В.: Что тебе было указано сделать затем?
О.: Сделать шаг левой ногой, так чтобы правая пятка упиралась в ее изгиб. Это, как сообщил мне Досточтимый Мастер, был первый ритуальный шаг масона, и стоя в этой позе, сообщают и познают таинства первого градуса.
В.: В чем состояли эти таинства?
О.: В знаке, пожатии и слове.
В.: После того, как ты принес клятву и заслужил доверие, был ли ты облачен?
О.: Да, был. В совершенный запон Вольного Каменщика, который, как поведал мне брат 1-ый Страж, древнее Золотого Руна и римского орла, достойнее ордена Подвязки или какого-либо другого из существующих орденов, ибо он есть эмблема чистоты и звено моих братских уз. Он также наставил меня в том, чтобы носить и почитать его как таковой, и далее сообщил мне, что если я не опозорю его, то и он не опозорит меня.
В.: Что Досточтимый Мастер сказал далее?
О.: «Никогда не должен ты облачаться в этот запон и входить в помещение ложи, если в нем находится брат, с которым ты пребываешь в несогласии или к которому испытываешь вражду. В этом случае ты должен предложить ему примирение, чтобы вы мирно могли разрешить свои разногласия, по мере совершения чего вы оба сможете
облачиться, войти в помещение ложи и работать там со всей той братской любовью и в той гармонии, которые во все времена должны отличать Вольных Каменщиков. Однако если ваши разногласия, к несчастью, приобретут такой характер, что не смогут быть улажены таким образом, лучше будет, если ложу покинет один из вас, или же вы оба вместе, чтобы ее гармонию не нарушало ваше присутствие в ней».
В.: Куда тебя направили затем?
О.: В северо-восточный угол ложи.
В.: Объясни нам, почему, так, как тебе объяснили это тогда.
О.: «При возведении всех, как светских, так и церковных, зданий, существует обычай закладывать первый камень фундамента именно в северо-восточном углу; ты, новопосвященный в орден франкмасонов, располагаешься в северо-восточном углу ложи, символизируя собой этот камень; и на этом фундаменте, заложенном сегодня, да возведешь ты здание, прекрасное во всем и несущее славу своему строителю. Всем своим видом ты ныне соответствуешь образу истинного и принятого масона, и я советую тебе всегда быть таким. Сейчас же я приступаю к проверке твоих нравственных принципов, призывая тебя к упражнению в добродетели, коия, несомненно, должна считаться определяющей для сердца франкмасона, а именно, в милосердии. Нет необходимости описывать ее достоинства: без сомнения, ты всегда знал и практиковал ее. Достаточно будет сказать, что милосердие господствует и практикуется и на Небесах, и на земле, и, как его брат, сострадание, благословляет того, кто делится им, равно как и того, кто его испытывает на себе. В сообществе, которое так широко распространено, как наше, ветви которого распростерты во все четыре части света, невозможно отрицать, что существует множество членов, облеченных высокими титулами и владеющих значительными состояниями; но так же невозможно отрицать и то, с другой стороны, что среди тысяч вставших под наши знамена есть многие, кто под влиянием трагически сложившихся обстоятельств и бедствий, избежать которых человек зачастую просто не в силах, обречены на последний предел нищеты и отчаяния. Ради их пользы у нас в обычае пробуждать сострадание в каждом новопосвященном брате, взывать к его милосердию, коль скоро его жизненные обстоятельства делают это возможным; итак, все то, что ты чувствуешь себя в силах и расположении пожертвовать на это дело, ты можешь обговорить с Младшим Экспертом. Все, что ты сможешь дать, будет благодарно принято и благочестиво применено».
В.: Как ты ответствовал на это?
О.: Я сказал, что был лишен всего имевшего какую-либо ценность заблаговременно, перед тем, как меня ввели в ложу, иначе же отдал бы многое и по доброй воле.
В.: Что сказал затем Досточтимый Мастер?
О.: «Поздравляю тебя с теми достойными одобрения чувствами, повинуясь коим ты действовал, а равно и со способностью не чувствовать удовлетворения ими. Поверь мне: это испытание было устроено не для того, чтобы нам соревноваться с тобой в милосердии — такие устремления далеки от наших принципов — а по трем особым причинам».
В.: Какова первая из этих причин?
О.: Проверить мои нравственные принципы.
В.: Вторая причина?
О.: Убедить братьев в том, что при мне не было ни денег, ни какого-либо иного металла; ибо если он был бы, церемонию следовало бы повторить сначала.
В.: Третья причина?
О.: Предупредить мое сердце о том, чтобы если в будущем я когда-либо встречу брата в отчаянном положении, который воззовет ко мне о помощи, я вспомнил тот миг, когда был посвящен в масоны, во тьме и в нищете, и с радостью воспользовался возможностью применить на практике добродетель, коею меня наставляли боготворить.
В.: Что затем было тебе предложено?
О.: Рабочие инструменты Ученика Вольного Каменщика, к которым относятся 24- дюймовый шаблон, простой молоток и резец.
В.: Каково их использование?
О.: 24-дюймовый шаблон служит для измерения нашей работы; простой молоток — для отбивания лишних выступов и наростов на камне; а резец — для дальнейшего выравнивания и обработки камня ради его преобразования до такого состояния, когда к работе над ним приступит более опытный каменщик.
В.: Но коль скоро мы не оперативные масоны, а Вольные и Принятые, то есть спекулятивные, каково применение этих инструментов к нашей нравственной работе?
О.: В этом смысле, 24-дюймовый шаблон соответствует 24 часам суток, частью проведенным в служении Господу Всемогущему, частью — в труде и отдыхе, частью — в служении брату и другу, если это не в ущерб нам лично и нашим близким. Простой молоток соответствует власти совести, которая должна удерживать вовне все недостойные и суетные помыслы, которые могут появиться у нас в какой-либо из перечисленных выше периодов времени, чтобы все наши помыслы были чисты и незапятнаны перед Престолом Благодати. Резец же указывает нам на преимущества образования, только лишь благодаря коему мы превращаемся в людей, соответствующих природе нашего исправного и совершенного сообщества.
В.: Как затем Досточтимый Мастер обратился к тебе?
О.: «Поскольку в конце собрания ты будешь призван внести необходимую плату за посвящение, будет правильно, если ты узнаешь сейчас, какой властью мы действуем. Вот Хартия о нашем признании Великой Ложей Англии, которую ты волен изучить сейчас или в любую минуту, когда пожелаешь, в будущем. Вот Книга Конституций и свод нашего внутреннего распорядка. Все это я настоятельно советую тебе хорошо изучить, поскольку из одной книги ты почерпнешь сведения о своих обязанностях по отношению к Искусству в целом, а из других — по отношению к своей ложе».
В.: Какое разрешение ты затем получил?
О.: Удалиться, чтобы привести себя в порядок. Также мне было сообщено, что по моем возвращении в ложу внимание мое будет обращено на Поучение, посвящённое достоинствам нашего Сообщества и правам и обязанностям его членов.
ГЛАВА 4. РИТУАЛ СМЕРТИ И ВОСКРЕСЕНИЯ
Автор «Введения» к «Книге Мастера Каменщика» брата Дж.С.М. Уорда, достопочтенный сэр Джон А. Кокберн, доктор медицины, член Королевского Колледжа Терапевтов, восторженно заявляет, давая общую характеристику франкмасонства как общества: «Среди множества благодеяний, оказанных франкмасонством человечеству, ни одно столь не велико, как то, что вырвало у смерти ее ядовитое жало и лишило могильный холод ореола вечного торжества над человеком». Лишним было бы снова приводить здесь христианскую точку зрения, которая приписывает эту заслугу несколько иному источнику.) И это окончательное поражение Смерти представляется, и очень живо и драматично, в третьем, или «наивысшем» градусе, степени Мастера Каменщика. «Там восстанавливается и разыгрывается снова трагедия, взятая из истории масонства, которая не может не произвести глубокого и надолго остающегося таковым впечатления на каждого, кто становится ей свидетелем». «Легенда третьего градуса, — пишет Бр∴ Макей, — это важная веха масонского символизма, аутентичность которой изумительно сохранилась сквозь века. Нет такого масонского устава — в какой стране и на каком языке ни велись бы работы — в котором вновьпосвящаемым не преподавались бы основы этой легенды. Отдельные элементы этой легенды могут различаться и, без всякого сомнения, они меняются со временем, но в основе своей легенда осталась неизменной. И очень важно, чтобы это было именно так, поскольку легенда о Строителе Храма составляет стержень, основу основ масонства как ордена. Любой устав, который исключит ее из своей работы или подвергнет существенным изменением тут же перестанет — только вследствие этого исключения или изменения — быть масонским уставом».
«Лексикон франкмасонства» (С.192) указывает: «Скорее всего, легенду можно определить как традиционное повествование. Свои легенды есть у каждой страны и у каждой религии. Стержнем каждой из античных мистерий была легенда, на которой основывалась большая часть символического учения. Эти легенды мистерий Древности, хотя они и различались по историческому объекту повествования, все имеют одну общую черту — это культ смерти в их основе — то есть они, в основном, увековечивали смерть от насилия и следующее за этим воскресение какого-либо излюбленного героя или богочеловека — и обычно они начинались с погребального плача и завершались бурными изъявлениями радости. Точно так же, франкмасонство обладает собственными легендами и аллегориями, многие из которых основаны на реальных исторических фактах, которые представляется возможным подтвердить, в то время как другие основаны на иудейской религиозной традиции и, даже излагая бесспорные, святые и наиважнейшие истины, обладают только лишь возможностью достоверности».
И именно эта легенда, которая из вящего уважения может быть названа нами «Легендой» с большой буквы, то есть легенда, напрямую связанная с третьим градусом, как представляется в высшей степени вероятным, была предложена нашими братьями в древности, когда они объединились в Храме с адептами Дионисийских мистерий для совместных работ, в качестве замены языческих и апокрифических вакхических легенд, проповедовавшихся этим обществом.
«Духовная жизнь человечества, — замечает доктор Форт Ньютон, — это всегда поиск и испытание, вне зависимости от того, какие формы они могут принимать и какие бы ритуалы при этом ни использовались; и масонство, с этой точки зрения, — один из трех величайших из ритуалов, в котором люди стараются обнаружить в искусстве и запечатлеть в опыте тайну и смысл жизни. Три великих ритуала человечества — это Праджапати древних индусов, Месса христианской церкви и Третий градус франкмасонства. Как бы они ни различались в деталях и какими непохожими они ни казались бы по кругу своих приверженцев, все они — и только они — преуспели в глубочайшем проникновении в человеческую душу, венцом которого является мысль о том, что Бог становится человеком, а человек может стать Богом».
После традиционного опроса кандидат на посвящение в эту степень допускается к так называемому «испытанию на верность», который состоит в проверке ритуального пожатия и проходного слова. Бр∴ Уорд указывает, что эти проходные слова являются рудиментами древней магической традиции. Кандидат покидает ложу в одном градусе и снова вводится в нее уже в другом. Во время его отсутствия ложа переводит свои работы в более высокий градус в ходе церемонии, которая на языке оккультизма изменяет личную энергетику каждого из присутствующих, перевод ее в иное, более возвышенное состояние. Чтобы возвысить кандидата до того же духовного уровня, которого достигает Ложа, дать ему возможность в дальнейшем «звучать» в унисон с этой «музыкой сфер», ему сообщается проходное слово, слово «силы», которое ставит его один ряд со всеми остальными братьями этого градуса. Такие проходные слова были неотъемлемой частью всех мистических ритуалов, так что нет ничего удивительного в том, что они применяются и в масонстве».
После этого испытания кандидат удаляется и «должным образом приуготовляется» для «возвышения» в третий градус, причем, при этом ему необходимо обнажить обе руки, всю грудь и оба колена, а обе ступни обуть в сандалии. Будучи снова введен в зал заседания, он обнаруживает его погруженным в полную тьму, за исключением мерцающего огонька свечи на Востоке. Эта тьма символизирует тьму Смерти, которая является предметом особого внимания в этом градусе. Он преклоняет колени, в то время как над ним произносится молитва о благословении того, что сейчас должно будет произойти:
«Всемогущий и Предвечный Господь, Архитектор и Управитель Вселенной, единым словом которого сотворено все и вся, мы, бренные детища Твоего провидения, коленопреклоненно молим Тебя ниспослать этому сообществу, собравшемуся во Твое Святое Имя, дождь непрестанный Своего благоволения. Особо же мы молим Тебя ниспослать свою милость этому Твоему слуге, который предложил себя кандидатом для участия в постижении вместе с нами таинств, сокрытых в степени Мастера. Ниспошли ему твердость духа, дабы не оступился он в час испытания, но вместо этого, прошествовав под Твоей защитой долиной мрака и смерти, восстал в конце концов из могилы греха, и, как вечные звезды, воссиял на века. Да будет так».
Затем кандидат трижды обходит ложу по кругу. После путешествий ему приказывают должным образом приблизиться к Востоку. В этом градусе к Востоку приближаются с Запада семью шагами. Первые три нужно пройти по диагонали — как по краю вырытой могилы; следующие четыре — обычные шаги по направлению прямо на Восток. Далее его предупреждают, что его ожидает великое испытание крепости духа и верности, а также весьма торжественное обязательство. Признав, что он желает подвергнуться вышеупомянутому, он преклоняет оба колена, обе руки кладет на Книгу Священного Закона (т.е., в большинстве лож, на Библию) и приносит торжественное обязательство Мастера:
«Я, Х., перед лицом Всевышнего и этой достопочтенной и достойной ложи Мастеров Каменщиков, должным образом основанной, регулярно собранной и должно управляемой, по своему собственному желанию и по доброй воле, здесь и сейчас торжественно обещаю и клянусь вечно скрывать, прятать и никогда не раскрывать тайн или таинств, относящихся к степени Мастера Каменщика, никому в мире, кроме того, или тех, кто имеет на обладание ими законное и справедливое право; и не им даже, пока не проведено должное испытание, строгий опрос и пока не будет твердого убеждения в том, что они достойны такого высокого доверия; и кроме ложи Мастеров Каменщиков, должным образом учрежденной, собранной и открытой в Срединной Палате. Далее, я торжественно обещаю и клянусь в вечной верности принципам Циркуля и Наугольника, полагая строго и неукоснительно повиноваться всем распоряжениям и приказам, данным мне ложей Мастеров Каменщиков, на всю длину моего вервия, при этом не признавая за собой права ни на какую иную причину уклонения от выполнения этих приказов или распоряжений, кроме своей болезни или тягостной необходимости. Далее, я торжественно обещаю и клянусь как на словах, так и на деле свято блюсти пять точек братства: и моя рука, поданная Мастеру Каменщику, братски поддержит его; моя нога пройдет через все трудности и опасности, чтобы, соединившись с его ногой, образовать монолит взаимной защиты и поддержки; все течение моих ежедневных дел будет напоминать мне о его нуждах, и сердце мое всегда будет готово утешить его в его горестях и выполнить то, что будет ему нужно, как если бы я делал это для себя или близкого своего родственника; грудь моя станет священным хранилищем его тайн, доверенных мне по его воле, за строжайшим и непременным исключением таковых в том случае, если они заключают в себе убийство, измену, мошенничество или любое другое деяние, противное Господним законам и распоряжениям властей. И наконец, я торжественно обещаю и клянусь блюсти и поддерживать честь Мастера Каменщика как свою собственную; клянусь, что я ни сам не причиню ему вреда, ни допущу, чтобы кто- либо это сделал, если я знаю о таковых его намерениях и в моих силах предотвратить их исполнение; и наоборот, я клянусь всячески поддерживать его доброе имя и доброе имя его ближайших родственников и самых дорогих для него людей, таких как его супруга, сестра или дитя. Я клянусь соблюдать все это без исключений, неверных истолкований или внутреннего сопротивления любого рода; и если я нарушу какое-либо из вышеприведенных положений, да буду я рассечен надвое, и тело мое да будет сожжено и превращено в золу, а зола эта да будет развеяна по земле и водам четырьмя небесными ветрами, чтобы и памяти о столь вероломном изменнике не осталось на свете, а особенно среди Мастеров Вольных Каменщиков. И да поможет мне Всевышний, и да укрепит Он меня в этом моем торжественном обещании Мастера Каменщика».
В знак преданности своему обещанию в течение всей своей жизни до самой смерти кандидат вслед за этим скрепляет свою клятву «печатью» своих губ, трижды прикасаясь ими к Книге Священного Закона.
Теперь кандидат олицетворяет мастера Хирама Абиффа, который, по легенде, был убит незадолго до завершения строительства Храма Царя Соломона, каковое строительство он возглавлял в должности главного Мастера Архитектора. Только сам Царь Соломон, Хирам, Царь Тирский, и мастер Хирам Абифф имели доступ к таинствам третьего градуса. Мастер же принял смерть от рук трех заговорщиков, поскольку не захотел выдать им тайны, доверенные ему. Досточтимый Мастер рассказывает кандидату традиционную историю безвременной кончины Хирама, а во время этого чтения на кандидата нападают собратья по ложе, вооруженные теми же орудиями, которыми было совершено убийство, а именно, отвесом, уровнем и молотом; по нанесении третьего удара кандидат символически «погибает». Заговорщиков изображают Досточтимый Мастер и два Стража. Повествование же сводится к следующему. Пятнадцать подмастерьев из тех избранных, которые были поставлены надзирателями над работой прочих, осознав, что работы уже практически завершены, а они так и не получили доступа к таинствам степени Мастера, составили заговор, имеющий целью добиться получения этого доступа любой ценой, даже если при этом придется прибегнуть к насилию. Непосредственно перед тем, как план их должен был быть приведен в исполнение, двенадцать из них вышли из заговора, однако оставшиеся трое, более целеустремленные и бессовестные, чем прочие, решили довести дело до конца и расположились у восточного, северного и южного входов во Храм, куда направился мастер Хирам, для того, чтобы совершить моление Всевышнему, по своему обыкновению, в полночь. Когда его моление было завершено, он решил выйти из Храма через южный вход. Там его ожидал первый из заговорщиков, который, вооруженный тяжелым отвесом, потребовал, чтобы Мастер выдал ему тайны степени Мастера, предупредив его при этом, что если он откажется, его постигнет смерть. Однако Хирам, верный своему обещанию, ответил, что эти тайны известны только троим и что он не может и не хочет делиться ими ни с кем и никогда без совета и согласия остальных двоих; он добавил при этом, что усердие и терпение может открыть подмастерью дорогу к этим таинствам, однако сам он скорее примет смерть, нежели предаст священное доверие, оказанное ему. Тогда заговорщик ударил его тяжелым отвесом, надеясь попасть в голову, однако он промахнулся, и отвес лишь скользнул по левому виску Мастера, но будучи нанесен с огромной силой, удар все же заставил его упасть на левое колено. Поднявшись, Хирам, с трудом передвигаясь, все же попытался покинуть Храм через северный вход, где его ожидал второй из заговорщиков, который обратился к нему с тем же требованием и получил тот же ответ, данный с такой же твердостью и непреклонностью, как и в первый раз. Тогда второй заговорщик с ужасной силой ударил его тяжелым уровнем, которым он был вооружен, в правый висок, что заставило Мастера упасть на правое колено. Из последних сил, видя, что эти два выхода перекрыты, Мастер попытался выйти из Храма через восточный вход, где ожидал его третий заговорщик. Получив все тот же ответ на все то же требование, поскольку даже в такую минуту твердость духа не покинула Великого Мастера, злодей нанес ему удар по темени тяжелым молотом, каковой удар поверг безжизненное тело Хирама к его ногам.
Далее кандидат укладывается на пол зала заседаний Ложи со скрещенными ногами. Символически, он мертв. До сих пор в некоторых областях Англии сохранился обычай укладывать его в вырытую могилу или в гроб, но в большинстве лож для этих целей употребляется полотнище.
«Наступает, — как пишут масонские авторы, — священный миг, когда кандидат на посвящение в третий масонский градус должен сойти в могилу, чтобы стать олицетворением Мастера Хирама Абиффа». Однако за мистической смертью следует мистическое воскресение; и «хотя смерть изображается более реалистично, нежели воскресение… идея этого воскресения все равно присутствует в возвышении кандидата в степень Мастера Каменщика и его воссоединении с собратьями по прошлым работам».
Предпринимаются три попытки поднять его из «гроба». Братья Первый и Второй Стражи пробуют поднять его при помощи ритуальных пожатий первого и второго градусов, но эти попытки оказываются безуспешными. Вслед за этим Досточтимый Мастер обращается к ним со следующими словами: «Братья Стражи, поскольку ваши попытки окончились неудачей, существует еще и третий способ поднять нашего погибшего брата при помощи более крепкого пожатия и пяти точек братского соприкосновения, которые я, с вашей помощью, попробую применить». Он сходит с Востока, приближается к кандидату со стороны ног и раскладывает их порознь. Затем он пожимает руку кандидата мастерским или «львиным» пожатием и, при помощи Стражей, заключает кандидата в объятия пяти точек братского соприкосновения (рука в руку, стопа к стопе, колено к колену, грудь к груди и рука через плечо), поднимая его тем самым из «гроба» к новой жизни. «Именно так, — говорит он при этом, — поднимаются Мастера Каменщики из мира символической смерти, для того, чтобы объединиться со своими собратьями по прежним работам».
