А.Ф.Лабзин очень болезненно воспринял известие о женитьбе Д.П.Рунича (28 сентября 1806 года). 1 января 1807 года А.Ф.Лабзин писал своему подопечному: «В женитьбе своей вы последовали страсти своей, а не разуму: и так заслужите по крайней мере вину вашу покорностью… Вы сделали сие не посоветовавшись даже со мной, когда вы, буде подлинно соединены со мной вечными и верными узами, не должно было бы, мой любезный друг, предпринимать такого вздорного дела, не сказав мне о том ни слова».¹ Вообще, А.Ф.Лабзин требовал, чтобы члены его ложи спрашивали его согласия на брак. У него был специально разработанный ритуал для масонских свадеб. Уже после состоявшего примирения А.Ф.Лабзин инструктировал Д.П.Рунича по поводу церемонии масонской свадьбы, которою тот организовывал: «Братья мои, женившиеся моим посредством, должны подвергаться некоторым обязательствам, которые должны они в церкви всенародно произнести вместе с той, которую брат изберет себе в законную каменщицу».² Причем священник, совершающий брак, также получал инструкции и должен был задавать брачующемуся масону определенные вопросы.
С 1806 года в С.-Петербурге действовало общество «Нового Израиля» во главе с Т.Лещиц-Грабянкой, куда вошли многие видные масоны.³ До Москвы дошли слухи о новой петербургской затее. В ответ на вопросы Д.П.Рунича А.Ф.Лабзин отвечал, что скоро в Москву приедет князь, который «может вам несколько дать света и для той материи, о которой вы любопытствуете, хотя сей свет будет от дымящейся еще лучины».⁴ Уже через месяц, сообщая о ликвидации «Нового Израиля», А.Ф.Лабзин утверждал, что вступил в это общество «почти по нужде», так как туда при помощи А.А.Ленивцева были вовлечены все петербургские масоны. По словам А.Ф.Лабзина, ему удалось убедить главу общества Т.Лещиц-Грабянку, выступавшего против масонства и судившего о нем по немецким и французским ложам, в пользе такового.⁵ (Все это опровергает утверждение А.И.Серкова о том, что Д.П.Рунич состоял членом общества Грабянки под №5).⁶
8 марта 1807 года А.Ф.Лабзин сообщал Д.П.Руничу о разгроме общества: «Начальник наш 6-го числа арестован у себя дома, и бумаги его все взяты. В этих бумагах есть много такого, что может не понравиться правительству, когда ему и Сионский вестник показался странным и опасным».⁷ Т.Лещиц-Грабянка был заключен в тюрьму, где и скончался во время следствия.
В этот период в письмах А.Ф.Лабзина появляются ноты отчаяния и подозрительности. 13 февраля 1807 года он пишет, что уже не может доверять почте так как: «все христианские материи почитают за подозрительные, и мыслить по христиански многим кажется не только безумием, но и преступлением… Если большинству дать судить само Евангелие и самих Евангелистов и Апостолов, то они найдут первое наполненным глупостями, а вторых негодяями».⁸ Он пишет, что чувствует опасность для себя, но «без воли Государя ничего сделать не может», и, в то же время, «Государь не Бог и ошибиться может».⁹
Первоначально А.Ф.Лабзин предлагал своему ученику записывать все важное, предназначенное для передачи ему, в особый журнал, который и пересылать с надежным человеком.¹⁰ После ареста Т.Лещиц-Грабянки А.Ф.Лабзин стал еще более подозрительным и предложил Д.П.Руничу тайный способ переписки. Теперь все секретное в их письмах должно было писаться молоком между строк (текст проявлялся при нагреве). Чтобы корреспондент понял, что письмо содержит секретное послание, дату предлагалось ставить в конце письма (обычно ставили в начале). Такие письма предписывалось по прочтении сжигать.¹¹ В письмах А.Г.Черевина прослеживается и другой сюжет. 25 октября 1809 года А.Г.Черевин упрекал Д.П.Рунича за то, что тот не читает присылаемые ему ссылки на Евангелие (довольно частые в письмах А.Ф.Лабзина и А.Г.Черевина). Можно предположить, что тут мог заключаться какой-то тайный пароль, доступный посвященному. «Я видел, что вы не прочитываете иногда приведенные вам тексты в письмах благодетеля нашего. Иное письмо так и забудете, и вы не знаете подлинно, что и на что вам писано», — писал А.Г.Черевин.¹²
Из писем этого периода становится понятно, чем Д.П.Рунич мог быть полезен А.Ф.Лабзину. 26 февраля 1807 года он сообщал, что получил сведения о том, что Ф.В.Ростопчин написал на него жалобу императору, объявляя его книги иллюминатскими. А.Ф.Лабзин просил Д.П.Рунича сообщить ему, часто ли Ф.В.Ростопчин пишет к государю.¹³ Он обещал: «будьте уверены, мой друг, что сии ваши труды и ваша верность не останутся без вознаграждения».¹⁴
Волнения А.Ф.Лабзина оказываются напрасными. Проходит без последствий для него и реформа масонских лож, проведенная в 1810 году. Вот как она освещается в письмах Д.П.Руничу. По мнению А.Ф.Лабзина, главный вдохновитель реформы — М.М.Сперанский, он вошел в «жеребцовское» масонство, чтобы подчинить его себе. Для этой цели в Россию был вызван известный реформатор масонства И.А.Фесслер. Откупщиком Злобиным ему было выделено 20 000 рублей, на которые он создал ложу, куда вошли М.М.Сперанский и М.Л.Магницкий. Этот капитул планировал подчинить себе все масонские ложи России. «В ложе Сперанский точно занимается сим делом, или как шпион, или чтобы образовать с Фесслером свой департамент, начальников отделений и пр. От них уже подают бумаги к государю, и ожидается, что мастера лож призваны будут к Министру полиции, а затем к Министру просвещения», — писал А.Ф.Лабзин. Он считал, что мастерам будут выданы новые акты, где сокращено все религиозное, а «оставлено, что забавно». Он также предполагал, что ложи вообще запретят.¹⁵ А.Ф.Лабзин был в панике и не знал, как вести себя в создавшейся ситуации. Он то утверждал, что ничего не предпримет без Н.И.Новикова, то заявлял, что войдет в новое масонство, чтобы попытаться вернуть его к «старине». Волновался А.Ф.Лабзин напрасно, реформы его ложи не затронули.
Все что, происходило с наставником, Д.П,Рунич переживал очень остро. До конца жизни он продолжал смотреть на М.М.Сперанского глазами А.Ф.Лабзина. В своих записках 50-х годов Д.П.Рунич писал, что М.М.Сперанский памятен, как чума и холера. Он объяснял это тем, что семинарист М.М.Сперанский уничтожил план Н.И.Новикова примирить христианство с просвещением и ввел в России философию и вольнодумство Европы. Популярность М.М.Сперанскому создали деньги винных откупщиков Злобина и Устинова, желавших сделать из него «английского Пита и французского Мирабо».¹⁶
Весной 1807 года отношения А.Ф.Лабзина и Д.П.Рунича вновь нормализовались. Наставник опять начал поучать ученика: предлагал творить добро, а если нет на это времени, то меньше спать. Как наилучшее средство духовного совершенствования А.Ф.Лабзин предлагал книгу Фомы Кемпийского: «Когда сии мысли о вездесущье Божьем проникнут в ваше сердце, и оно попросит пищи, всего лучше принимайтесь тогда, мой любезный друг, за Кемпиево «Подражание Иисусу Христу». Книга сия вас усладит, ободрит и укрепит к действию».¹⁷ (В бумагах Д.П.Рунича осел перевод «Подражания Иисусу Христу», относящийся к 1833 году).¹⁸ 30 апреля 1807 года А.Ф.Лабзин хвалил свод переводов Евангелия, сделанный Д.П.Руничем: «весьма хорош, добр и благ».¹⁹ В дальнейшем он высылал своему ученику материалы для этого свода. (В фонде Д.П.Рунича есть «Опыт евангельского свода на немецком языке»).²⁰ В 1810 году А.Ф.Лабзин одобрил то, что Д.П.Рунич объявил своим сочинением перевод «Мысли о небе» (два экземпляра хранятся в фонде под 1809 годом).²¹
В 1808 году Д.П.Рунича перестало утраивать его положение, и он обратился к своему наставнику с просьбой помочь его карьерному росту. 10 марта А.Ф.Лабзин ответил, что считает своим долгом помочь другу, но место директора почт Москвы очень сложно получить. Он указывал, что на это место претендовал камергер Рябинин при посредничестве М.М.Философова, но получил отказ. А.Ф.Лабзин уверял, что не имеет подобного влияния, и предлагал обратиться к начальнику канцелярии князя. Наставник пытался утешить своего ученика: «Смотри, друг мой, если тебе не будет дороги по почтовому департаменту, то найдется в другом месте». Речь шла о том, что в дальнейшем Д.П.Рунич сможет получить место губернатора.²²
В 1809 году, без какого либо разрешения со стороны Н.И.Новикова или И.А.Позднева, А.Ф.Лабзин открыл в С.-Петербурге ложу шотландского ритуала «Вифлием», где получали теоретический градус. В ложу вошли А.Е.Лабзина, А.П.Мартынов, В.В.Романовский, П.И.Русановский, А.Г.Черевин, И.П.Чернов, позже к ним присоединились А.Л.Витберг, Д.Г.Левицкий, П.Д.Маркелов. В то же время Н.И.Новиков начал лично посвящать в теоретический градус новых братьев вне зависимости от того, к какой ложе они принадлежали.²³
Летом 1809 года Д.П.Рунич, видимо, получил сведения о том, что А.Г.Черевин, женатый на его сестре, посвящен в теоретический градус в новой ложе А.Ф.Лабзина. Охваченный ревностью, он также решил стать шотландским мастером и обратился с соответствующей просьбой к А.Ф.Лабзину. 15 августа 1809 года А.Ф.Лабзин отвечал: «я сему очень рад и никак не отказываюсь от ведения тебя далее, желаю такого усердия всем братьям».²⁴ При этом А.Ф.Лабзин объяснял, что при приеме в шотландские мастера нужно собирать совет. Это можно сделать в С.-Петребурге или в Москве. А.Ф.Лабзин не был уверен, что в Москве его влияния хватит на то, чтобы добиться посвящения.²⁵ В своем энциклопедическом словаре А.И.Серков утверждал, что Д.П.Рунич был посвящен в мастера 6 августа 1809 года.²⁶ Видимо, в эту периодизацию нужно внести коррективы. Через 10 дней после посвящения в мастера Д.П.Рунич не мог требовать, чтобы ему вновь повысили градус. Скорее всего, это произошло раньше.
В письме А.Ф.Лабзину 26 августа 1819 года Д.П.Рунич постоянно упоминал А.Г. (Черевина) и жаловался, что тот имеет 3-ю степень, но «вошел». Д.П.Рунич заявлял, что из письма А.Ф.Лабзина следует невозможность «получить желаемое».²⁷ В письме 30 сентября 1819 года Д.П.Рунич отмечал, что получил облегчение в том, что А.Ф.Лабзин «развязал ему руки».²⁸ Осенью 1819 года Д.П.Рунич решил обратиться за посвящением к Н.И.Новикову.
А.И.Серков считал, что Д.П.Рунич был посвящен в теоретический градус Н.И.Новиковым в ноябре 1809 года.²⁹ В письмах А.Ф.Лабзина можно найти подтверждение такого мнения. Во время ссоры в 1818 году, окончившейся окончательным разрывом, А.Ф.Лабзин писал Д.П.Руничу о том, что их расхождение началось с 1808 или с 1809 годов.³⁰ При разногласиях, возникших за несколько лет до этого, А.Ф.Лабзин указывал, что перепоручил Д.П.Рунича заботам Н.И.Новикова и «следовательно, ты зависишь уже от него».³¹ 5 декабря 1808 года Н.И.Новиков приглашал Д.П.Рунича приехать к себе на неделю для масонского обучения и уверял, что их совместные занятия принесут пользу.³² Видимо, осенью 1809 года Д.П.Рунич это приглашение принял и стал шотландским мастером. 25 октября 1809 года А.Г.Черевин писал Д.П.Руничу о том, что он рад его сближению с Н.И.Новиковым. Текст письма заставляет предположить, что, встречаясь с Н.И.Новиковым, Д.П.Рунич выполнял поручения А.Ф.Лабзина.³³ 29 ноября 1809 года А.Г.Черевин поздравлял Д.П.Рунича с посвящением в новую степень.³⁴
При этом посвящение Д.П.Рунича Н.И.Новиковым было воспринято, как измена своему великому мастеру А.Ф.Лабзину. 4 октября 1809 года А.Г.Черевин в письме убеждал Д.П.Рунича сохранить верность своей ложе. «Может быть, тебе будут сулить журавлей, но с условием, чтобы синицу выпустил из рук», – писал он.³⁵ В письме 29 ноября 1809 года А.Г.Черевин предлагал Д.П.Руничу вернуть оставшиеся у него «многие бумаги» ложи, так как «вас обратили на другое занятие». При этом было много иносказаний о воде, которую лучше пить из своего колодца, чем из чужого.³⁶ В конце 1809 года почти произошел разрыв отношений.
Начав «работу» с Н.И.Новиковым, Д.П.Рунич получил много новой масонской информации и усомнился в правильности работ в ложе А.Ф.Лабзина. Черновики писем Д.П.Рунича к А.Ф.Лабзину за осень 1819 года дают достаточно информации, чтобы проследить этот период их отношений. Д.П.Рунич критиковал присвоение масонам высоких степеней, на что А.Ф.Лабзин, видимо, резко отвечал. Между ними произошла полемика по поводу смены наставника, и 29 ноября 1809 года Д.П.Рунич отправил А.Ф.Лабзину список из 12-ти вопросов о масонстве.³⁷ Вместо А.Ф.Лабзина Д.П.Руничу 23 декабря 1810 года ответил А.Г.Черевин. «Лицо, с которым вы были в гармонической переписке, и теперь все то же, отчего же дисгармония… Что значат ваши вопросы и как можно вам вопрошать, существуют ли числа между 1 и 9 у того, с кем бывали о числах у вас такие разговоры, что вы отпивались водой?», – писал он. А.Г.Черевин упрекал Д.П.Рунича, что он теперь признает переписку с братьями «затруднительной», «когда в течение 4-5-ти лет она была легка и приносила всегда великую пользу».³⁸ Действительно, в 1809 году регулярная переписка между А.Г.Черевиным и Д.П.Руничем прекратилась. А.Ф.Лабзин по-прежнему продолжал писать.
В 1811- начале 1812 года А.Ф.Лабзин сетовал Д.А.Руничу, что тот «охладел к нему». В письмах прослеживаются отголоски ревности А.Ф.Лабзина к Н.И.Новикову, которому он вынужден был передать ученика. 21 марта 1812 года А.Ф.Лабзин, жалуясь на неблагодарность Д.П.Рунича, писал: «Я не буду равнять себя с Н.И. и С.Н., но большие реки не отнимают достоинства у ручейков. Вспомни, что к тебе переходило от меня, ничтожного, худого или хорошего».³⁹
События Отечественной войны 1812 года вновь сблизили наставника и ученика. Письма А.Ф.Лабзина наполнены описанием военных действий и прогнозами. А.С.Шишкова он считает недостойным должности статс-секретаря, так как тот «медлителен, сонлив, ленив, в делах вовсе несведущ, и едва ли кроме русского языка заниматься чем-либо сможет».⁴⁰ М.И.Кутузова он считает неспособным руководить армией и называет «старой бабой».⁴¹ В это время в положении Д.П.Рунича произошла серьезная перемена. Его начальник Ф.П.Ключарев был арестован и выслан из Москвы. Д.П.Рунич стал директором почт второй столицы. 20 августа 1812 года А.Ф.Лабзин писал по этому поводу: «Думаю, что случившееся у вас придало еще больше вам развлечения… мне самому больно было услышать о сем обстоятельстве, до того, что я не знаю, что гадать и что сказать о нем».⁴² В следующем письме 27 августа он просил рассказать о случившемся и сообщал, что в С.-Петербурге ходят версии о том, что Ф.П.Ключарев арестован как мартинист или за недозволенную переписку, или за содержание подпольной типографии. Опытный А.Ф.Лабзин интересовался, опечатан ли кабинет Ф.П.Ключарева.⁴³ С окончанием боевых действий в пределах России выяснилась и судьба Д.П.Рунича: он остался директором почт Москвы.

Новый «Библейский» период в развитии религиозного мировоззрения Д.П.Рунича начался после Отечественной войны. Развитию английских учреждений в России мешал вынужденный союз с Францией; не случайно приезд эмиссаров Английского библейского общества, пасторов Патерсона и Пинкертона в С.-Петербург совпал с началом военных действий. Князь А.Н.Голицын благосклонно принял англичан, и, по согласованию с царем, было заведено дело «Об учреждении в Петербурге Библейского Общества 23 июня 1812 года — 8 марта 1813 года».⁴⁴ 4 августа 1812 года Сенату был дан Высочайший указ «О восстановлении с Англией мира и о начатии торговых с оной отношений, на основании существующих узаконений».⁴⁵ Окончательное оформление открытия Библейского Общества в России было приурочено к окончанию боевых действий. 6 декабря 1812 года был высочайше утвержден доклад А.Н.Голицына «Об учреждении Библейского Общества в Петербурге». Общество ставило перед собой следующие задачи: 1) увеличение выпуска Библий без комментариев; 2) перевод Священного Писания на различные языки; 3) привлечение лиц различного вероисповедания для распространения выпускаемых изданий.⁴⁶ Первое собрание Библейского общества, на котором был избран комитет для его управления, проходило в доме А.Н.Голицына 11 января 1813 года. На руководящие должности в обществе были назначены: президент А.Н.Голицын; вице-президенты — граф В.П.Кочубей, граф А.К.Разумовский, М.И.Донавуров, Р.А.Кошелев, О.П.Козодавлев, К.И.Габлиц; директора – генерал-супер-интендант Рейнбот, пастор Питт, барон Б.И.Фитингоф, Н.И.Фус, А.А.Ленивцев, Н.Д.Жулковский, С.С.Джунковский, князь П.С.Мещерский, граф К.А.Ливен, С.С.Уваров; секретари — В.М.Попов и А.И.Тургенев; казначей Я.И.Шмит.⁴⁷
Первым о появлении в России эмиссаров Библейского общества Д.П.Руничу сообщил его масонский наставник. 13 августа 1812 года А.Ф.Лабзин писал своему ученику, что послал к нему в Москву Патерсона, члена и комиссара Английского библейского общества. Выяснилось, что А.Ф.Лабзин давно следил за деятельностью общества, по поводу целей которого он писал, что они состоят в переводе Библии на все языки и издании христианских книг, которые печатаются, продаются и раздаются даром. А.Ф.Лабзин был осведомлен о том, что в С.-Петербург должен был приехать послом президент Библейского общества лорд Каткорт с целью учредить что-то подобное в и России. Как обычно, он интриговал ученика: «Я участвую тут не своим лицом, а тайно, а потому и Патерсон меня и я Патерсона и не видел».⁴⁸
Взгляды членов Библейского общества и А.Ф.Лабзина во многом совпадали (в состав общества вошли многие видные масоны). Он писал своему ученику еще задолго до открытия общества: «Мое желание соединить всех тех, в ком благость действует, или кто ходит под благостью и разность тут не помешает…Если мы все будем хорошие христиане, помешает ли нам разность некоторых мнений религии быть добрыми делателями своего дела».⁴⁹ А.Ф.Лабзин считал, что истинную церковь представляли христиане первых веков, а в XIX веке этот «истинный дух» сохранили последователи некоторых сект. Вслед за распространением Библии всем народам, по его мнению, должно было последовать объединение христиан и второе пришествие Господа. Д.П.Рунич вполне воспринял эти взгляды своего учителя. Неудивительно, что вскоре после открытия в России Библейского общества он активно включился в его работу, тем более что этому способствовало его начальство по Министерству внутренних дел.
10 августа 1812 года, после ареста Ф.П.Ключарева, Д.П.Рунич стал директором почт Москвы. Управление почт России в то время находилось при Министерстве внутренних дел, министр которого О.П.Козодавлев вскоре стал вице-президентом, а его начальник канцелярии В.М.Попов — секретарем Библейского общества. Между Д.П.Руничем и его кураторами из Министерства внутренних дел сразу завязалась переписка. В первом письме 30 августа 1812 года В.М.Попов напоминал Д.П.Руничу о давно установившейся взаимной симпатии (до этого В.М.Попов служил в почтовом ведомстве). 8 сентября 1812 года первое письмо Д.П.Руничу прислал О.П.Козодавлев.
Переписка между руководителями Министерства внутренних дел и Д.П.Руничем 1812 — начала 1813 годов носила служебный и бытовой характер. О.П.Козодавлев просил Д.П.Рунича снабжать его информацией о московской жизни.⁵⁰ Главным мотивом писем В.М.Попова была забота о своем брате-почтмейстере, переведенном служить в Москву. Он просил Д.П.Рунича составить ему протекцию и благодарил за это в каждом письме.⁵¹ С 8 апреля 1813 года характер писем изменился. В этот день В.М.Попов сообщил своему корреспонденту об открытии в России Библейского общества, где он исполнял должность секретаря. Характерно, что в то же время Д.П.Рунич принялся за масонскую обработку своего товарища, начав отправлять ему мистическую литературу (журнал «Друг Юношества»).⁵²
Письма В.М.Попова ярко характеризуют этого забытого политического деятеля. В историю ему суждено было войти, как директору департамента просвещения в «Министерстве затемнения». К В.М.Попову крепко прилипли ярлыки фанатика, мракобеса, сектанта. В письмах Д.П.Руничу он выступает, как опытный и осторожный, хотя несколько ограниченный, чиновник, человек несгибаемых убеждений. В.М.Попов имел четкие религиозные взгляды, соответствующие направлению «внутреннего христианства». На попытку Д.П.Рунича приобщить своего корреспондента к мистической литературе, В.М.Попов ответил гневной отповедью, призванной доказать, что Библия есть единственный источник христианской веры: «Некоторые из усердных любителей христианства говорят прямо, что Библия не для всех годится, что она имеет в себе много непостижимого, и даже странного, соблазнительного даже. Они полагают, что гораздо полезнее читать духовные сочинения святых и праведных людей, которые более приличны для вразумления человеков, ищущих спасения и познания истины»,⁵³ – писал В.М.Попов. В дальнейшем Д.П.Рунич не только полностью воспринял эти взгляды, но и стал активно проводить их в своей служебной деятельности.