Поклонение Солнцу под именем Митры было также широко распространено в Персии, откуда, собственно, и происходит это имя солнечного бога, как и многочисленные символы его культа. Огнепоклонники персы почитали Солнце как сиятельный Источник живительной энергии этой стихии, дарующей жизнь Земле и пронизывающей всю Природу, душой которой она является. Эти Мистерии проникли из Персии в Армению, Каппадокию¹ и Киликию², и только потом — через много лет — в Рим. Но в имперской столице Мистерии Митры пользовались гораздо большей популярностью, чем все остальные. При императоре Траяне³ они даже стали претендовать на роль государственной религии. Адриан, напротив, запретил отправление этих Мистерий, потому что, по его мнению, в их церемонии входило разыгрывание слишком жестоких и кровавых сцен; действительно, в то время в этих Мистериях практиковались человеческие жертвоприношения, и жрецы предсказывали будущее по пульсирующим внутренностям жертвы. Мистерии Митры возобновились с еще большими торжественностью и блеском при императоре Коммоде, который самолично приносил Митре жертвы, и еще шире они распространились при Константине и его наследниках, когда жрецы Митры жили по всей Римской империи, а их храмы и монументы с изображением солнечного бога можно было встретить даже в Британии.
Митре посвящали пещеры, украшенные многочисленными астрономическими эмблемами, а кандидаты на посвящение подвергались жестоким и кровавым испытаниям.
Персы не возводили храмов: они поклонялись Солнцу на вершинах холмов, где строили некие сооружения без крыш из неотесанных камней. Они отвергали видимые изображения, считая воплощением своего бога только Солнце и огонь. Иудеи позаимствовали у персов эту идею, и их Бог являлся Аврааму в языках пламени, как и Моисею — на горах Хорив и Синай.
Митра, воплощенный в Солнце, был для персов незримым богом, Отцом Вселенной, Утешителем. В зороастрийских пещерах инициаций над головой кандидата висели изображения Солнца, планет и знаков Зодиака из золота и драгоценных камней. Солнце изображалось произрастающим из спины Тельца. Свод пещеры поддерживали три колонны — Вечность, Плодородие и Власть; вместе они служили символом Вселенной.
Зороастр, как и Моисей, утверждал, что беседовал с Богом лицом к лицу, как с человеком, что получил от Него наставление в отправлении чистого, истинного культа, передавать которое можно было только достойным и добродетельным людям, посвятившим свою жизнь изучению философии. Слава его распространилась по всему миру, и к нему потянулись ученики из всех стран, даже Пифагор был его учеником. 
После ритуального очищения и первых наставлений кандидата допускали в пещеру инициаций, где его встречал служитель, упиравший острие меча в левую сторону его груди, часто даже нанося легкую рану. Потом, увенчанный оливковыми ветвями и помазанный священным бальзамом, достаточным образом приуготовленный к таинству, кандидат претерпевал очищение водой и огнем на семи ступенях посвящения. Эти семь стадий посвящения символизировала винтовая лестница с семью пролетами ступеней. Проходя по ней, кандидат подвергался многочисленным испытаниям, из которых основным было испытание полной темнотой. Проходя по лестнице, он лицезрел страдания грешников в Гадесе, а потом выходил из тьмы на свет. Он оказывался в помещении, воплощавшем Элизий, где его встречали исполненные радости, сияющие посвященные во главе с архимагом, облаченным в голубые одежды, принимавшим у кандидата обязательство хранить тайну посвящения и доверявшим ему священные проходные слова, главным из которых было Священное Неизрекаемое Божественное Имя.
После этого ему истолковывали все происходившее с ним в ходе посвящения, объясняли, что посредством этих церемоний он приблизился к Божеству, что отныне главным объектом его поклонения должен стать священный Огонь, божественный дар и зримое обиталище Бога. Ему передавали священные знаки, ведомые только посвященным и рассказывали о сотворении мира и истинном философском смысле вульгарной народной мифологии, особенно мифа об Ормузде и Аримане, о священных Амешаспента, сотворенных Ормуздом. Это были Баман (Вохуман) — Господь Света, Ардибехест (Аша-Вахишта) — Гений Огня, Шаривар (Кшатра-Варью) — Господь Сияния и Металлов, Стапандомад (Спента-Армаити) — Источник Плодородия, Хордад (Хаурват) — Гений Воды и Времени и Амердад (Амертат) — Защитник Растительного Мира, первоисточник роста и плодоношения. И наконец, ему рассказывали о природе Верховного Божества, Творца Ормузда и Аримана, Абсолютной Первопричины, почитаемой под именем Зерван Ахерон.
В Мистериях Митры было несколько степеней посвящения. По Тертуллиану, первая из них называлась «Воин Митры». Посвящение в нее включало в себя показ кандидату венца на острие меча. Его подносили к лицу кандидата, а тот должен был отвергнуть его, говоря: «Митра мой венец/». Затем его провозглашали истинным воином Митры, и он обретал право называть прочих посвященных товарищами (companions) по оружию или соратниками. Отсюда ведет свое происхождение такой же титул «товарища», или «компаньона», в степени Царственного Свода Американского Устава.
Затем, пишет Порфирий, кандидата допускали к посвящению во второй градус — степень Льва. На многих митраических монументах можно видеть изображение созвездия Льва, места пребывания Солнца и символа Митры. В Риме церемонии посвящения в эту степень называли «львиными» и «гелиотическими». Посвященного в Риме также зачастую именовали корацием или иерокорацием, то есть «вороном», потому что эта птица также была посвящена Солнцу, а зодиакальный знак Ворона располагался на митраических монументах под знаком Льва и рядом со знаком Гидры.
После этого посвященный бывал инициирован в следующую степень, адепты которой именовались «персами» и «детьми Солнца». Над ними стояли «отцы», старший из которых титуловался «Отцом Усыновляющим» (Pater Patratus). Посвященные также именовались «орлами» или «соколами» — то есть птицами, посвященными Солнцу в мифологии Египта. Орел был символом бога Мендеса, а сокол — Солнца и царской власти.
На маленьком острове Самофракия долгое время праздновались собственные священные Мистерии, и греки со всех концов страны приходили туда, чтобы стать их адептами. Считалось, что Мистерии учредил древний народ пеласгов, первых азиатских колонистов в Греции. Боги, которым поклонялись посвященные в эти Мистерии, именовались кабирами. Слово это восточного происхождения; оно происходит от корня «кабар»⁴, означающего «величие». Варрон называет самофракийских богов «могущественными». Имени Венеры в арабском языке соответствует имя «Кабар». Варрон также пишет, что посвященные в эти Мистерии поклонялись великим богам неба и земли. Эти боги служили символами великих Активной и Пассивной Сил, или Первопринципов вселенского плодородия. Самофракийскими богами считались также близнецы Диоскуры — Кастор и Поллукс; а в «Схолиасте» Аполлония⁵ приводятся слова Мнесия⁶, который причисляет к числу этих богов Цереру, Прозерпину, Плутона и Меркурия, ставших самофракийскими богами-кабирами под именами Аксиеры, Аксиокерсы, Аксиокерса⁷ и Касмилла⁸. Меркурий был — как и повсюду в древнем мире, — посланцем и вестником богов, поэтому детей — прислужников при жертвенниках и помощников в отправлении обрядов — называли «меркуриями», или «касмиллами», как называли их, например, в Тоскане этруски и пеласги, поклонявшиеся Великим Богам.
Тарквиний⁹ Этруск был посвящен в Самофракийские Мистерии; в Этрурии, как и в Самофракии, были свои собственные кабиры, потому что из своего истока эти Мистерии распространились по всей Этрурии, Фригии и Малой Азии. В Самофракию они пришли, скорее всего, из Финикии, потому что о кабирах упоминается даже у Санхониафона, а само слово «кабир» встречается в древнееврейском, арабском и финикийском языках.
В Мистериях Самофракии посвященные поклонялись Венере и Диоскурам — богам мореплавания. Их церемонии также включали в себя обряды поклонения созвездию Фаэтона. Во время путешествия аргонавтов Орфей как посвященный в эти Мистерии и даже их легендарный основатель при приближении бури посоветовал своим спутникам пристать к берегу Самофракии. Они сделали, как он посоветовал, и буря тут же прекратилась, а аргонавты прошли посвящение в Самофракийские Мистерии и отплыли далее, отныне убежденные в успехе своего предприятия, под эгидой Диоскуров — покровителей всех мореплавателей.
Но посвященным обычно обещали нечто гораздо большее. Самофракийские иерофанты полагали целью посвящения в свои таинства нечто неизмеримо большее, а именно совершенное самоотречение кандидата и посвящение им себя богу посредством ведения праведной и достойной жизни того ради, чтобы обрести после смерти физического тела обещанное богами вознаграждение в Жизни Грядущей. Именно это превыше всего остального делало их Мистерии величественными и божественными и вызывало к ним столь высокое повсеместное почтение и практически всенародное стремление к обретению посвящения в них. Именно из-за практиковавшихся там Мистерий остров Самофракия назвали священным. Таким считали его все народы древности. Даже римляне, уже управляя всем древним миром, оставили Самофракии некоторую автономию и ее законы. Она стала прибежищем всех обиженных и страдающих, нерушимой святыней и оплотом беженцев. Бежавшие туда освобождались даже от обвинения в убийстве, если только оно не было совершено в храме.
Там проводили посвящения даже малых детей, которых облачали в священные пурпурные одежды и оливковые венки, после чего усаживали на престол рядом с остальными посвященными. Во время этих церемоний разыгрывались сцены гибели младшего из кабиров, умерщвленного братьями, затем бежавшими в Этрурию, унося с собой ковчежец с его отрезанными гениталиями; среди символов, которым поклонялись посвященные, были изображение священного фаллоса и ковчег. Геродот пишет, что посвященным в Самофракийские Мистерии было известно значение поклонения фаллосу и происхождение этого обычая. Клемент Александрийский утверждает, что это кабиры научили тосканцев поклоняться ему. Он был объектом поклонения также в Гелиополе Сирийском, где практиковались божественные Мистерии, во многом напоминавшие священные церемонии в честь Атиса и Кибелы. Пеласги связывали этот символ с Меркурием; его изображение можно увидеть на монументах в честь Митры; повсюду он является символом всепорождающей силы Солнца и Весеннего равноденствия.
В Мистериях Индии во время троекратного странствия кандидата вокруг места посвящения, он каждый раз останавливался на Юге и произносил: «Я следую за Солнцем и повторяю его благословенный путь». В голубом масонстве сохранилась традиция троекратного странствия, но значение его давно утрачено, а состояло оно в воспроизведении кандидатом пути Солнца по небосклону и его захода на Юге в царство Злого Принципа — Аримана, Шивы, или Плутона (зимы и тьмы); там Солнце символически умерщвлялось, а через несколько дней воскресало из мертвых и начинало символическое странствие на Север.
Затем индийские посвященные оплакивали смерть Ситы¹⁰, или гибель Камы¹¹, умерщвленного Ишварой¹² и брошенного в реку в ковчеге, как Осирис и Вакх; во время этих церемоний кандидата пугали ужасными звуками и видениями.
После этого кандидат должен был воплотиться в Вишну и свершить аватары, или труды, или воплощения, этого бога. Ему в аллегорической форме сообщали легенду о Всемирном потопе: сначала он делал три шага, сводя ступни под прямым углом, что символизировало три огромных шага, сделанных Шивой в этой аватаре; отсюда происходят три шага масонской степени Мастера, завершающиеся сведением ступней под прямым углом.
После прохождения девяти аватар посвященного наставляли в том, что вера превыше приношения жертв, что ему необходимо всегда творить добро, раздавать милостыню и умерщвлять плоть. После этого ему сообщали о пяти страшнейших преступлениях, и он брал на себя торжественное обязательство никогда не совершать их. После этого его допускали в помещение, представляющее собой Рай, где его встречали члены Ордена Посвященных в богатых одеждах, собравшиеся вокруг жертвенника с пылающим на нем огнем — символом Божества.
Ему давали новое орденское имя, облачали в белые одежды и тиару, сообщали ему опознавательные знаки, проходные слова и наставления соответствующего градуса. На лбу его рисовали крест, а на груди — перевернутый отвес, или тау-крест. Ему вручали священный шнур и многочисленные амулеты и талисманы. И наконец, ему сообщали Священное Слово, или Божественное Имя, известное только посвященным — трехбуквенное АУМ.
После этого посвященному объясняли все многочисленные эмблемы, которые он увидел во время инициации, а также сообщали тайны священных наук, скрытых за ними, равно как и различные добродетели, всего лишь воплощениями которых были разнообразные мифологические персонажи. Таким образом, он познавал истинное значение обширной символики, которая для непосвященного оставалась всего лишь бессмысленным набором малопонятных фигур и плохо различимых звуков.
Третьей степенью посвящения становилось удаление от мира после того, как дети посвященного вырастали и становились способны сами зарабатывать себе на хлеб, а он уходил в лес и вел там жизнь отшельника, неустанно молясь и умерщвляя плоть, питаясь исключительно растительной пищей. Только тогда он, как считалось, воистину рождался заново.
Четвертая степень состояла в полном отрешении посвященного от этого мира, самосозерцании и самоистязании, посредством которых, в соответствии с учением этих Мистерий, достигалось полное совершенство и душа воссоединялась с Богом.
Теперь нам следует возвратиться ко второй степени, чтобы узнать, что при посвящении в нее кандидату рассказывали о единстве Бога, о познании Бога патриархами, уничтожении всего человечества во время Всемирного потопа, пустоте человеческого сердца в разлуке с Богом и необходимости самосозерцания для воссоединения с Ним, о нестабильности и шаткости людской жизни, конечном крахе всех тварей Божьих и их воскресении в этом мире, только в более совершенной форме. Им также рассказывали о бессмертии души, разъясняли суть учения о метемпсихозе, то есть переселении душ и вознаграждении или каре в будущей жизни; кроме того, ему сообщали, что грехи этой жизни возможно искупить только путем откровенного раскаяния, добровольного признания своих прегрешений и внутреннего изменения собственной природы, а не только путем совершения обрядов поклонения Богу и принесения Ему жертв.
Мистерии Китая и Японии имеют также индийское происхождение. Они были основаны на тех же самых принципах, и ритуалы их практически ничем не отличались от Мистерий Индии. Посвященным передавали священное слово «Амида-Фо», в котором легко узнать изначальное Слово «АУМ», впоследствии соединенное со словом «Фо», то есть китайским именем индийского Будды, чтобы стало ясно, что он и есть Верховный Бог.
Одним из основных символов этих Мистерий были равносторонний треугольник и таинственная литера Y; оба этих символа олицетворяли триединого Верховного Бога, а священная литера даже употреблялась вместо Неизрекаемого Имени Бога. Этот мир, вечно оберегаемый Силой и Мудростью Всевышнего, символизировал круг, поддерживаемый двумя змеями; отсюда происходят и две параллельные линии (в которые со временем превратились два змея) по сторонам круга с точкой в центре, украшающие наши ложи по сей день.
В японских Мистериях символический возраст посвященного в высшие степени мог составлять до двадцати лет.
Основные черты Мистерий друидов были теми же, что и на Востоке.
Церемония начиналась с исполнения гимна Солнцу. Кандидатов располагали группами по три, пять и семь человек, в зависимости от их способностей и уровня развития, а потом девять раз обводили вокруг святилища, двигаясь с Востока на Запад. Кандидаты подвергались различным жестоким испытаниям, многие из которых вызывают в памяти легенду об Осирисе. Например, кандидата сажали одного в лодку и отпускали ее в открытое море на волю волн; ему приходилось полагаться только на собственные силы, присутствие духа и Господню помощь, чтобы целым и невредимым добраться до противоположного берега. Потом он оказывался в полной темноте, а вокруг него посвященные разыгрывали смерть бога Ху со всеми сопутствующими криками и стонами, производившими на кандидата неизменно тягостное впечатление. На пути его встречались многочисленные препятствия, и ему необходимо было доказать свою отвагу, в одиночку встречаясь лицом к лицу с вооруженными противниками и дикими голодными зверями; и наконец, обретя истинный Свет, он представал перед старшим друидом, который посвящал его в тайны Мистерий и нравственное учение Ордена; его учили отважно сражаться, ему рассказывали о бессмертии души и счастливой жизни в Мире Грядущем, его призывали не пренебрегать служением Богу и вести праведную жизнь, избегать клеветы, расточительства, гнева, ненависти и лжи.
В первых двух степенях посвящения кандидат обретал только внешнее, экзотерическое знание. В третью степень посвящали лишь немногих избранных, взрослых, зрелых людей, занимавших высокое положение в обществе и почитавшихся, да и то только после прохождения в течение девяти месяцев полного духовного очищения и обучения всем известным друидам наукам и искусствам. Посвящение в эти Мистерии включало обряд смерти и воскресения.
Последним, венчающим испытанием инициации было путешествие по открытому морю в одиночку в маленькой лодке, обтянутой кожей, в ночь на 30-е апреля. Если аспирант отказывался пройти это испытание, его с позором и презрением прогоняли и больше не допускали к посвящению. Если же он соглашался и с успехом проходил испытание, его с тех пор именовали трижды рожденным, ему открывались все высшие посты в государстве и обществе, а также он обретал исчерпывающие знания о философском и религиозном учении друидов.
Греки тоже называли эпоптов трижды рожденными (τριγονος), а в Индии считалось, что только тот йог достигает совершенство, кто претерпевает несколько рождений и смертей.
Точно такими же основными чертами, как в описанных выше случаях, обладали и Мистерии готов. Долгий период предварительной подготовки кандидатов, включавшей в себя строгий пост и умерщвление плоти, круговые странствия, символизировавшие прохождение небесными телами своего пути по небосклону, многочисленные суровые испытания, нисхождение в подземное царство теней, описание гибели бога Бальдура от руки Первопринципа Зла — Локи, положение его тела во гроб и отпускание лодки с этим гробом на волю волн, — короче говоря, все это была та же самая древняя восточная легенда, только с использованием других имен персонажей и несколько измененными обстоятельствами и новыми деталями.
Даже египетский Анубис появлялся в этой легенде, на этот раз приняв облик священного пса, стерегущего врата Смерти. Кандидата погребали в настоящей могиле, а потом выпускали на свет, где он приступал к розыскам тела Бальдура и, спустя продолжительное время, находил бога воскресшим и восседающим на троне. Кандидат приносил клятву на обнаженном мече (как это и сейчас принято в Rite Moderne¹³) и скреплял свое обязательство, выпивая мед из человеческого черепа.
После этого ему открывали все древнейшие, изначальные Истины в той степени, в которой им удалось выжить под напластованиями многих веков: кандидату рассказывали о рождении богов, о сотворении мира, о Потопе и возрождении человечества после него, о возможности воскресения после смерти, примером которого является Бальдур.
Посвященного отмечали знаком креста и вручали ему кольцо, которое становилось для него отныне знаком Божественной защиты, а также символом совершенства; отсюда происходит наш обычай вручать особое кольцо посвященному в 14-й градус.
Ему толковали символическое значение точки внутри круга и куба и наконец — природу Единого Верховного Бога, «Творца всего сущего, Вечного, Древнего и Живого, Ужасного Существа, Познающего сокрытое, Существа, неизменного в веках», с Которым только простая и необразованная толпа путала Одина Завоевателя. Его наставляли в природе Триединого Бога, Которому поклонялись в Индии, только при этом сообщали, что это триединство составляют Один — Всемогущий Отец, Фрея (Рея, Фре) — его супруга (олицетворяющая вселенскую материю), и Тор — их сын и посредник между ними и людьми. В этой троице легко узнаются Осирис, Исида и Гор. Вокруг головы Тора даже изображались двенадцать звезд, видимо, чтобы никто и никогда не забывал о его восточном происхождении.
Кандидату также сообщали о неизбежности конца света в последние времена и столь же неизбежном пришествии нового мира, в котором добродетельные и отважные люди будут наслаждаться вечными счастьем и весельем; и чтобы заслужить эту награду после смерти, его наставляли в необходимости вести добродетельную, достойную жизнь, исполненную высокой нравственности.
Кандидат приуготовлялся воспринять главный великий урок Мистерий путем долгих и тяжелых испытаний, воздержания и очищения. Многие дни он постился, умерщвлял плоть и пил напитки, содержащие вещества, помогавшие ему сдерживать свои страсти и хранить тело в полной чистоте.
Также он должен был совершать символические ритуальные омовения, чтобы душе его легче было разорвать оковы плоти и покинуть материальный мир. Они практиковались практически во всех возможных видах: купание, погружение, обливание и опрыскивание. В Афинах кандидатов перед посвящением купали в Илиссе¹⁴, который поэтому стал считаться священной рекой; перед тем, как войти в Храм Мистерий в Элевсине, все имеющие на это право должны были омыть руки в стоявшей у входа вазе с освященной водой. Все без исключения кандидаты обязаны были быть чисты руками и сердцем. Апулея перед посвящением семь раз купали в море, что символизировало семь сфер, через которые должна пройти душа перед обретением покоя в небесной обители; в Индии кандидаты перед посвящением купались в священной Ганге.
Клемент Александрийский приводит в своей работе отрывок из сочинения Менандра¹⁵, где говорится об освящении путем троекратного опрыскивания водой с солью. Наряду с водой, землей, огнем и воздухом практиковалось освящение серой, известью и лавром. По словам Лукиана, в Гелиополе Сирийском посвященные приносили в жертву священного агнца — символ созвездия Овна, в котором в те времена пребывало Солнце в день Весеннего равноденствия; они съедали его мясо, как делают иудеи в свою Пасху, а потом прикасались его головой и ногами к своим головам и ногам и преклоняли колени на его руно. После этого они купались в теплой воде, пили ее и ложились спать на голой земле.
Существовало строгое различие между Великими и Малыми Мистериями. Перед тем как быть посвященным в первые, кандидат был обязан несколько лет пробыть адептом вторых, служивших своего рода приуготовительным периодом для великого посвящения, преддверием Храма, истинным святилищем которого были Элевсинские таинства. Малые Мистерии позволяли кандидатам должным образом приуготовить свои души к принятию посвящения в высшие таинства. Посвященные в Малые Мистерии именовались просто мистами, или посвященными, а посвященные в Великие — эпоптами, то есть постигшими высшие таинства. Древний поэт писал, что Малые Мистерии являлись такими же слабыми отзвуками Великих, как сон — смерти. По посвящении в Малые Мистерии кандидат постигал уроки нравственности и некоторые основы священной науки, высшие, священнейшие и самые тайные положения которой мог узнать только эпопт, познавший Истину во всей наготе, в то время как мисты видели ее лишь под многими таинственными пеленами, которые не столько раскрывали ее, сколько возбуждали любознательность посвященных.
Перед тем как сообщить кандидату первые положения и начальные, еще поверхностные знания таинств священной науки, жрецы Мистерий требовали от него страшной клятвы никому и никогда не раскрывать ни единого из сообщенных им секретов. После этого он приносил второстепенные обязательства, молился и возжигал огонь на жертвеннике богов. Потом на полу святилища расстилали шкуры агнцев, принесенных в жертву Юпитеру, а посвящаемый должен был встать на них. Его обучали нескольким аллегорическим формулам, повторяя которые в качестве ответов на предложенные вопросы, посвященный мог впоследствии дать себя опознать своим собратьям по Мистериям. И наконец, его возводили и усаживали на трон, облачали в пурпурную мантию и увенчивали цветами или пальмовыми и оливковыми ветвями.
Нам не известно, сколько именно времени должно было в среднем пройти между посвящением одного человека в Малые и Великие Мистерии. Большинство авторов указывают пятилетний срок. Насколько известно, только Деметрий за свои неизмеримые заслуги был посвящен в степени миста и эпопта в течение одной церемонии.
Потом, получив право быть посвященным в Степень Совершенства, кандидат сталкивался лицом к лицу с Природой во всей ее полноте и узнавал, что душа есть весь человек в единстве всех составляющих его личности, что Земля — это место изгнания его души, ее ссылки, что истинная ее родина — в небесах, что смерть тела для души означает истинное рождение, что, умирая, человек не столько теряет эту жизнь, сколько обретает новую. После этого кандидат допускался в святилище, но это отнюдь не означало, что ему тут же раскроют все возможные тайны. Наставление продолжалось в течение нескольких лет. Храм состоял из нескольких помещений, которые кандидат проходил поочередно, шаг за шагом; между собой эти помещения разделяли плотные завесы. Прокл пишет, что во внутреннем святилище было множество картин и статуй, отражающих различные формы, принимаемые богами. И наконец падала последняя завеса, и взору посвященного открывалось более не скрытое ничем изваяние богини во всем ее великолепии, окруженное неземным сиянием, которое, заполняя собой все помещение, слепило глаза и воспламеняло душу инициированного. Так он окончательно постигал Откровение учения об истинной природе Бога и души, а также об их связи между собой и с материей.
Этому предшествовали разыгрываемые жрецами ужасные сцены, попеременно горестные и радостные, светлые и темные, посвящаемый видел блеск молнии и слышал раскаты грома, вокруг него вились привидения, созданные магической иллюзией и воздействующие одновременно на зрение и слух. Клавдиан¹⁶ в своей поэме «Похищение Прозерпины» описывает некоторые ритуалы мистериального посвящения. «Вот сотрясается храм, вопиет его герой, — молнии блещут зловеще; боги чрез молнии мне волю свою изъявят. Вновь сотрясется земля, и средь безумства стихии кровь холодят мою вопль и безутешнейший стон. Эхо отпрыгнет от стен храма Кекропского¹⁷ Солнца и вознесет Элевсин свет своих факелов ввысь; змей трептолемов шипит, к удаленной взывая Гекате¹⁸…»
По мнению еще одного автора, празднование Элевсинских Мистерий продолжалось девять дней.
В первый день кандидатов принимали у врат храма. Бывало это в полнолуние в месяц бедромион, когда полная Луна стояла около Плеяд¹⁹, на границе созвездий Овна и Тельца.
На второй день кандидатов вели к морю, где все они претерпевали ритуальное омовение в его водах.
На третий день приносились очистительные жертвы и практиковались другие религиозные ритуалы, например, пост, воздержание, траурные песнопения и т. д. В жертву приносились как зерно, так и животные.
На четвертый день кандидаты снова выстраивались в процессию, а перед ними везли на колеснице, запряженной быками, цветочный венок, по ритуалу, точно такой же, как тот, что Прозерпина обронила, когда ее схватил Плутон, и венец небесной Ариадны. За повозкой следовали женщины, несшие мистические ковчежцы, покрытые пурпурной тканью, в которых были зерна сезама, пирамидальные пирожки, соль, гранаты, Змей Мистерий и, возможно, священный фаллос.
На пятый день проходило знаменитое факельное шествие в память о поисках Прозерпины Церерой: кандидаты с факелами в руках шли колонной по трое во главе с дадуком.
Шестой день был посвящен Иакху, вечно юному богу Света, сыну Цереры, выросшему в храме Мистерий и хранящему огонь факела солнечного бога. Хор в драме Аристофана называет его сияющей звездой, освещающей ночные обряды посвящения. Его изображение, увенчанное миртовым венком, выносили из святилища и на руках несли по священной дороге из Керамика в Элевсин, непрестанно танцуя, сотрясая воздух радостными кликами, в основном, воззваниями к Иакху, праздничными песнопениями и веселым смехом.
В седьмой день проводились спортивные соревнования и показательные сражения, победителей которых увенчивали венками и щедро награждали.
На восьмой день устраивали всенародный пир во славу Эскулапа²⁰.
На девятый день совершали жертвоприношения и ритуальные омовения в память о душах умерших родственников и близких. Как пишет Афиней, жрецы наполняли вином две вазы, одну из которых устанавливали к Востоку, а вторую — к Западу от Врат Дня и Ночи, а потом переворачивали их вверх дном, произнося магические формулы священных молитв. Так они взывали к Свету и Тьме — двум великим Первопринципам Природы.
На протяжении всех девяти дней никого не имели права арестовывать, никто не имел права привлечь другого к суду под угрозой смертной казни, или, по крайней мере, очень сурового штрафа; также никто не смел хвастать своим богатством или выезжать на люди с излишней помпой, чтобы это не сочли попыткой соперничать с Мистериями в великолепии. В эти дни все служило только религиозной вере.
Таковы были Мистерии и великие мысли древних, в том, по крайней мере, виде, в каком они дошли до наших дней — пусть и разрозненными, искаженными переписчиками и толкователями отрывками. Разум человеческий до сих пор размышляет над великими таинствами Природы, и каждый раз, пораженный, узнает, что все мысли, казавшиеся ему новыми, уже давно передуманы и высказаны древними мудрецами, однако искать их надлежит не в научных их трудах, а скорее в символах, которыми они пользовались, когда оказывались в тупике, не в силах претворить в слова великие явления, свидетелями которых являлись, как являемся и мы: рождение, жизнь, смерть, разложение и гниение, а потом — возрождение к новой, лучшей жизни, — что составляло для них величайшее из всех возможных таинств. Помни, изучая их символы, что все природные явления были ведомы мудрецам древности гораздо лучше, чем нам с тобой. Для них метаморфозы гусеницы были гораздо значительнее и чудеснее, чем движение звезд по небосклону, а посему их священными животными становились крошечный скарабей или отвратительный жук. Вера их сжималась в символы и распространялась в аллегории, которые они отлично понимали, но не всегда были в состоянии передать следующим поколениям средствами человеческого языка, ибо существует множество понятий и идей, которые не способен передать ни единый из ныне существующих или существовавших в прошлом человеческих языков.