За этим предложением А.Н.Голицына определенно крылась интрига. Места обоих департаментов министерства были уже заняты и сведений о том, что А.И.Тургенев или В.М.Попов должны были оставить свои должности не имеется. Следовательно, А.Н.Голицын блефовал. Это была проверка. Можно предположить, что масонство Д.П.Рунича не было тайной, и его будущие руководители хотели удостовериться в его честности. Возможно, приманивая Д.П.Рунича таким высоким назначением, они хотели окончательно оборвать его масонские связи, чего вполне удалось добиться. Сам Д.П.Рунич принял предложение за «чистую монету». Из его писем В.М.Попову можно сделать вывод, что он надеялся занять пост директора департамента духовных дел. 23 сентября 1818 года Д.П.Рунич передавал В.М.Попову о том, что в Москве пошли слухи, что его назначают «по духовной части».1
20 июля Д.П.Рунич послал ответ. Но его содержание было не совсем такое, какое он указывал в своих записках. Естественно, что предложение стать директором департамента Д.П.Рунич принимал «с искренней благодарностью». В подтверждение своих христианских правил он писал: «Во всю мою жизнь, предав себя и принадлежа Спасителю моему, весь без всякого исключения, ничего не ищу и ничего не желаю, как только того, чтобы и слова и дела мои показывали не истинную, а сердечную мою в Него веру, беспредельную к нему преданность и верность, которую, при всей немощи плоти, не откажусь, кажется, если благодать Его поддержит меня, запечатлеть и самим пролитием моей крови». Свое масонство Д.П.Рунич не отрицал. «Я масон, как и многие другие… вступил в масонство, ища более удостоверения в высоких таинствах христианства, в учении его» – писал он. Д.П.Рунич признавался, что посещал ложу А.Ф.Лабзина и был знаком с А.А.Ленивцевым и Н.И.Новиковым. Но так, как уже давно лож не посещает и масонского начальства не признает, он считал что масонство не помещает ему исполнять должность директора департамента.2 Свое письмо Д.П.Рунич по прочтении просил сжечь.
16 августа В.М.Попов успокаивал Д.П.Рунича и уверял, что все им написанное останется в тайне. При этом сообщалось, что «место, о котором письмо было, вас не минует».3 16 сентября 1818 года В.М.Попов сообщал, что собираться в С.-Петербург Д.П.Руничу пока не нужно, так как назначение может последовать лишь по возвращению императора.4 Но настал 1819 года, а Д.П.Рунич все ждал. «Я не могу ничего сделать, и ни минутой ускорить ожидаемой вами перемены» – писал В.М.Попов.5
11 марта 1819 года В.М.Попов писал Д.П.Руничу: «Ваша участь решена, на сей раз… Причина задержки в руках Господних. Князь Голицын к вам расположен, хочет исполнить то, о чем через меня вам сообщал, это задержало решение участи вашей, так как обстоятельства несколько изменились». О месте директора департамента речь уже не шла, но Д.П.Рунич назначался членом Главного правления училищ и членом Ученого комитета. «Это вас не свяжет, т.к. заседания бывают не часто». Жалование ему назначалось 6000 рублей в год и 5000 рублей единовременно «как вы и желали». В.М.Попов указывал, что «Христианское расположение в вас было конечно одним из сильнейших побуждений к определению вас в сие место».6
Документально указы о новых назначениях Д.П.Рунича прослеживаются в «Бумагах Голицына». 8 марта 1819 года Александр I подписал указ о назначении Д.П.Рунича членом Главного правления училищ, с жалованием 3000 рублей в год.7 В тот же день последовал указ министру финансов: за «усердную и отличную» службу директором почты Москвы дополнительно выделить Д.П.Руничу еще 3000 рублей ежегодно.8 22 марта 1819 года А.Н.Голицын официально сообщал Д.П.Руничу о выделении ему 5000 рублей подъемных.9
На Д.П.Рунича пролился «золотой дождь». В течение двух лет ему приходилось жить вместе с семьей на 1500 ежегодного оклада от почтового ведомства. В 1819 году обер-прокурор Св.Синода получал 4000 рублей в год. Находившейся на этой должности П.С.Мещерский в 1817 году, при назначении членом Главного правления училищ получил годовой оклад всего лишь 2000 рублей в год. Директора департаментов Соединенного министерства получали по 6000 в год (министр получал 12 000 рублей). Очевидно, что столь высоким окладом (6000 в год) Д.П.Руничу компенсировали должность директора департамента. Сам Д.П.Рунич предполагал, что высокого назначения он не получил потому, что признался в своем масонстве. В 50-х годах вспоминая А.Н.Голицына, Д.П.Рунич писал, что князь «гнал католиков и масонов».10 В то же время директором департамента духовных дел в Соединенном министерстве был А.И.Тургенев, входивший вместе со М.М.Сперанским и М.Л.Магницким в ложу И.А.Фесслера. Почему одному масону можно было быть директором департамента, а другому нельзя? Чтобы ответить на эти вопросы, нужна дополнительная информация, которой на сегодняшней день не обнаружено.
В начале 1819 года Д.П.Рунич окончательно порвал с А.Ф.Лабзиным. Кризис в их отношениях произошел в 1818 году. В это время журнал А.Ф.Лабзина «Сионский вестник» был передан А.Н.Голицыным (ранее разрешившим его издание) в духовную цензуру, что означало фактически закрытие журнала. Узнав, что Д.П.Руничу предлагают место в Соединенном министерстве, А.Ф.Лабзин предостерегал своего ученика от общения с А.Н.Голицыным. Он просил Д.П.Рунича обратить внимание, как поступило «христианское сиятельство» с его журналом. «Христианство его все состоит в трусости и подлости», «если ему скажут: пойди и откуси Л. или Р. ногу, он не усумнясь скажет: пожалуйте мне вашу ногу, мне откусить ее вам велено; нет власти яко не от Бога» — писал А.Ф.Лабзин о А.Н.Голицыне.11 Д.П.Рунич пытался оправдываться перед А.Ф.Лабзиным. В одном из своих последних писем 23 сентября 1818 года он писал, что сближение с людьми, от которых его предостерегает А.Ф.Лабзин, началось еще в 1816 году.12 Этим Д.П.Рунич хотел показать, что руководители Библейского общества поддерживали его в тяжелый период отставки.
19 октября 1818 года наступил окончательный разрыв. А.Ф.Лабзин писал: «мы с вами увидиться можем: но в том я не вижу никакой дальнейшей пользы; ибо мы с тобой, друг мой не единодушны…».13 24 января 1819 года заявления А.Ф.Лабзина звучали еще конкретней: «не послушал меня тем самым изверг из друзей своих».14 На этом их постоянная переписка закончилась. Весной 1819 года Д.П.Рунич стал членом Главного правления училищ и уже не желал поддерживать масонские связи, не угодные его новому начальству.
18 апреля 1820 года на очередном собрании ложи «Умирающей сфинкс» А.Ф.Лабзин заявил братьям о том, что некоторые масоны допускают нарушения своих обязанностей, некоторые, выезжая из столицы, порывают все связи с ложей, некоторые живущие в С.-Петрербурге (Русановский, Рунич, Белоклоков, Дольсты) не состоят в масонской связи. А.Ф.Лабзин призвал прекратить беспорядки и отчислить отступников, которые «должны почтены быть за морально умерших и в союзе уже не состоящих». Среди семи лиц отчисляемых из ложи был и Д.П.Рунич. Ему вменялись в вину «многие поступки, показавшие более отвращение нежели любовь к братству».15
Ненадолго бывших друзей судьба сводит в 1821 году. В это время А.Ф.Лабзин, затеяв новое издание перевода книги «Торжество Евангелия», остро нуждается в деньгах. 29 ноября 1819 года он писал Д.П.Руничу о том, что первый раз обращается к нему с просьбой «на дело христианское». 5 декабря 1821 года А.Ф.Лабзин напоминал бывшему ученику, что когда М.Л.Магницкий прислал из ссылки в Вологде своей перевод, он много сделал, чтобы его опубликовать. Д.П.Рунич в помощи отказал.16 На этом их отношения прерываются навсегда.
15 марта 1819 года Д.П.Рунич получил от А.Н.Голицына официальное письмо с извещением о том, что он назначен членом Главного правления училищ с годовым окладом 3000 рублей.17 14 августа 1819 года А.Н.Голицын предложил ввести Д.П.Рунича в члены Ученого комитета Главного правления училищ в связи с тем, что там осталось всего два члена один из которых уходит в отпуск.18 В ведении Ученого комитета находилась вся литература поступавшая в светские учебные заведения и исходившая из них, сюда входили учебные пособия, курсы лекций, инструкции, уставы и произведения, подносимые императору. Все эти сочинения передавались на отзыв одному из членов комитета поочередно. Лишь от него зависела дальнейшая судьба рукописи или книги.
В 1820 году Д.П.Рунич получил на рассмотрения следующие произведения: «Похвальное слово императору Трояну», «Рассуждения о прекрасном в творениях разума», «Россия превознесенная в войнах с французами в 1812, 1813, 1814 и 1815 годах», «Христианское чтение для детей», «Рассуждение о связи божественного с человеческим», «Первые начала права естественного», «Басни с присоединением акростиха и надписи к портретам», «Достопримечательные происшествия во всеобщей истории», «Естественное право», «Курс философии», диссертацию «О философии», перевод «Мысли Блеза Паскаля» и многие другие по разным отраслям науки.19 Очевидно, что один и тот же человек не мог в равной степени хорошо оценить книги по искусству, литературе, истории, физики, географии и земледелию. Поэтому целый ряд книг был оценен Д.П.Руничем по формальным признакам – полнота и правильность изложения, слог, отсутствие противоречий.
Среди книг представленных на отзыв Д.П.Рунича 10 января 1820 года «Начертания правил российского правописания» и «Краткая риторика» не вызвали у него нареканий. Напротив, по поводу «Кратких правил российской грамматики» он высказал мнение, что определения в них не точны и в список учебных книг они включены быть не могут. «Курс философии» Якоба так же вызвал критику, Д.П.Рунич считал, что там представлены крайне отвлеченные правила, перевод темен и странен и не может быть признан классической книгой.20
«Басни, с присоединением акростиха и надписи к портретам» Д.П.Рунич признал посредственной книгой. Перевод «Мысли Паскаля» он подверг жестокой критике, заявив, что автор не знает не только немецкого, но и русского языка. На «Диссертацию о философии» Волкова Д.П.Рунич дал разгромный отзыв, отметив, что она представляет из себя выписки из различных книг и журналов, в заключении указав на «расстройство головы писателя». «Обзор российской истории» А.А.Гулака он нашел занимательным и допустил к печати с условием исправления некоторых ошибок. На «Введение в круг словесности» рецензент дал положительный отзыв. О «Начертании всеобщего земледелия» Д.П.Рунич отозвался, как о лучшей в своем роде книге.21
Совершенно иными критериями Д.П.Рунич руководствовался в отношении книг в которых затрагивались религиозные проблемы. Здесь он был принципиален и не преклонен. Летом 1820 года в Ученый комитет поступила книга профессора А.П.Куницына «Право естественное», предназначавшаяся в дар императору. Ее передали на рассмотрение Д.П.Руничу, оказавшемуся принципиальным противником естественного права. Он нашел содержание и дух книги не только опасным, но и разрушительным в отношении к основаниям веры и достоверности Св. Писания.22 Д.П.Рунич указывал, что в основу книги положен принцип общественного договора сформулированный Ж.Ж.Руссо, и уже поэтому она не может быть издаваема в России. Книга, отстаивавшая идею любого другого происхождения верховной власти, кроме божественного, по мнению Д.П.Рунича, должна быть запрещаема. Главным предметом критики стало не соответствия положение книги А.П.Куницына учению Св. Откровения. «Святотатственное нападение на Божественное Откровение, тем более опасное, что оно покрыто плащом философии» – писал Д.П.Рунич.23 Автора он обвинял в том, что тот хотел истребить в человеке всякое религиозное чувство, порвав его связь с Богом. Вывод был категоричен: книга противная Евангелию, подлежит запрещению и должна быть изъята из употребления.
В другом случае при рассмотрении учебника по естественному праву Д.П.Рунич высказывался еще более конкретно. Он считал, что закон естественный мог существовать среди людей после грехопадения, но лишь до того, как Моисею были дарованы Заповеди на горе Синай. После этого надобность в естественном праве отпала. Основным источником права Д.П.Рунич указывал Евангелие и утверждал, что естественное право основано на грехе и «лжеразуме». Свои выводы он заключал следующим утверждением: «Никогда философия не приготовляла и не приводила к вере».24
Среди отзывов на прочие книги внимание заслуживает рецензия «Богословия иеромонаха Макария». Д.П.Рунич признал его одним из превосходнейших и лучших в своем роде. Причина была в следующем: книга «содержит истинные основания святой веры утвержденные на точном слове Божественных откровений», а доводы в ней «согласны с духом Св. Писания».25 На тех же основаниях подверглась критике книга «Достопамятные происшествия во всеобщей истории». Д.П.Рунич обвинил ее в том, что ее текст не соответствует библейским преданиям, выводы не ясны, не полны, а иногда ложны.26
Книга «Начертания метафизические» уже получила отрицательный отзыв М.Л.Магницкого. При этом Д.П.Рунич шел наперекор этому мнению, указывая, что автор хорошо знает Св. Писание и критикует безбожие. Рецензент считает, что книгу можно одобрить после доработки.27 Д.П.Руничу были переданы еще две книги, подвергшиеся критике М.Л.Магницкого: «Руководство к познанию всеобщей политической истории» и «Основание всеобщей политической истории». В отношении первой Д.П.Рунич указывал, что автор исключил все противоречия со Св. Писанием и в таком виде книга не вредна. В отношении второй рецензент был непреклонен. Главными аргументами к запрещению были: противоречия со Св. Писанием, пороки представлены обыкновенными людьми и поставлены в одном ряду с греческими писателями.28 Все это сильно подтачивает тезис о том, что в своей служебной деятельности Д.П.Рунич находился под влиянием М.Л.Магницкого. Из трех книг, запрещения которых добивался последний, Д.П.Рунич одобрил две.
Кроме собственных религиозных взглядов, в своей деятельности Д.П.Рунич руководствовался нормативными документами Ученого комитета. В своем отзыве на книгу А.П.Куницына он приводил обширные цитаты из инструкций. При рассмотрении сочинений «Наставление для руководства Ученого комитета учрежденного при Главном правлении училищ» предписывало стремиться к «водворению в отечестве нашем постоянного и спасительного согласия между верой, ведением и властью: или между христианским благочестием просвещенного ума и существованием гражданским».29 «Источником всего» в руководстве указывалось Св. Писание и не согласующиеся с ним книги должны были запрещаться. «Надлежало отвергать сочинения, где происхождение верховной власти прослеживалось не от Бога, а от соглашения между людьми».30 Таким образом, в своей служебной деятельности Д.П.Рунич строго придерживался должностных инструкций, впрочем, вполне отвечавших его новым взглядам.
События, связанные с «чисткой» С.-Петербургского университета, благодаря которым имя Д.П.Рунича вошло в историю, начались в 1821 году. Традиционно, начало кампании в С.-Петербургском учебном округе начинают с рассмотрения книги профессора Царскосельского лицея А.П.Куницына «Естественное право». Отрицательный отзыв Д.П.Рунича был утвержден Главным правлением училищ, книга запрещена, а сам А.П.Куницын уволен со службы. После этого М.Л.Магницкий и Д.П.Рунич повели атаку на попечителя С.-Петербургского учебного округа С.С.Уварова, критиковавшего нововведения в Казанском университете. Поводом к отставке С.С.Уварова послужил беспорядок, устроенный воспитанниками Благородного пансиона в январе 1821 года. А.Н.Голицын воспринял это событие очень остро и распорядился увеличить число гувернеров и ужесточить надзор за воспитанниками. Итогом стала отставка С.С.Уварова, не согласного с этими мероприятиями.31
1 мая 1821 года А.Н.Голицын сообщал Д.П.Руничу, что С.С.Уваров попросил по болезни уволить его от должности и назначить временного исполняющего.32 Так Д.П.Рунич стал попечителем С.-Петербургского учебного округа. Летом 1821 года он распорядился тайно доставить к нему конспекты лекций профессоров, чтобы проверить их на благонадежность. А.Н.Голицын вполне поддержал эти начинания. 24 августа 1821 года сообщая Д.П.Руничу, что «Вы хозяин округа, вам одному и следует осматривать и представлять, что найдете и какие меры взять к исправлению злоупотреблений».33 В результате расследования были приостановлены лекции профессоров по статистике К.Ф.Германа и К.И.Арсеньева, по всеобщей истории профессора Э.В.Раупаха, по философии А.И.Галича. 3, 4 и 7 ноября 1821 года состоялось общее собрание С.-Петербургского университета, на котором рассматривались лекции обвиненных профессоров. Д.П.Рунич заявил собравшимся, что философия и исторические науки преподаются в университете в духе противном христианству и в умы студентов вкореняются идеи разрушительные для общественного порядка и благосостояния. Главное правление училищ поддержало обвинения Д.П.Рунича, в его протоколе было записано: «В лекциях отвергается достоверность Священного Писания и находятся дерзкие хулы на распоряжения правительства… под видом обучения высшим наукам, систематически напитываемы были смертельной отравой для рассеивания по всему отечеству пагубных семян неверия, богоотступничества и мятежных правил».34
Рассматривавшая «Дело профессоров» Е.Н.Азизова указывала, что с самого начала в защиту преподавателей обвиненных Д.П.Руничем выступила «корпорация профессоров». 3 октября 1821 года они заявили, что в университете никогда ни одна наука не преподавалась в противоречащем христианскому учению и монархическим правилам духе. Эта «противная партия» требовала проведения суда над обвиненными профессорами на законном основании.35 Противостояние Д.П.Рунича с корпорацией профессоров нашло отражение в его переписке с А.Н.Голицыным. А.Титов приводил письмо Д.П.Рунича к А.Н.Голицыну, в котором он жаловался на то, что его все ненавидят «за профессоров».36 В письме 4 ноября 1821 год А.Н.Голицын сожалел, что Д.П.Руничу пришлось пострадать, речь шла о борьбе и «страданиях за Господа».37 В том же духе было выдержано и письмо 31 июля 1822 года. А.Н.Голицын сообщал Д.П.Руничу, что в церкви молился за него и «Господь, в свое время, все вам пошлет, нам велено искать, прежде всего, Царства Божия, потом все приложится».38 Д.П.Руничу была оказана и существенная материальная поддержка. 1 августа 1822 года (дата запрещения масонских лож) ему была назначена прибавка к жалованию на новой должности 3600 рублей в год. 31 августа 1823 года ему были пожалованы в аренду на 12 лет три села, приносившие годовой доход 2090 рублей в год.39
Суд над профессорами прошел несколько инстанций, высшей из которых был Комитет министров. Д.П.Руничу не удалось добиться своего. Уволен был только Э.В.Раупах, остальные профессора – М.А.Балугьянский, К.Ф.Герман, А.И.Галич, К.И.Арсеньев и К.И.Лодий были отстранены от преподавания, но числились в университете и получали жалование.40
Е.Н.Азизова считала, что «логика деятельности Рунича в первой половине 20-х гг. XIX века определялась идеологическими представлениями, вызревшими в лоне масонства».41 С таким утверждением согласиться нельзя. Д.П.Рунич действовал по прямому указанию руководителей Соединенного министерства А.Н.Голицына и М.В.Попова, ориентировавшихся на доктрины Библейского общества. Это полностью признавал А.Н.Пыпин, связывая гонения на петербургских профессоров с общими направлениями работы Библейского общества.42 В 1842 году Д.П.Рунич написал обиженному им профессору К.И.Арсеньеву покаянное письмо, в котором перекладывал всю вину за его увольнение на А.Н.Голицына, «дававшего направление по делу профессоров».43 Само определение Д.П.Рунича в Министерство духовных дел и народного просвещения было связано с его работой в Библейском обществе. Рекомендуя Д.П.Рунича А.Н.Голицыну, В.М.Попов указывал, в первую очередь, на его христианские взгляды. Напротив, принадлежность к масонской ложе стала одним из поводов, помешавших занять Д.П.Руничу должность директора департамента.
—
