Порфирий¹ пишет: «Древние представляли Бога и Его силы образами, обращенными к человеческим чувствам; в зримом они пытались отразить незримое для тех, кто мог бы научиться читать в этих видимых образах, как в книге, повествование о Божественных свойствах. Не стоит удивляться тому, что невежды не видят в этих образах ничего, кроме камня или дерева; ибо это действительно так для них — невежда не видит в памятнике ничего, кроме камня, в табличках — ничего, кроме дерева, а в книге — ничего, кроме свитка папируса».
Аполлоний Тианский полагал, что рождение и смерть — одна лишь видимость; то, что отделяет себя от единой сущности (сущности единого Бога) и отдается во власть материи, рождается; то же, что, наоборот, избавляется от уз материи и воссоединяется с единой Божественной сущностью, умирает. Существует альтернатива: отдаваться воле видимого или невидимого мира. Но все это, строго говоря, одна сущность, которая одна только действует и испытывает на себе действие, превращаясь во все и вся, это Единый Бог, Которого люди унижают и недооценивают, когда лишают Его тех свойств, которые принадлежат Ему по праву, и приписывают их иным существам.
Неоплатоники заместили идею Верховной Сущности идеей Абсолюта, то есть примитивного изначального принципа — предшественника всех вещей, о котором не может быть сказано ничего определенного, которому нельзя приписывать разум и самосознание, поскольку сделать так — непременно значило бы признать существование в нем какого-либо качества, разделения на субъект и объект. Верховная Сущность может быть познаваема только лишь разумной интуицией Духа, превосходящего сам себя и преодолевающего свои собственные пределы.
Эта простая логическая теория, посредством которой люди надеялись прийти к пониманию этого Абсолюта, Óна (όν), соединялась с мистицизмом, который в этом трансцендентном состоянии сообщал абстракции некоторые черты, придававшие ей сходство с реальностью в глазах человеческого разума. Это поглощение духа Сверхбытием (τό έπέκεινατής ούσίας) и его полное с Ним отождествление, или его откровение Духу, преодолевшему свои собственные пределы, считалось высшим итогом духовной жизни.
Понятие неоплатоников о Боге состояло в том, что Единая Изначальная Простая Сущность, возвышенная над всей множественностью и всем тварным, — это единственное настоящее Существо, неизменное, вечное (Είς ών ένί τώ νϋν τό άεί πεπλήρωχε χαί μόνον έστι τό χατά τοϋτον όντως ώυ), — от которого произошли все сущности на всех разнообразных уровнях бытия, из коих первым был мир богов, то есть мир, наиболее приближенный к Нему, первенствующий и главенствующий. В этих богах воплощаются и раскрываются те благо и совершенство, которые в Самом Верховном Существе были сокрыты и невидимы. Они имеют своей целью на разных уровнях проявить образ Верховной Сущности, к которому никак не состоянии воспарить никакая душа — только посредством глубочайших размышлений и высочайшего полета духа, только после того, как она очистится от всего чувственного во всем его многообразии. Эти боги являются посредниками между человечеством (пораженным и поставленным в тупик их множеством) и Верховным Единством.
Филон пишет: «Всякий не верящий в чудеса просто как чудеса никогда не знавал Бога и даже не искал Его; ибо в противном случае, он обязательно осознал бы, просто глядя на поразительные и величественные виды мира, что Вселенная — чудо сама по себе и что все ее чудеса (свидетельствующие о том, что Бог постоянно направляет человека на его путях) суть лишь детская игра по сравнению с Божественной Силой. Но воистину чудесное ныне унижено, потому что стало привычным. А самые обыденные вещи, в силу того только, что они для нас новы, и в силу нашей любви ко всему новому, поражают наше воображение».
Антропопатии² иудейского Писания книжники Александрии противопоставили стремление очистить идею Бога от всех человеческих черт и наслоений. Путем очищения от всех человеческих чувств и страстей она наконец превратилась в нечто лишенное практически всяких свойств и совершенно трансцендентное; и простое Бытие (όν), Добро-в-себе, существующее само по себе, платонический Абсолют, заменило персонифицированного Бога (היוה) Ветхого Завета. Стремясь ввысь, за пределы всякого тварного бытия, сознание отрясает с себя все чувственное и воссоединяется с разумной интуицией этого Абсолютного Существа, о Котором оно, однако, не способно ничего предположить, кроме самого факта Его существования, ибо все иные предположения о Нем отвергаются как недостойные величия этого Абсолюта.
Филон проводит четкое разделение между теми, кто является воистину Детьми Бога, возвысившимися путем долгих размышлений до уровня Абсолюта, обретших познание Его в Его непосредственном проявлении, и теми, кому Он открывается лишь через Свои действия — как, например, Он проявил Себя в Творении, — короче говоря, теми, кто связан с одним лишь Логосом, Которого они и считают Высшим Богом. Таким образом, они являются Сынами Логоса, а не Истинного Высшего Существа.
«Бог, — пишет Пифагор, — не является ни объектом чувств, ни страстей, он не видим, а только познаваем, он обладает высшим разумом. Телом своим он подобен свету, а душой своей он подобен истине. Он есть вселенский дух, проникающий повсюду и наполняющий собой всю природу. Все сущее получает жизнь от него. Существует один лишь высший Бог, Который — в отличие от того, что думают о Нем многие, — не восседает где-то выше всего сущего, за пределами орбиты Вселенной, но является самим бытием во всей его полноте; Он видит все сущее, пребывающее во всем неизмеримом бытии, это единый Принцип, Свет Небесный, Всеотец. Он все порождает, Он всем распоряжается и управляет, Он есть разум, жизнь и движение всех вещей».
«Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни»³. Так сказал основатель христианской веры, как передал Его слова апостол Иоанн.
Бог, как сообщают священные предания иудеев, явил Себя Моисею в языках пламени в среде пылающего куста, который пламя не поглощало. На гору Синай Он снизошел в клубах дыма; Он предшествовал народу Израиля, указывая ему путь в пустыне днем — в столбе облачном, а ночью — в столбе огненном. Пророк Илия говорил служителям Вааловым: «И призовите вы имя бога вашего, а я призову имя Господа, Бога моего. Тот Бог, Который даст ответ посредством огня, есть Бог»⁴.
По Каббале, как и по зороастрийским источникам, все в мире произошло из единого Истока беспредельного света. Прежде всего прочего существовало великое Изначальное Существо, Ветхий Днями, древнейший Царь Света, — и этот титул тем более примечателен, что часто им называется Бог именно в Зенд-Авесте и в сабейском кодексе, а отнюдь не только в иудейском Писании.
Все мироздание есть Его откровение, Бог открыл его Сам Себе, и все оно существует лишь в Нем Самом. Все Его свойства воплотились в мироздании в различных формах и с различной степенью интенсивности, так что Вселенная является Его священной Славой, Его порфирой. Поклоняться Ему следует в полной тишине, а совершенство достигается елико возможно большим приближением к Нему.
Еще до сотворения миров все пространство заполнял Изначальный Свет, так что пустот нигде не было. Когда же Верховное Существо, пребывавшее в этом Свете, решилось явить Свое совершенство, Оно приступило к творению миров, в которых Оно сумело бы это сделать. Для этого Оно сжалось внутри Самого Себя так, чтобы образовалась некая пустота, и тут же выбросило в эту пустоту свою первую эманацию — луч Света, Первопричину и Первопринцип всего сущего, объединяющую в себе зачинающую и порождающую силу, творящую все в мире, вне которой ничто в мире не способно просуществовать и мига.
Грехопадение человека произошло под влиянием искушения его злыми духами, наиболее отдаленными от Великого Царя Света, пребывающими в четвертом мире духов — Асии, во главе со своим князем Велиалом⁵. Они вообще ведут постоянную войну с чистыми духами и разумами других духовных миров, которые, подобно Амешаспента, изедам и пери зороастрийской религии, поставлены Всевышним оберегать и наставлять человека. Изначально мир пребывал в равновесии и совершенной гармонии, и все было чисто и преисполнено Божественного Света. Но пали семеро Царей Зла⁶, и Вселенная попала в большую беду. Тогда Всевышний отобрал у семерых царей принципы Добра и Света и распределил их между четырьмя духовными мирами, первые три из них наделив чистым Разумом, единым с Ним Самим в любви и гармонии, а для четвертого у него остались лишь несколько отблесков истинного Света.
Когда извечная война Добра со Злом продлится достаточное время и когда духи, погруженные во тьму Зла, совершат отмеренное им количество попыток навечно поглотить Добро и Свет, тогда Сам Предвечный снизойдет в этот мир, чтобы исправить положение вещей. Он избавит его от плотных наслоений материи, которые окутывают его и заключают в плен, восстановит и укрепит в нем луч Божественного Света, который является его духовной природой и который он, несмотря ни на что, все же сохранил в себе, и восстановит во всей Вселенной изначальную Гармонию, которая и будет Его благословением этому миру.
Гностик Маркион⁷ пишет: «Душа истинного христианина, усыновленная, как ребенок, Высшим Существом, для Которого она столь долго была чужой, принимает от Него Дух и Божественную Жизнь. Этот дар выводит ее на путь к чистой и святой жизни, подобной жизни Бога, и человек так и заканчивает свой земной путь в чистоте, милосердии и праведности, и в один прекрасный день избавляется от своей материальной оболочки, подобно тому, как виноград отделяют от лозы и как птица вылупляется из яйца. Наравне с ангелами, душа будет купаться в благословении Благого и Совершенного Отца, заново обретя свои воздушные одежды, подобные облачению ангелов небесных».
Теперь ты видишь, брат мой, каково истинное значение масонского Света. Теперь ты знаешь, почему Восток, где восседает Мастер ложи, над головой которого располагается начальная буква Имени Господня, есть место и источник Света. Свет, противопоставленный Тьме, есть Добро, противопоставленное Злу; и именно этот Свет, то есть истинное знание Бога, и есть Вечное Благо, поискам которого посвящали свои труды масоны во все века. Масонство и сейчас идет твердым шагом к Свету, сияющему вдали, Свету того дня, когда побежденное и сброшенное с пьедестала Зло растает в тумане и исчезнет навек, и Жизнь и Свет станут единственным законом Вселенной и ее вечной Гармонией.
Степень Розы и Креста⁸ учит трем основным постулатам: единству, неизменности и благу Бога; бессмертию души и неизбежности окончательного поражения и искоренения зла, несправедливости и горя Избавителем, или Мессией, который обязательно придет, если еще не приходил.
В этом градусе три колонны Древнего Храма заменяются на три новые колонны, значение которых уже было тебе разъяснено: это Вера (в Бога, в человечество и в самого себя), Надежда (на победу над злом, на развитие человечества и на Жизнь Грядущую) и Милосердие (вспомоществование людям и снисходительность к их заблуждениям и провинностям). Быть надежным, надеяться самому и быть снисходительным, — вот в наш век эгоизма, плохого и низкого мнения о человеческой природе, суровых и несправедливых суждений самые важные масонские добродетели и истинные подпоры каждого масонского Храма. Это, в сущности, те же самые колонны Первого Иерусалимского Храма, только сменившие имена. Ибо только тот мудр, кто милосерден в своих суждениях о других; только тот силен, кто не оставляет надежды; и нет большей красоты, чем вера в Бога, наших ближних и самих себя.
Вторая палата, в которой траурные занавеси, храмовые колонны разбиты, и обломки их разбросаны по полу, а все братья низко склонили головы в глубочайшем отчаянии, — символизирует мир, страдающий от деспотической власти Первопринципа Зла, ибо добродетель гонима, а порок торжествует; ибо праведники страдают от голода и вымаливают милостыню на улицах, в то время как грешники купаются в роскоши и закутывают свои тела в пурпур и тонкие шелка; ибо повсюду правит наглое невежество, а ум и разум прислуживают им; ибо цари и священнослужители попирают своими ногами свободы и, в первую очередь, свободу совести; ибо свобода скрывается в глубоких пещерах и среди высоких гор, в то время как лизоблюдство и беспринципность процветают; ибо из миллионов грязных трущобных дыр возносится к небесам стон умирающих от голода вдов и замерзающих на улицах сирот; ибо миллионы людей, готовых работать и умирающих при этом от голода, имеющих семьи и невинных детей, которых им не прокормить, не имея работы, изгоняются со своих заводов сытым и жестоким капиталистом; ибо суды приговаривают к тюремному заключению несчастного, из чувства голода укравшего кусок хлеба, в то время как развратного обольстителя отпускает на волю; ибо политический успех партии оправдывает совершенное ради него убийство, а насилие и жестокость остаются безнаказанными, а тот, кто в жизни своей разбогател за счет обездоливания сотен тысяч несчастных, становится уважаемым гражданином, избирается на высокий общественный пост, а после смерти бывает с помпой похоронен в прекрасном мавзолее; ибо этот мир, в котором с самого мига его сотворения ни на день не прекращались войны и человек ни на минуту не прервал своего страшного жребия — мучить и убивать своих собратьев; мир, превращенный в пандемониум⁹ личными амбициями, эгоизмом, алчностью, завистью, ненавистью, похотью и всеми остальными демонами армии Аримана и Тифона, — этот мир погряз в низменности, грехе и как следствие — в несчастиях и горе. Если кто-то видит в этом убранстве также горе всех адептов Царственного Искусства по смерти Мастера Хирама, горе иудеев после падения Иерусалима, горе тамплиеров после крушения их Ордена и мученической смерти Де Моле или горе всего мира и его величайшую тоску по смерти Спасителя, — то он вполне имеет на это право.
Третья палата представляет собой итог грешного и порочного существования человечества и Ад, царящий в сердце человеческом, — все из-за его низменных страстей. Если кто-то видит в ней также отображение Гадеса¹⁰ греков, Геенны¹¹ иудеев, Тартара¹² римлян или христианского Ада, или же просто отображение всех мучений и страданий, претерпеваемых стремящейся к очищению совести, — то он вполне имеет на это право.
Четвертая палата символизирует мир, освобожденный от жестокой абсолютной власти Первопринципа Зла и воссиявший в Свете Истины, проистекающем от Всевышнего Бога, когда порок и грех, страдания и боль, угрызения совести и нищета исчезнут безвозвратно; когда достигнет своих окончательных целей великий План Беспредельной и Вечной Мудрости и все творения Господа осознают, что все их беды и страдания были лишь мельчайшими каплями, немедленно поглощенными великим потоком воплощенного Добра, и для них станет очевидна Сила Господа, Его благо и милость, которые так же безграничны, как сила Его. Если кто-то видит в ней место свершения таинств той или иной веры или религии, или если она напоминает ему какое-либо событие в прошлом, — то он вполне имеет на это право. Да толкует всякий эти символы так, как ему подсказывают совесть и разум. Для всех нас эти символы отождествляются со вселенским принципом масонства — тремя его добродетелями: Верой, Надеждой и Милосердием, с братской любовью и вселенским благом. В этом цель нашего земного существования. И в другом толковании эти символы просто не нуждаются.
Древние братья Розы и Креста приносили обязательство исполнять все долги дружбы, радости, милосердия, мира, свободолюбия, терпимости и чистоты, а также всячески избегать нечистоты, высокомерия, ненависти, злобы и всех прочих видов греха. Свою теологию они позаимствовали из древнего Египта, как и Моисей с Соломоном, а свои символы, шифры и иероглифы — у древних иудеев. Основными их принципами были: заниматься медициной, не беря за это платы, провозглашать торжество добродетели, развивать науки и побуждать людей жить так же, как в Золотой Век древности.
Не имеет смысла сейчас стремиться досконально выяснить, ни когда именно появился сей градус, ни в каких формах какие уставы каких стран практиковали его в разное время. Он очень древний. Ритуалы его очень отличаются друг от друга на различных широтах и долготах, поскольку символы его повсюду истолковываются по-разному. Если бы мы поставили перед собой задачу изучить все церемонии этого градуса, эмблемы и формулировки, мы бы вскоре сделали открытие, что все они в действительности относятся к древнейшим символическим основам Ордена, почитаемым в каждом масонском святилище. Ибо все наши церемонии направлены на практику добродетельной жизни и обретение плодов добродетели. Все они посвящены труду. И труд этот направлен на искоренение порока, очищение человека, развитие наук и искусств и избавление человечества.
Никакой адепт не может быть допущен к этим священным философским знаниям, не пройдя предварительно очищение в символических градусах. Какое значение имеют все споры о происхождении и «возрасте» этого градуса, или о тонкостях проведения его церемоний, или о точности той или иной литургической формулировки, или об оттенке цвета знамени того или иного колена народа Израильского, если все адепты все равно почитают Священную Арку символического масонства — его первый и единственный источник, если все сохраняют верность консервативным принципам Ордена и его возвышенным целям?
Если где бы то ни было когда бы то ни было какие бы то ни было братья исключались из кандидатов на посвящение в этот градус на основании их принадлежности к той или иной религии, это наглядно демонстрирует нам, насколько отвратительно и невежественно может быть искажено учение нашего высокого Ордена. Ибо когда бы ни закрывались двери нашего Храма перед человеком, верующим в Бога Единого и в бессмертие души, какими бы ни были остальные положения и догматы его веры, градус сей перестает быть достоин носить название масонского. Никакой масон не обладает правом толковать символы этого градуса для другого масона или отказывать ему в посвящении в таинства этого градуса, если тот отказывается принять их в его интерпретации.
Выслушай же, брат мой, наше толкование таинств сего градуса и далее толкуй их сам, по своей совести и своему разуму.
Крест является священным символом с древнейших времен. Его изображение встречается на древнейших памятниках материальной культуры в Египте, Ассирии, Индостане, Персии, даже на буддистских ступах Ирландии. По легенде, Будда умер на кресте. Друиды срубали ветви древнего дуба, придавая стволу форму креста, и храмы их также имеют в плане его форму. Он служил символом вселенской Природы, поскольку его ветви указывали на четыре стороны света. Именно на крестообразном дереве, по легенде, принял смерть от вражеских стрел Кришна. Поклонялись кресту и в Мексике.