнь» [15]; «В самом зарождении человек ни что иное как состав жидкого вещества, [не]являющего никаких знаков жизни и чувств. Не подобен ли он тогда бывает всем грубым существам органами, токмо питания снабженным[и], не подающим[и] ни малых знаков своея жизни, как напр.[имер], минералы, камни и пр.[очее] и не в таких же ли отношениях бывает с прочими вещами, как и сии бездушные твари?» [16]. Затем человек становится подобен растениям, а когда появляется на свет, то раскрываются его чувства. Но и здесь он подобен животному, так как разум не развит, и основное его стремление связано с поддержанием лишь телесной жизни. И только после того, как все его органы разовьются, разум вступает в свои права, и человеку предоставляется возможность осознать свое высокое предназначение. Однако считать, что человек лишь естественно-природным образом становится человеком, было бы неверным.
Человек есть «экстракт всех вещей» — часто повторяли масоны. И вполне понятно, что он проходит и несет в себе все предыдушие этапы развития натуры. Человек — это существо, которое не отделено от твари, а связано со всем остальным миром. Но, замыкаясь только на том, что дала природа, он чувствует себя рабом. Мир естественным образом еще не дает человеку стать истинным человеком, т.е. тем образом человека, к которому стремились русские масоны. «Благополучен тот, кто после такового путешествия обрящет человека, которой покажет ему разность уставов разных сих областей» [17].
Человек как тварное существо объединяет все три царства, но, помимо этого, он еще имеет Божественное начало. «…В нем зрим мы соединение: видимого с невидимым, материального с духовным, преходящего с непременным, мрачного с[о] светлым, гневного с любовным и мертвого с живым» [18].
Совершенство человека и его высокое предназначение заключаются не в том, что он уподобляется совокупности тварного, даже если несет в себе лучшие свойства тварного, а именно в том, что его отличает от натуры и уподобляет Творцу.
Понять возникновение человека как простое следствие натуры, несмотря на все единство с натурой, по мнению масонов, невозможно. «…Что бы ни возражал противу того ослепленный разум некоторых лжемудрецов и остроумцев, которые произвольно унижают себя до орангутанга» [19] — человек есть царь мира. Все сотворенное Богом дано ему в службу. Но он царь этого мира именно потому, что «Всемогущий Архитектор, живущий во веки веков в беспредельном пространстве Храма Вечности, в Самом Себе благоволил некогда сотворить Человека, яко Малый Храм в вечное Свое жилище» [20]. Идея строительства «Храма Бога Живого» — это не метафора. Она имеет прямой метафизический смысл в масонском мировоззрении. Этот смысл раскрывается в том, что человек подчинен Богу и стремится к Нему, во-первых, как высшее проявление тварного существа, во-вторых, как существо духовное. «Человек, яко извлечение из Целого и сокращение Великого Мира, сему же принадлежит Закону. Тело его — часть и извлечение сего Стихийного Мира, всегда алчет и жаждет к Отцу Натуры, который есть Звезды и Стихии; и сей Отец питает и поит его. И так он есть также сокращение и духовного мира…» [21]. Автор речи, ссылаясь на «высокопросвещенного Беме», говорит, что душа человека есть «магический огонь из Натуры Бога Отца, есть великое вожделение Света…» [22]. Душа жаждет «Сердца Отчего»; она питается «Светом несотворенным».
Для многих людей, как отмечали масоны, последнее положение совершенно непонятно. Они настолько «заземлились», что видят свое предназначение и стремление лишь в земных утехах. Таковы все натуральные люди, которых масоны называли профанами. Но если душа человеческая почувствовала, что она есть искра «магического огня», то она не может удовлетворить свой голод земными утехами и начинает жаждать света несотворенного. «На языке Религии откровенной, — говорит автор «Размышления о науке Масонской», — сие называется влечение Отца к Сыну […] а на языке Масонском — желание увидеть свет» [23]. Назначение человека не в том, чтобы уподобляться тварному, а в том, чтобы уподобиться Творцу. Сказать, что человек — микрокосм, и на этом поставить точку, для масонов невозможно. Как микрокосм он — тварное, хотя и высшее, среди всего природного, существо.
Человек, зная цель свою, легче и свободнее достигает ее. «Думать, что бытие наше не имеет цели есть возмущение против Творца. Без намерения действовать (эта мысль. — А.С.) был[а] бы для мыслящих тварей поносною глупостию» [24]. Однако он не идет по предначертанному ему пути и покидает ему предназначенное место, а впоследствии и теряет свои свойства. «Адам — праотец наш, был поставлен на земле сей в свою собственность, и все видимые твари были определены ему на службу и пользу. Он был повелитель Натуры, да и мог таковым быть, поелику Божественный образ облагораживал его всеми совершенствами, каковые только к сему великому достоинству потребны были. Свет Ума, Святость Воли украшали его душу, произшедшую из живого дуновения Всевышняго, и которая обитает в теле, и над которою недостаток, вред, болезнь и смерть не имели никакой власти. Все Св. Ангелы Божии сорадовались брату своему, и ощущение веселия в дружественном с ним обхождении умножало их блаженство. Так превосходен был Адам, когда он с юношескою красотою и силами из рук творца вышел. Равномерно и все мы могли бы также превосходны быть и еще ныне участвовать в райском блаженстве, ес[ли] бы Адам выдержал только свое искушение и в состоянии невинности тверд пребыл» [25].
Тем самым то превосходство, которое дано человеку по сравнению с другими существами, вносит возмущение в гармонию мира, хотя первоначально созданный порядок и не устраняется. Природа же сохраняет предписанный Богом порядок. Она обладает способностью следовать необходимости и сохраняет живую связь с Тем, Кто ее создал. Человек же все в большей степени отделяется от того центра, который является источником происхождения натуры и его самого. Деятельность раздробляется и «…начинает стремиться к различным целям и чрез самое то делается почти совсем недействительною…» [26].
Внешняя дисгармония проводит к дисгармонии внутренней и может достичь такого предела падения человека, когда он уже перестает чувствовать свое несовершенство. «…Человек пренебрег предначертание свое, помрачил искру существенные жизни своея, отторгся от сии симпатии чистого света познания и неповиновением своим унизился от своего начала; пал во власть другого двигателя, которой по естеству несвойствен ему, и смесился во толпе материальных существ» [27].
В натуре и человеке есть своя норма жизни, идущая от Творца. В первоначальную эпоху, когда человек жил в раю, природа и человек были свободны от «рабства тлению». Эта эпоха — гармонии мира, гармонии Бога, натуры и человека. Но после грехопадения последнего «книга природы» закрыла для него свои страницы. Она превратилась для него в совершенно непонятный, как говорили масоны, «иероглиф». Человек разучился, а точнее сказать, забыл «язык», «потерял Слово», на котором написана эта «книга». Это — первая тема, которая представлена на страницах журнала. Другая состоит в том, что в мире начинает повсюду царить смерть. Он оказался поврежден, в нем есть болезненное состояние, отступление от первоначальной нормы жизни как явное ущемление бытия. Само понятие «мир» в масонской философии — это понятие, несущее в себе греховность. Природа лишилась своего «хозяина». Но страдание и тоска мира не устраняют отчуждения от нормы. Натура «больна» и «здорова» одновременно, но не может развернуть вложенное в нее творческое начало в силу «падшести» человека. Поврежденность человека распространилась на всю натуру и имела космические последствия. Человек, связанный с натурой своей жизнью, является источником неправды в мире, более того, именно в нем вся поврежденность натуры и проявляется в максимально мыслимом виде. Судьба натуры разделила судьбу человека. В этом состоят метафизические основания определенного трагизма мира как живого целого.
Трагическое начало говорит нам о том, что мир жаждет спасения от «рабства тления». Но у масонов было предчувствие, что «золотой век», или «царств о Астреи», не просто впереди, а где-то здесь, совсем рядом, нужно лишь сделать определенное усилие, чтобы оказаться в нем. Метафизические и исторические взгляды масонов определяются движением к спасению. Поэтому трагизм мира и трагическое восприятие мира не вели к пессимизму, но к утверждению просветленного понимания мира и человека.
Первый человек был прельщен Люцифером. «Не доволен будучи изящностью своею — уподобляться Богу, восхотел он Богу быть равным» [28]. Внушенная Люцифером мысль привела Адама к плачевному результату — мнимый бог был покрыт срамом и изгнан из Эдема. Но «Бог любил еще падшую тварь Свою, сколь она и ни была грехом обезображена, ибо в Нем есть бездна милосердия» [29]. Первый человек был «…научен в великих творению мира подобных действиях искусства все тела очищать от покрывшего их проклятия и человеческие тела наши до естественного их разрешения охранять от всяких болезней» [30]. Мир ждет от человека излечения. Путь мира следовать «за» и «с» человеком одним путем.
В дополнение к полученным знаниям Адам получил превосходящее всякий человеческий разум таинство будущего примирения с Богом, иными словами, Адаму было передано знание, которое позволяет заключить новый союз, или завет, с Богом. «…Долженствовал Адам и все его потомки, которые также были оного достойны, получить еще в незаслуженный Дар Благодати сильную искру, и сохранять ее до скончания мира» [31].
Для масонов путь восстановления подлинного единства Бога, натуры и человека реален, открыт, поскольку Иисус Христос «смертью смерть попрал». «…Богочеловек пролил на Голгофе кровь Свою, и сею тинктурною искупления кровию очистил от проклятия всю Натуру и омыл скверны греха с Души Человеческой, пресек нещастное изгнание человечества от БОГА и блаженное воссоединение твари со Творцем своим учинил возможным, выключая …действия примирения, нет еще ни единого столь великого знака любви Божией, ни единого так сильного памятника первоначальных достоинств человека, как те вышние познания, каковые оный поучающий Ангел сообщил тогда Адаму» [32].
В русле метафизических рассуждений лежит и рассмотрение вопроса о том, что будет с человеком после смерти. Мир сотворен Богом и потому сущность вещей не может быть изменена. Какие-либо перемены будут происходить лишь в случайных свойствах; существенные же — постоянны и неизменны. Человек выступает существом смешанной натуры, состоящей из Духа и тела. Душа есть способ соединения Духа и тела. «…Дух в собственном смысле не есть человек, тело не есть человек, но Дух и тело, некоторым способом соединенные, составляют человека» [33].
После земной жизни человеческая натура сохранит смешанный характер, так как «смешанность сия есть существо человека, а существо вещей непременно». Данное положение подкрепляется Откровением, что люди воскреснут в телах. Но эти тела будут носить духовный характер и, по предположению автора речи, состоять из «тонкой материи», которая не может восприниматься действующими органами чувств. Подобное будущее «эфирное тело» содержит свой зародыш уже в нынешнем теле. Будущее тело отлично от тела настоящего. Строение нынешнего тела определено действующими потребностями и свойствами того мира, в котором мы живем. Вместе с изменениями потребностей произойдет и изменение формы тела. Различие в будущих телах определяется степенью праведности. Те, кто стремился в земной жизни к Богу, приобретут светлое тело. Другие добродетельные люди будут иметь менее совершенное тело; порочные же сохранят тела из «тонкой материи», но не будут иметь столько света, как у праведных. В потустороннем мире он получит прямые понятия о вещах, тогда как в этом мире он предполагает и заключает о вещах лишь по аналогии. Никакой связи с предыдущими состояниями царства животных и человека не может быть.
Источник мистического реализма масонов лежит в метафизической области. После грехопадения Адама натура и человек имеют два «пласта» бытия. Первый — эмпирический, связанный с отступлением от нормы, от творческого начала; второй — скрытый, мистический. Эти два уровня неравноценны. Поверхность бытия определяется своей таинственной принадлежностью к скрытому источнику. Отсюда всегда в масонском мировоззрении вставала задача просветления всего видимого. В соответствии с христианской традицией масоны выделяли и в человеке два уровня: внешнего и внутреннего, плотского и духовного человека. «Нам известно, что человек составлен из двух существ: действующего и страждущего, Царствующего и служащего, Небесного и земного, бессмертного и временного, из видимого и постигаемого токмо Умом, из Величественного и Смиренного, словом, из Души и тела» [34]. Каждое из этих «двух существ» наделено определенными способностями, которые постоянно проявляют себя в мире. Отсюда становится понятным двойственный вид человеческих поступков, и внесение нецелесообразности в мир идет от внешнего, эмпирического человека.
В основании масонской метафизики лежит идея творения мира и человека. Человек включен в мировой процесс. В природе выделяется иерархия форм бытия, которые могут эволюционировать, но на основании эволюции нельзя понять возникновение человека.
Высказанные на страницах журнала положения говорят об иерархической структуре бытия и несомненном антропоцентризме масонской метафизики. Натура выступает в масонском мировоззрении не просто как макрокосм, а как макроантропос, как нечто зависимое и определяемое конечными путями и целями развития человека. Как грехопадение человека привело к «поврежденности» натуры, так и его возрождение должно восстановить ту «норму» натуры, которая идет от Творца. Судьбы мира и человека неразрывны, и путь у них только один.